Если мальчик жив, то моя задача — найти его. Если нет, то именно я должен представить его счет к оплате.
Фары осветили сторожку, в которой жил Майнер и в которой Майнеру больше не жить. На дорожке облетевшие эвкалиптовые листья складывались в какие-то унылые иероглифы. Деревья стояли позади, напоминая дрожащих от потаенного страха великанов. Я и сам перепугался, посмотрев на складывающиеся небеса.
За поворотом стоял чей-то автомобиль. Свет, падавший из окон, освещал глубокую лощину. Машина оказалась новым «бьюиком» с откидным верхом и наводила на мысль о Ларри Сайфеле.
Он лично открыл дверь. Глаза его были мутными и сонными. Адвокат радостно обдал меня едкой волной алкоголя, затем провел в застекленный холл и впервые за все время нашего знакомства заговорил шепотом:
— Вы ведь знаете, что произошло?
— Много чего произошло.
Его рука вцепилась в мою.
— Я имею в виду старикана. Он умер сегодня, то есть вчера...
— Форест только что сообщил мне об этом. Вскрытие будет?
— Не вижу для этого никаких оснований. Доктор заверил Хелен, что это коронарный тромбоз.
— После этих слов она, видимо, вздохнула с облегчением...
Его аж перекосило.
— Нет ли в ваших словах подтекста?
— Его надо искать не в моих словах, а в происходящем здесь. Я всего лишь стараюсь докопаться до истины. И сейчас, на мой взгляд, появились некоторые факты, способные заинтересовать юриста. Человек серьезно болен. Известно, что чрезмерное волнение способно его убить. Совершенно определенное действие, которое сильно влияет на психику и общее физическое состояние. Я имею в виду похищение сына. Человек умирает, и возникает логичный вопрос: не убийство ли это?
— Вы хотите знать мое мнение? Я считаю сей «факт» весьма спорным. Для сравнения можно привести несколько примеров подобных этому дел, в которых убийство было доказано...
— Я намекаю на ваши показания. Форест мне сказал, что именно вы сдали Керри Сноу ФБР за дезертирство. Это было в сорок шестом. Я не верю, что с человеком можно поступить подобным образом и спокойно об этом забыть.
— Вы называете меня лжецом?
— Я хочу сказать, что память — это как бы импровизационная пьеса. Трактовка — совершенно вольная. Вам необходимо поработать над режиссурой.
— С меня довольно! Кем вы себя мните, черт вас побери?
— Диогеном. У меня диогенов комплекс. А вы?
— Эдипом, — произнесла Хелен Джонсон от дверей. — Перед вашим приездом мы как раз обсуждали эдипов комплекс и его последствия. Ларри сказал, что Эйбель существовал в его жизни как образ отца. А так как «отцу» теперь капут, то у Ларри появилась непреодолимая потребность овладеть «образом» матери, в роли которой, разумеется, выступаю я. Все правильно, Ларри?
— Быстро работаете, Сайфель.
— Идите к черту. — Его перекосило. Он рывком развернул меня. Правый кулак немедленно взлетел к моему лицу.
Левым предплечьем я парировал апперкот, придвинулся и захватил его руки в «тиски».
— И когда ты только вырастешь?! Удар по носу никогда не решал проблем.
Я знал типов вроде Сайфеля, в молодости частенько возился с подобными: легкоранимое «эго», скрывающееся под жирком блефа и тщеславия.
— Отпусти руки! Узнаешь, кто тут взрослый, когда я размажу твою башку по полу.
Он изо всех сил пытался освободиться. В пьяных адвокатских глазах стояли слезы ярости. Его подвергли унижению перед женщиной, и Сайфель не мог этого вынести. Я не сомневался, что он достаточно натерпелся подобных выходок от своей матери.
Хелен Джонсон положила руку ему на плечо.
— Ларри, тебе необходимо успокоиться. Если это будет продолжаться, то мне придется попросить тебя покинуть этот дом.
От прикосновения женщины адвокат словно окаменел. Я отпустил его. Трясясь от ярости, Сайфель повернулся к Хелен.
— Ты просто не слышала, что он говорил.
— Не слышала чего? — Она была очень спокойна, я бы сказал, даже чересчур. Ночью от ее красоты веяло странным холодом. И темнотой. На лбу появились морщины, в глазах сквозило сомнение, под ними набухли синеватые полукружия.
— Он фактически обвинил тебя в убийстве собственного мужа, а меня — в сокрытии информации.
— И?.. — Со слабой негаснущей улыбкой она повернулась ко мне.
— Мистер Сайфель преувеличивает. Форест, агент ФБР, предположил такую формулировку касательно смерти вашего мужа: «косвенное убийство». Я хотел узнать мнение мистера Сайфеля, ведь он адвокат: лежит ли на похитителях ответственность за смерть мистера Джонсона?
— Так, значит, вот вы зачем приехали сюда в такой час — попросить у Ларри юридической консультации...
— Я приехал, чтобы разобраться.
— Хорошо, тогда давайте сначала поговорим о причине смерти Эйбеля. Я думала об этом весь вечер, точнее всю ночь. Мне кажется, лучше всего будет рассказать вам правду. Тут что-то такое есть...
Сайфель развернулся, загородив женщину своим вечерне-пиджачным плечом.
— Хелен, ни слова больше. В таком состоянии у вас достанет глупости обвинить себя черт знает в чем.
Ее взгляд был устремлен мимо него.
— Так вот, я и говорю, находясь в таком состоянии, что правда обычно спасает от греха. Падая в бездну, цепляешься не за что-нибудь, а за нее — вы понимаете, — даже если обдираешь руки. Кроме того, даже не пытаясь играть роль безутешной вдовы, я понимаю, что крупно задолжала и сейчас настало время платежа.
Ее психический надлом меня здорово напугал.
— Мы можем сесть и поговорить? — спросил я.
— Конечно. Простите, ради Бога. Вы, наверное, очень устали. Мистер Форест рассказал о том, что вы пытаетесь сделать. Не могу выразить, насколько я вам благодарна...
— Не стоит, — сказал я. — Пока Джейми не найден, все это ничего не стоит.
— Нет. Не могу с этим согласиться. — Ее глаза внезапно наполнились слезами. — Но проходите же.
Она усадила меня в углу гостиной на круглый секционный диван возле камина. Эвкалиптовые бревнышки почти прогорели, распространяя слабый запах лекарств. Неверный свет жался по стенам; ночь приникла к огромному окну.
— Что будете пить, мистер Кросс? Ларри с удовольствием сделает вам напиток, не правда ли, Ларри?
— Разумеется, — раздраженно отозвался Сайфель.
— Это очень любезно с вашей стороны, но, боюсь, мне придется отказаться. В сие позднее время это просто собьет меня с ног.
— Тогда выпей сам, Ларри. Ты знаешь, где что стоит.
Сайфель вышел из комнаты. Женщина примостилась рядом, на низкой спинке дивана.
— Я очень привыкла к Ларри, правда, в последнее время он здорово портил мне настроение. Сегодня капля переполнила чашу. Он сделал мне дьявольски наглое предложение. Ему пришло в голову, что сегодня самый подходящий день для того, чтобы убежать на край света и поживать себе на этом краю до скончания века. Можете себе представить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Фары осветили сторожку, в которой жил Майнер и в которой Майнеру больше не жить. На дорожке облетевшие эвкалиптовые листья складывались в какие-то унылые иероглифы. Деревья стояли позади, напоминая дрожащих от потаенного страха великанов. Я и сам перепугался, посмотрев на складывающиеся небеса.
За поворотом стоял чей-то автомобиль. Свет, падавший из окон, освещал глубокую лощину. Машина оказалась новым «бьюиком» с откидным верхом и наводила на мысль о Ларри Сайфеле.
Он лично открыл дверь. Глаза его были мутными и сонными. Адвокат радостно обдал меня едкой волной алкоголя, затем провел в застекленный холл и впервые за все время нашего знакомства заговорил шепотом:
— Вы ведь знаете, что произошло?
— Много чего произошло.
Его рука вцепилась в мою.
— Я имею в виду старикана. Он умер сегодня, то есть вчера...
— Форест только что сообщил мне об этом. Вскрытие будет?
— Не вижу для этого никаких оснований. Доктор заверил Хелен, что это коронарный тромбоз.
— После этих слов она, видимо, вздохнула с облегчением...
Его аж перекосило.
— Нет ли в ваших словах подтекста?
— Его надо искать не в моих словах, а в происходящем здесь. Я всего лишь стараюсь докопаться до истины. И сейчас, на мой взгляд, появились некоторые факты, способные заинтересовать юриста. Человек серьезно болен. Известно, что чрезмерное волнение способно его убить. Совершенно определенное действие, которое сильно влияет на психику и общее физическое состояние. Я имею в виду похищение сына. Человек умирает, и возникает логичный вопрос: не убийство ли это?
— Вы хотите знать мое мнение? Я считаю сей «факт» весьма спорным. Для сравнения можно привести несколько примеров подобных этому дел, в которых убийство было доказано...
— Я намекаю на ваши показания. Форест мне сказал, что именно вы сдали Керри Сноу ФБР за дезертирство. Это было в сорок шестом. Я не верю, что с человеком можно поступить подобным образом и спокойно об этом забыть.
— Вы называете меня лжецом?
— Я хочу сказать, что память — это как бы импровизационная пьеса. Трактовка — совершенно вольная. Вам необходимо поработать над режиссурой.
— С меня довольно! Кем вы себя мните, черт вас побери?
— Диогеном. У меня диогенов комплекс. А вы?
— Эдипом, — произнесла Хелен Джонсон от дверей. — Перед вашим приездом мы как раз обсуждали эдипов комплекс и его последствия. Ларри сказал, что Эйбель существовал в его жизни как образ отца. А так как «отцу» теперь капут, то у Ларри появилась непреодолимая потребность овладеть «образом» матери, в роли которой, разумеется, выступаю я. Все правильно, Ларри?
— Быстро работаете, Сайфель.
— Идите к черту. — Его перекосило. Он рывком развернул меня. Правый кулак немедленно взлетел к моему лицу.
Левым предплечьем я парировал апперкот, придвинулся и захватил его руки в «тиски».
— И когда ты только вырастешь?! Удар по носу никогда не решал проблем.
Я знал типов вроде Сайфеля, в молодости частенько возился с подобными: легкоранимое «эго», скрывающееся под жирком блефа и тщеславия.
— Отпусти руки! Узнаешь, кто тут взрослый, когда я размажу твою башку по полу.
Он изо всех сил пытался освободиться. В пьяных адвокатских глазах стояли слезы ярости. Его подвергли унижению перед женщиной, и Сайфель не мог этого вынести. Я не сомневался, что он достаточно натерпелся подобных выходок от своей матери.
Хелен Джонсон положила руку ему на плечо.
— Ларри, тебе необходимо успокоиться. Если это будет продолжаться, то мне придется попросить тебя покинуть этот дом.
От прикосновения женщины адвокат словно окаменел. Я отпустил его. Трясясь от ярости, Сайфель повернулся к Хелен.
— Ты просто не слышала, что он говорил.
— Не слышала чего? — Она была очень спокойна, я бы сказал, даже чересчур. Ночью от ее красоты веяло странным холодом. И темнотой. На лбу появились морщины, в глазах сквозило сомнение, под ними набухли синеватые полукружия.
— Он фактически обвинил тебя в убийстве собственного мужа, а меня — в сокрытии информации.
— И?.. — Со слабой негаснущей улыбкой она повернулась ко мне.
— Мистер Сайфель преувеличивает. Форест, агент ФБР, предположил такую формулировку касательно смерти вашего мужа: «косвенное убийство». Я хотел узнать мнение мистера Сайфеля, ведь он адвокат: лежит ли на похитителях ответственность за смерть мистера Джонсона?
— Так, значит, вот вы зачем приехали сюда в такой час — попросить у Ларри юридической консультации...
— Я приехал, чтобы разобраться.
— Хорошо, тогда давайте сначала поговорим о причине смерти Эйбеля. Я думала об этом весь вечер, точнее всю ночь. Мне кажется, лучше всего будет рассказать вам правду. Тут что-то такое есть...
Сайфель развернулся, загородив женщину своим вечерне-пиджачным плечом.
— Хелен, ни слова больше. В таком состоянии у вас достанет глупости обвинить себя черт знает в чем.
Ее взгляд был устремлен мимо него.
— Так вот, я и говорю, находясь в таком состоянии, что правда обычно спасает от греха. Падая в бездну, цепляешься не за что-нибудь, а за нее — вы понимаете, — даже если обдираешь руки. Кроме того, даже не пытаясь играть роль безутешной вдовы, я понимаю, что крупно задолжала и сейчас настало время платежа.
Ее психический надлом меня здорово напугал.
— Мы можем сесть и поговорить? — спросил я.
— Конечно. Простите, ради Бога. Вы, наверное, очень устали. Мистер Форест рассказал о том, что вы пытаетесь сделать. Не могу выразить, насколько я вам благодарна...
— Не стоит, — сказал я. — Пока Джейми не найден, все это ничего не стоит.
— Нет. Не могу с этим согласиться. — Ее глаза внезапно наполнились слезами. — Но проходите же.
Она усадила меня в углу гостиной на круглый секционный диван возле камина. Эвкалиптовые бревнышки почти прогорели, распространяя слабый запах лекарств. Неверный свет жался по стенам; ночь приникла к огромному окну.
— Что будете пить, мистер Кросс? Ларри с удовольствием сделает вам напиток, не правда ли, Ларри?
— Разумеется, — раздраженно отозвался Сайфель.
— Это очень любезно с вашей стороны, но, боюсь, мне придется отказаться. В сие позднее время это просто собьет меня с ног.
— Тогда выпей сам, Ларри. Ты знаешь, где что стоит.
Сайфель вышел из комнаты. Женщина примостилась рядом, на низкой спинке дивана.
— Я очень привыкла к Ларри, правда, в последнее время он здорово портил мне настроение. Сегодня капля переполнила чашу. Он сделал мне дьявольски наглое предложение. Ему пришло в голову, что сегодня самый подходящий день для того, чтобы убежать на край света и поживать себе на этом краю до скончания века. Можете себе представить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53