- Ладно, - сказал он, будто подумав. - Вы не лжец.
Он снова сел за стол, плечи опустились, словно у крупного пальто на
вешалке меньшего размера.
8
Проходя мимо открытой двери в гостиную, я мельком оглядел людей,
сидевших там в ожидании встречи с Надсоном. Лица у всех бледные. И хмель,
и веселые разговоры испарились полностью. Не верилось, что это гости,
которые собрались провести приятный вечер в мирном доме. Гостиная особенно
напоминала пещеру; под потолком витала смертная тень - тень ее хозяйки.
Выйти из пещеры было нельзя: у двери на стуле сидел полицейский в
голубой рубашке, чуть согнувшись, он изучал фуражку у себя на колене,
заинтересованно, будто лицо близкого друга, который был с ним в долгой
разлуке.
Я подошел по коридору к двери в другую комнату. Заперто. Я собирался
постучать, но тут послышалось, как мужчина за дверью произнес короткое
слово, которое никак не вязалось с представлением о теноре, человеке
высокой культуры. Я вздрогнул. Тенору ответила женщина, ответила что-то
так быстро и тихо, что слов я не разобрал. Но всхлипывания ее после
реплики достигли моих ушей, вполне отчетливо.
Я прошел по коридору чуть дальше, к следующей, соседней двери, открыл
ее и оказался в темной комнате, рядом с той, где муж и жена беседовали
друг с другом. Приглядевшись, заметил, что... моя комната была не совсем
уж и темной - свет проникал сюда из холла, слегка мерцая на стекле и
серебре посуды, которая наполняла буфет. Да и со стороны комнаты "диалога"
шел слабый свет, тонкая полоска его пробивалась из-под старинных
раздвижных дверей, что отделяли "мою" комнату (очевидно, столовую) от
соседней. Я тихо двинулся к раздвижным дверям и затаил дыхание возле них.
Мод Слокум:
- Я перестала пытаться сделать что-либо, перестала... Долгие годы
делала для тебя все, что было в моих силах. Это не помогло. Теперь мое
терпение кончилось, Джеймс.
- Ты никогда и не пыталась. - Голос Джеймса безжизненный и горький. -
Ты жила в моем доме, ела мой хлеб и ни разу не сделала даже слабой попытки
помочь мне. Если я и законченный неудачник, как ты говоришь, то по твоей
вине, ничуть не в меньшей мере, чем по моей.
- Дом не твой, а твоей матери, - язвительно возразила она, - хлеб не
твой, а твоей матери, чрезвычайно пресный каравай!
- Оставь эту тему!
- Как я могла это сделать? - Теперь голос Мод лился плавно, как у
человека, что держит под контролем и себя, и ситуацию. - Твоя мать была
центральной фигурой в нашей супружеской жизни. У тебя был прекрасный шанс
оторваться от нее, когда мы поженились, но тебе не хватило смелости.
- У меня не было такой возможности, Мод. - Голос тенора-актера
задрожал под бременем жалости к себе. - Я был слишком молод, женился в
самом деле рано. Я зависел от нее, даже не закончил школу. Кроме того, -
ты знаешь - в те времена было не особенно много работы вокруг, а ты так
спешила замуж...
- Я спешила? Ты со слезами на глазах умолял меня выйти за тебя замуж.
Ты говорил, что твоя бессмертная душа без этого погибнет.
- Я считал, что так оно и было, - отчаянно отозвался Джеймс Слокум. -
Но ты ведь тоже хотела выйти за меня. У тебя были свои причины.
- Ты чертовски прав: у меня были причины - ребенок в животе, и
никого, к кому я могла бы обратиться за помощью. Конечно, мне следовало бы
поступить по-иному - проглотить свою гордость и убраться куда-нибудь
подальше от столь благородной семьи. - Голос Мод понизился до едкого
шепота: - Именно такого ждала твоя мать, не так ли? От меня, маленькой
простушки...
- Ты никогда не была "маленькой", Мод.
Она разразилась неприятным смехом:
- Да уж, видно, так. Женщины не были для тебя "маленькими". Колени
твоей матери всегда были достаточно велики для тебя, достаточно
удобно-велики!
- О, знаю, что ты чувствуешь по отношению ко мне, Мод!
- У меня вовсе нет никаких чувств, Джеймс. Никаких!.. Как только я
стала кое в чем разбираться, ты превратился для меня в пустое место.
Джеймс Слокум попытался придать твердости своему голосу.
- Теперь, когда мама умерла, я хотел бы думать, Мод, что ты будешь
несколько снисходительнее к ее памяти. Она всегда была добра с Кэти. Это
она пожертвовала собственными интересами, чтобы устроить Кэти в достойную
нас школу и как следует одеть ее...
- Я признаю это. Но вот чего ты совсем не понимаешь, так это моего
отношения к Кэти. Я люблю ее и хочу, тоже хочу, чтобы у нее все было самое
лучшее. Но так, как я это понимаю. Ну а еще... Знай, я не готова к тому,
чтобы меня списать в расход. Я мать, но и женщина, которой всего тридцать
пять.
- В таком возрасте, видимо, поздно начинать что-то заново.
- Как раз теперь я чувствую, что ничего и не начинала, что пребывала
в летаргическом сне, целых пятнадцать лет сна. Хватит. Так больше не может
и не будет продолжаться. Я не хочу зачахнуть.
- Ты сейчас только придумала все это. Если бы мама не умерла, ты,
конечно, пожелала бы, чтобы все шло по-прежнему.
- Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, Джеймс.
- Ну ладно... Чтоб шло примерно, как раньше... Нет, ты придумала себе
новую цель не сейчас, раньше. Я знаю, что-то произошло с тобой с тех пор,
как ты побывала в Чикаго.
- А что такое произошло со мной в Чикаго? - Угроза прозвучала в
вопросе. Будто мускул напрягся - перед тем, как действовать.
- Я ни разу не спросил тебя об этом, не правда ли? И я не намерен
спрашивать. Я знаю только, что ты изменилась, когда этой весной побывала в
Чикаго.
Она оборвала его:
- Ты не спрашивал? Да потому, что тебе был дан замечательный совет -
не спрашивать!.. Кстати, я тоже могла бы кое о чем спросить тебя.
Например, о Фрэнсисе. Да мне уже известен ответ.
Минуту-другую он молчал. Я слышал его тяжелое дыхание. Наконец,
диалог продолжился.
Джеймс:
- Ладно, так мы ни к чему не придем. Чего ты хочешь теперь?
- Я скажу тебе, чего я хочу. Половину всего, что ты теперь получаешь
в собственность. И сразу же!
- Сразу? Смерть мамы оказалась тебе очень кстати, так, что ли? Если б
я не знал тебя, Мод, то был вправе подумать, что это ты виновата в смерти
моей матери.
- Не стану притворяться, будто очень уж опечалена случившимся. Как
только все эти неприятности закончатся и ты согласишься решить этот
вопрос, официально, мы идем в суд.
- Я сделаю, как ты хочешь, - слабо произнес он. - Ты достаточно долго
ждала доли моего состояния. Теперь ты ее получишь.
- И долю Кэти, - не сдавалась она. - Не забывай о Кэти. Она вот-вот
станет взрослой.
- Я ее не забыл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61