— Вы сами сформулировали вопрос. Можете на него ответить?
— Это я уже сделала. Утром. Болтливый маленький негодяй Ларри Сайфель. — Она осеклась. — Все, что я скажу, — правда. О Керри Сноу мне рассказал Фред Майнер — до него я ни разу не слышала этого имени. Все произошло в январе сорок шестого, по-моему, утром, в понедельник. Фред уже ходил. Его, как выздоравливающего, отпустили на уик-энд, и он вернулся в больницу в ужасном настроении, по крайней мере, так показалось мне. Я спросила его, что случилось. Конечно, Фред ничего мне не сказал — он был таким скрытным, — но попросил выполнить одну его просьбу. Дал мне имя, адрес этого человека в Лос-Анджелесе и попросил передать эту информацию в ФБР. Я пообещала все сделать. Для этого мне всего лишь пришлось позвонить в окружной штаб, Ларри Сайфелю.
— Сайфеля вы хорошо знали?
— Пару раз ходили танцевать... Скажите, если абстрагироваться, это так уж важно?
— А Майнера?
— При чем здесь Майнер? Он был моим пациентом и нравился мне. Я симпатизировала Фреду... до вчерашнего дня...
— Он вам сказал, почему разыскивает Сноу?
— Было упомянуто дезертирство. По словам Майнера выходило так, что во время уик-энда он увидел Сноу и опознал в нем человека, которого разыскивают как дезертира. Они служили на одном корабле, не так ли?
— Да, вы сказали, что до января сорок шестого не слышали о Керри Сноу?..
— Я не просто сказала. Это самая настоящая правда.
— Я вам верю.
— Вы слишком добры.
— Но есть еще одно обстоятельство, которое вы должны мне объяснить...
Она вздохнула.
— Так я и знала. Ну, что ж. Продолжайте.
— Не уверен, что смогу правильно все объяснить. Керри Сноу оставил девушку, совсем молоденькую, которая теперь называет себя его вдовой...
— Вы что, не доверяете всем вдовам без исключения?
— Пожалуйста, — сказал я мягко. — Я всего лишь стараюсь исполнить свой долг.
— А я всего лишь стараюсь выжить.
— Я совершил бестактность?
— Нет, наоборот, вы были отменно вежливы. — Она слабо улыбнулась. — Этот ваш пристальный взгляд... Зафиксируйте. Он меня завораживает.
— Судя по показаниям Молли Фоон, — продолжил я, — Сноу рассказал ей о женщине, которая выдала его полиции в сорок шестом. Скажите, вы и есть та самая женщина?
— Не вижу, каким образом я могла бы ею стать. Как он мог узнать о моей причастности к этому делу?
— Об этом ему могли сказать Майнер или Сайфель.
— Зачем им это делать?
— Понятия не имею. Я знаю только одно: после того, как ваш муж нанял Лемпа, чтобы... наблюдать за... вашими передвижениями...
— Шпионить, — уточнила она.
— Лемп вернулся в Лос-Анджелес и сообщил Керри Сноу, что засек ту самую женщину.
— Женщину, которая выдала его полиции?
— Да. Похоже, что именно это привело Сноу в Пасифик-Пойнт: надежда найти женщину и каким-либо образом достать ее.
— И вы думаете, что эта женщина — я?
— Я ничего не думаю.
— Тогда зачем вы задаете мне эти вопросы?
— Я надеялся почерпнуть из ваших ответов что-нибудь полезное.
— Обо мне?
— Обо всем деле в целом. В конце концов вы все-таки оказались замешаны в нем. Вы приложили руку к аресту Керри Сноу. А ваш шофер его убил.
— Теперь это называется убийством?
— Вероятно, так. А закадычный дружок Сноу похитил вашего сына.
— Еще что-нибудь? — закричала она, выйдя из себя.
— Да, осталась еще одна деталь. Молли Фоон показала, что у женщины, которую искал Сноу, были рыжие волосы.
Она откинулась в кресле, словно боксер, проведший тяжелую схватку, и проговорила вбок:
— Вы разочаровываете меня, мистер Кросс. Если вы не способны разглядеть у себя под носом невинного человека — мне жаль вас.
— Значит, в этом деле вы не являетесь той самой рыжеволосой женщиной, которую разыскивал Сноу?
— Отрицать рыжие волосы не могу. Все же остальное — отрицаю.
— Хорошо.
— Ничего хорошего. Всю свою жизнь я старалась быть благопристойной. И надеялась, что заслужила право на доверие. Когда вчера я узнала, что Эйбель не доверял мне, он стал мне безразличен. Я перестала о нем заботиться. И сейчас не испытываю к нему никакой жалости.
— Прошу прощения, — проговорил я. — Похоже, я был чересчур подозрителен. Это профессиональное заболевание всех полицейских.
— Мне тоже очень жаль, — сказала она, так и не посмотрев в мою сторону.
Послышался мальчишеский голосок:
— Мамочка! Спор закончен? Теперь мне можно к вам?
— Иди скорее. — Ее лицо прояснилось. — Мистеру Кроссу как раз пора уходить...
Глава 25
Я вернулся в свою квартиру, в дом без лифта. Вывернув карманы брюк, я увидел, что забыл отдать ключи от домика в пустыне и от «линкольна». Что самое странное, — идея подержать их у себя мне весьма импонировала. Я лег спать.
Проснувшись, увидел, что в окне пылает закат, нарезанный на полосы планками жалюзи. Мне снились сны. Я не мог вспомнить о чем именно, но в сознании отпечатался некий рисунок — будто в конце коридора все настойчивей орал звонок, а сам коридор протянулся в пространстве-времени. И по этому, наполненному гулким эхом пространству бежал, держа на руках мальчика, какой-то человек.
Мысли и ощущения вихрем пронеслись в голове. Вновь прозвенел звонок. И только тогда я сообразил, что это телефон.
— Кросс слушает.
— Форест. Мы разузнали все, что касается Лемпа. Мисс Девон решила, что это вас заинтересует.
— Уже заинтересовало.
— Голос у вас какой-то сонный...
— Только что проснулся. Но воспринимать вас в состоянии.
— Лемп начал свою деятельность под именем Джорджа Лемпке. Отец его был немецким иммигрантом, работал литейщиком в Питтсбурге. Сын получил стипендию и стал учиться на юриста. В первую мировую ему было присвоено звание капитана второго ранга. После войны Лемпке начал практиковать в Чикаго, и некоторое время дела у него шли вполне сносно. Затем его накрыли на подкупе свидетеля и даче ложных показаний в деле об убийстве. Он пару лет отбыл в Джолиете, и, разумеется, ассоциация адвокатов штата исключила барристера из корпорации. После этого его поместили в психушку...
— Исключенный адвокат? — переспросил я. — В психушку?
— Именно так. Но в самое короткое время он выкарабкался оттуда. И всплыл уже в Сан-Франциско под именем Артура Лемпа.
Я потерял нить рассказа и уже не слушал Фореста. Сон вновь застопорил мое сознание. Бегущий человек теперь походил и на меня, и на Лемпа одновременно, а лицо мальчика вдруг стало лицом мужчины, и я узнал в нем Сайфеля.
— Вы что-нибудь выяснили о его родственниках?
— Нет. Родители умерли. В свое время он был женат, но жена быстренько с ним рассталась.
— Понятно.
— А между прочим, с вами уже связывался окружной прокурор?
— С какой стати?
— Завтра утром он созывает большое жюри. Я ему вставил фитилек в одно место — пусть подсуетится. Вы посеяны в списке свидетелей под номером один.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53