..
Только на автоматическом лифте можно ночью попасть на тюремные этажи. Я поднялся наверх. Возле шахты стоял Стэн Марслэнд, держа руку на кобуре.
— Не слишком ли ты припозднился, а?
— Обстоятельства, Стэн. У нас не так уж часто похищают детей.
— Мне вполне хватает. А в портфеле что? Харч? Господи, пусть это будет харч!
— Да нет, не харч. Ножовка по металлу, надфиль.
— Слушай, не упоминал бы ты при мне эти штуковины. — В ночную смену даже немой становится болтуном. — Я-то думал... Штекс с луком, жареная картошечка, кружка разливного пивка. И все это мне! Мне! Мне!
— Миссис Майнер спит?
— Понятия не имею. Вполне возможно. В первую ночь заключенные обычно страдают от бессонницы. А ты к ней?
— Да.
— Привести сюда?
— Не стоит. Пройду в камеру. Я буквально на минуточку.
По витой железной лестнице он провел меня на металлическую галерею с клепаным полом. Мы прошли мимо нескольких обитых железом дверей с малюсенькими, забранными решетками окошками. Из-за одной доносились стоны, вопли и смех.
— Алканавт, — пояснил Марслэнд. — В субботу вечером у них оттяг. Зато похмелье поутру в воскресенье: ууух!..
У конце галереи он открыл дверь и передал меня полусонной надзирательнице. Женские камеры были просто решетчатыми клетками. Сквозь аммиачное амбре и запахи зверинца пробивалась вонь духов. В последней клетке, вцепившись руками в решетку, стояла, слово ожидая моего прихода, Эми Майнер.
— Мистер Кросс! Вы должны вызволить меня отсюда!
— Спокойнее, Эми, — успокаивающе проговорила надзирательница. — Ты разбудишь остальных девочек.
— Но я не могу здесь находиться. Я не совершила ничего дурного.
Надзирательница кивнула мне. На затылке ее волосы были стянуты в такой тугой узел, что он сильно походил на дверную ручку.
— Морока с этой Эми, мистер Кросс. Как вы думаете, может быть, ее поутру освободят? — И добавила шепотом: — Мне пришлось отнять у нее чулки, а то она грозилась покончить с собой.
— Меня должны немедленно отсюда выпустить, — бубнила Эми. — Я не сделала ничего дурного.
— Да, этим занимался ваш муж.
— Не верю.
— Пока все не выяснится, вас отсюда не выпустят. Я лично против этих санкций. Такое вряд ли кому-нибудь понравится. И все же необходимо выяснить правду.
Я придвинулся ближе к прутьям решетки. Лампочка в проволочной сетке чахла под потолком. Глаза Эми распухли. Слезы размочили морщины, и они расползлись по лицу, подобно эрозийным канавам. Рот, наоборот, превратился в тонкую полоску. Губы были жестоко обкусаны. Волосы свисали у висков серо-коричневыми веревками.
— Что с Фредом?
— О нем никто ничего не слышал.
— Его ведь прикончили? Я знаю: Фреда убили, мальчика похитили, меня заперли здесь и выбросили ключ.
Мне не понравилась ее истерическая припевка.
— Эми, вам нужно успокоиться. Ведь все могло быть намного хуже. Через день-два вас непременно отсюда выпустят.
Женские руки пролезли сквозь прутья решетки.
— Обещаете?
Я взял ее ладони. На ощупь они были той же температуры, что и железо.
— Думаю, что смогу взять на себя эту ответственность. Вас здесь держат в качестве свидетельницы, частично для вашего же личного блага. После дачи показаний вас отпустят.
— Свидетельницы чему?!
— Не имеет значения. Вы жена Фреда. Лет десять, наверное?
— Около того. В общем, достаточный срок, за который я вполне могла уяснить себе, что Фред не преступник.
— Жены и раньше ошибались. — Я повернулся к надзирательнице. — Нельзя ли сделать чуток посветлее?
Она прошла к приборной доске с рядом переключателей и зажгла полный свет. В четвертый и последний раз я вынул из портфеля фотографии мертвеца.
— Видели ли вы когда-нибудь раньше этого человека? — Я прижал к решетке увеличенные изображения разбитого лица.
Из ее глотки вырвалось: «аугхл!» — пальцы впились в металл; суставы побелели.
— Кто это?
— Он служил на «Юрике Бэй». Ваш муж должен был его знать. Ведь Фред находился на корабле с момента пробного плавания.
— Это что, Сноу? Неужели он?
— Да. Керри Сноу.
— Что с ним такое случилось?
— Этого человека раздавил в феврале Фред. Фотографии сделаны после наезда, разумеется.
— Он мертв?
— Его убил ваш муж. Насколько близко они были знакомы?
— Думаю, что не слишком близко. Я говорю так потому, что Керри Сноу приходил к нам на квартиру в Даго всего раз или два. А ведь Фред всегда был гостеприимным хозяином и привечал молодых. Но все это осталось в сорок пятом.
— И с тех пор они больше не виделись?
— Понятия не имею.
— А с Артуром Лемпом?
После непродолжительного молчания она промямлила:
— Никогда о таком не слыхала.
— Вы в этом уверены?
— Зачем бы мне лгать? Ведь вы пообещали, что после того, как я расскажу все, что знаю, меня отпустят...
— Последний вопрос, миссис Майнер. Как, по-вашему: мог ли Фред увезти мальчика в пустыню? И куда в подобном случае он бы направился?
— Здесь я ничем не смогу помочь. Мне очень жаль. Но Фред не переваривал пустыню. У него больные пазухи. Как-то мистер и миссис Джонсон взяли его с собой. Но это было в первый и последний раз...
— Значит, в феврале ваш муж не ездил в зимнюю резиденцию?
— Нет. Машину вела миссис.
— Кстати, как хорошо Фред знал миссис Джонсон?
— Они всегда были друзьями.
— Скажите, а до того, как Фред поступил шофером к Джонсону, он часто виделся с Хелен?
— В общем, да. Она ухаживала за ним в больнице, где он примерно год лежал с переломом спины.
— А после выписки они встречались?
— Об этом я ничего не знаю. — Ее серое лицо протиснулось между прутьев решетки. — Я знаю, на что вы намекаете. Но это неправда. Фред никогда не путался с другими женщинами, так что оставьте миссис Джонсон в покое. Чего вы, в конце концов, добиваетесь?
Я сказал, что и сам не знаю, и попросил надзирательницу вывести меня.
Форест допрашивал Молли в кабинете Сэма Дрессена. Сквозь закрытую дверь доносились глухие монотонные голоса.
— Вы можете доказать, что все утро провалялись в постели?
— Никто не сидел рядом и не наблюдал.
— Вряд ли сонливость можно зачесть вам в плюс.
— Это еще не преступление.
— Не то что заколоть человека пешней!..
— У меня и пешни-то никогда не было.
Я постучал и отдал Сэму фотографии. Ни Форест, ни Молли не обратили на меня ни малейшего внимания. Абсолютно абстрагировавшись от внешнего мира, они следили только за тем, чтобы как можно достойнее вести свои партии в маленькой игре в вопросы и ответы.
На сегодняшнюю ночь я по горло насытился этой девицей. Но если говорить правду, я нес за нее определенную ответственность. А копнув поглубже, становилось понятно, что сейчас я ничем не мог ей помочь. Ее жизнь летела по инерции, подобно метеору пронесясь мимо полуночи в бездну.
— Хорошенько о ней позаботься, Сэм, — проговорил я, чувствуя, насколько слова не вяжутся с моментом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53