– О, боже, ты только взгляни, что могло случиться с нами!
Это были инвалиды войны: у одного снесено пол-лица, другие с ожогами, слепые, безрукие. Дэн и Редж спрятались за широким стволом вяза. Автобус уехал. Дождь лил не переставая. Промокшие насквозь братья молча шли на юг, пока не набрели на сарай, оказавшийся фермерским гаражом. В нем стояли два трактора, пустые канистры и ржавый домкрат, на полу валялся промасленный брезент.
– По крайней мере, тут сухо, – сказал Редж. Дэн молчал.
Они сели на шершавый бетонный пол, привалившись к стене. Спать не хотелось. Отдышавшись, Дэн сказал:
– Ребята называли ту дорогу «жопа». Погода была точь-в-точь как сейчас. И грохот стоял несусветный.
– Забудь, Дэн, забудь.
Церковные часы вдалеке пробили полночь.
– Вот и кончилась Страстная пятница и наступила суббота. – Редж наткнулся промокшим ботинком на что-то легкое и подвижное, на ощупь деревянное. Позже он понял, что это была игрушка, детская лошадка па колесиках.
– А еще там было большое замерзшее озеро и мужчина с четырьмя детьми, умиравшими от голода. Это было на Украине.
– Забудь, Дэн.
Редж задремал. Ему приснились русские великаны. Когда он проснулся, он увидел яркую, почти полную луну, которая отражалась в тусклом металле трактора. Снаружи доносился плеск. Дэна рядом не было. Редж со стоном поднялся и вышел из сарая. Голый Дэн мылся в бочке с дождевой водой.
– Да ты спятил!
– Отмываюсь от рыбного запаха. Чтобы не говорили, что от меня несет, – объяснил Дэн.
– Простудишься насмерть, – чихнув, сказал Редж.
– А ты разведи костерчик в углу. Обсушимся.
Это была дельная мысль, только с топливом проблема. Правда, в углу нашлось немного хвороста и соломы, там же валялась страница из «Дейли миррор» в масляных пятнах. После нескольких попыток Редж запалил бумагу зажигалкой. Потом он вспомнил про деревянную лошадку и, разломав ее, бросил в костер. Дров все равно было мало. Промасленная мешковина больше дымила, чем разгоралась. Редж выглянул наружу и под навесом, куда не добрался дождь, нашел сухой хворост. Он с трудом разжег костер, вновь и вновь чиркая зажигалкой. Огня хватило, чтобы высушить ботинки. Дэн пытался вытереться вывернутым наизнанку пиджаком и одолженным у Реджа носовым платком. Редж взглянул на часы – почти четыре утра. В животах урчало. Надо идти дальше. Дэн на всякий случай затоптал костер. Отмылся он от рыбы или нет, Редж определить не мог.
Через некоторое время они набрели на полуразрушенный дом, в котором, однако, кто-то хозяйничал. Ставни оторваны, окна выбиты, дверь и вовсе отсутствовала. Палисадник вокруг дома обильно зарос бурьяном. Однако изнутри слышались звуки гитары, а из разбитого окна тянуло дымком. Дэн и Редж прошли сквозь заросли сорняков и заглянули в дверь. В камине горел огонь. На полу у камина сидели двое грязных молодых людей и девица. Парень с гитарой повторял один и тот же ми-мажорный аккорд. На вошедших Дэна и Реджа все трое посмотрели без страха, но и без радости. Из темного коридора вышел бородатый старик в джинсах и расстегнутом военном кителе, из-под которого виднелась волосатая грудь. Он кивнул гостям и бесстрастно произнес:
– Покайтесь.
– В чем? – спросил Редж. – Простите, вы не против, если мы немного погреемся и обсушимся у камина? Ночь была долгая и беспокойная.
– Но взойдет заря, и солнце засияет для тех, кто покается. Каждый несет в себе все грехи мира.
Девица с немытыми соломенными волосами громко зевнула. Она была в армейских брюках и застегнутом на все пуговицы дорогом меховом жакете, явно краденом.
– Удалитесь от грешного мира. Воспитывайте в себе смирение. Живите как птицы небесные.
– От меня не пахнет? – спросил Дэн.
– Чуть попахивает рыбой, – принюхиваясь, сказал старик. – А что у вас в сумке, еда?
– Увы, – ответил Редж,
– Ну, что ж поделаешь. Тогда пусть нам Джеффри споет.
Гитарист взял свой бессменный ми-мажорный аккорд и монотонно затянул:
Нам опостылел белый свет,
В нем ничего святого нет.
Мы вырыли могилу,
Где света нет.
И в этой яме не важна
Ни вера, ни вина.
И лживая людская речь
Здесь больше не слышна.
He видно в яме той ни зги,
Лишь вечно давит на мозги
Не туча грозовая –
Обманка роговая.
– Ад вы неплохо описали, – заметил Редж.
– Ад здесь, на земле, – сказал певец с длинными, давно не чесанными волосами.
– Это образование довело вас до жизни такой? – спросил Редж – Кстати, что, по-вашему, представляет собой роговая обманка?
– Очень просто. Химическая формула Ca Na (Mg Fe)4(Al,Fe,Ti)3Si6 O22(OH)2, – ответил гитарист. – Минерал амфиболовой группы, к которой также относится асбест. Название последнего происходит от греческого sbennunai, то есть гасящий.
– Лихо! – Реджа передернуло. – Ради этого стоило учиться.
– Речь не о преисподней, – сказал старик. – Сквозь ад мы уже прошли. Мы ищем выход через очищение огнем.
– Огонь-то у вас скоро погаснет, – сказал Дэн.
– Чем вы живете? – спросил Редж.
– Просим милостыню. Бенедиктинцы тут неподалеку помогают. Молоко по утрам и буханка хлеба из их пекарни нам обеспечены. Еще мы варим суп из съедобных трав.
– И нам пришлось травой питаться, – сказал Дэн, – когда мы шли через Польшу из лагеря. Но у нас выхода не было, а вам, придуркам, я вижу, нравится такая жизнь. Совсем рехнулись.
– Лагерь? Вы, наверно, бывший военнопленный. Мы против насилия.
– Значит, вам нечего защищать, – сказал Редж.
– Защита подразумевает готовность к нападению. Дилис, пора тебе произнести утреннее пророчество.
– Напророчьте конец забастовки на железной дороге, – ехидно попросил Редж.
– Слышите? – девушка подняла вверх грязный палец с обкусанным ногтем. Свисгок, прозвучавший вдалеке, означал, что везут молоко. – Нет, я произнесу пророчество только после того, как поем, не раньше.
– Пошли отсюда, – сказал Дэн, – воняет тут.
– Кто бы говорил, – усмехнулся гитарист.
– Так вы говорите, вам помогают бенедиктинцы? – спросил Редж, прижав к себе Каледвелч.
– Англиканские бенедиктинцы. В трех милях отсюда монастырь, – ответил старик. – Пожалуйста, не просите у них. Это наша кормушка.
Дэн и Редж вышли.
– Если верить карте, которую я запомнил еще со времен школьного похода, где-то здесь должно быть озеро.
– А эти Бенни Дикцы, – спросил Дэн, – те самые, про которых ты в отцовской книжке читал?
– Не совсем. Я не знаю точно, связаны ли они с Монте-Кассино, но не думаю, что на него они имеют право. Он вышел из глубины веков. Пусть туда же и вернется.
– Ну, ты даешь, – сказал Дэн.
Рассвет Великой субботы возвестил окончание тревожной ночи, когда братья подходили к последней на их пути деревушке. Бледная луна садилась за горизонт. На крошечном железнодорожном полустанке в окнах будки станционного смотрителя горел свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105