Отчаянно пытаясь вынырнуть на поверхность, Дафна вдруг почувствовала, как ее подхватили чьи-то сильные руки и вытянули наверх, к солнцу и воздуху.
– Все хорошо, Дафна. Все будет хорошо.
Джонни! Тяжело дыша и всхлипывая, она вцепилась в него. Как он нашел ее?
– Успокойся. Мы почти у берега.
Его появление подействовало на нее, как глоток крепкого вина. Обняв Дафну за талию одной рукой, Джонни другой рассекал волны, приближаясь к спасительному берегу. «Джонни, Джонни… ты меня нашел».
– Уже недалеко, – выдохнул он.
Доверившись ему, Дафна перестала барахтаться. Наверное, на какое-то время она даже потеряла сознание, потому что очнулась уже на берегу.
Дафна лежала на боку на мокром песке и тяжело дышала. Ее всю облепили водоросли, и она напоминала сейчас полумертвое морское животное, выброшенное на берег бурей. Широкие плечи Джонни заслонили от Дафны свет, и он приподнял ее за плечи.
– Как ты? – Джонни наклонился над Дафной и с тревогой вглядывался в ее лицо. Глаза его были серыми, как воды океана.
Закашлявшись, она прильнула к нему. Откинув с лица мокрые волосы, Дафна посмотрела ему в глаза и тихо рассмеялась, потом смех сменился рыданиями.
Джонни крепко обнял ее.
– Дафна, слава Богу… слава Богу, – повторял он снова и снова.
Немного оправившись, она увидела его глаза, теперь голубые, как небо. Глаза человека, готового на все ради любви.
– Как… откуда ты…
– Тише, тише, – пробормотал он, прижав ее к груди. – Спасибо твоей сестре. Не дозвонившись тебе по телефону матери, Китти позвонила мне. – Джонни улыбнулся. – А я не стал сидеть и ждать, пока с тобой случится беда.
– Моя мама… она… – Дафна снова заплакала.
– Потом, – прошептал он. – Сейчас надо вытереться и одеться.
– Я… я могу идти. – Дафна попыталась встать, но колени ее подкосились, и она упала на песок. Джонни подхватил Дафну на руки… как в ее детских фантазиях, где главные герои живут долго и счастливо и где нет ни горя, ни смерти.
«Это скоро закончится, – подумала она. – Рано или поздно реальность вернется». Но теперь Дафна была уверена: что бы ни случилось, ей больше не придется сражаться одной. В радости и горе Джонни всегда будет с ней рядом. И если не для того, чтобы в очередной раз спасти ее, то для того, чтобы идти с ней по жизни вместе.
– Я забыла поблагодарить тебя, – прошептала она, уткнувшись ему в плечо.
– Еще успеешь. У нас впереди целая жизнь.
Эпилог
Старожилы Мирамонте не помнили такой жары в июне. Чудесный дар – длинная череда солнечных дней. Разноцветные зонтики выросли на пляжах как грибы – местные жители спешили насладиться неожиданной благодатью, пока сюда не нагрянули отдыхающие и туристы.
Прошел ровно год с того дня, когда была высечена надпись на гранитном памятнике рядом с могилой Вернона Сигрейва. «Лидия Беатриса Сигрейв – преданная и нежная жена и мать».
Ее дочери не сомневались в том, что это может показаться кому-то злой насмешкой. После смерти Лидии в прессе поднялся невообразимый шум – газеты пестрели заголовками: «Загадочное исчезновение». Все почему-то решили, что Лидия скрывается на роскошной вилле в Латинской Америке. Порой даже Дафна, Китти и Алекс сомневались в том, что мать умерла. Ведь тела ее так и не нашли. А то, что она привела в идеальный порядок свои дела и написала завещание, – так это вполне объяснимо: женщина обвиняется в убийстве и ждет решения суда, намеренного приговорить ее к пожизненному заключению.
Сестры долго не могли прийти в себя после ее гибели. Тысячи вопросов и загадок остались неразрешенными, но общая картина постепенно прояснилась: эта женщина любила своего мужа до безумия… и убила его, чтобы спасти от непоправимой ошибки. Эту обыкновенную женщину, не лишенную талантов и чувства юмора, любовь толкнула на поступок, не укладывавшийся в сознании обывателя.
Для Китти это были месяцы скорби и радости. Беременность ее протекала спокойно, без осложнений, которыми пугали ее «пожилые первородящие» мамы. Китти родила здоровую девочку весом в восемь фунтов. Рожала она дома, на широкой кровати в викторианском стиле, там же, где был зачат ее ребенок. Шон, прилежно посещавший все занятия для родителей, провел с ней шестнадцать часов, пока длились схватки. И когда пришло время перерезать пуповину и акушерка протянула ему ножницы, он проделал это серьезно и торжественно. Шону дали подержать новорожденную, и он, взглянув на рыжеватый пушок у нее на головке, усмехнулся и сказал: «Что ж, по крайней мере у дочки мои глаза».
Как и все в жизни Китти, ее новая семья не вписывалась в общепринятые рамки. Они с Шоном решили подождать с планами на будущее, пока он не окончит колледж. Но Шон приходил к ней каждый вечер, уделяя дочке все свободное время. Он придумал и имя девочке – Мадлена. Завсегдатаи «Приятного чаепития» тут же перекрестили ее в Мэдди.
Маленькая Дженни взяла на себя роль мамы и ни на шаг не отходила от колыбельки, которую Шон заказал у знакомого плотника, и постоянно что-то шептала малютке, будто та могла ее понять, и великодушно давала ей свои игрушки. Незнакомых Дженни встречала сердитым взглядом, гордо заявляя: «Это моя дочка».
Дафна осталась в Мирамонте. Через несколько месяцев после таинственного исчезновения Лидии она потребовала у Роджера развод и купила одноэтажный домик с верандой неподалеку от Китти. Сначала Роджер устраивал ей бурные сцены и даже угрожал, но потом успокоился и проявил удивительную покладистость. В конце концов суд принял решение, удовлетворявшее обоих. Роджеру отошел пентхаус в Нью-Йорке, и детей он мог забирать к себе на шесть недель летом, а также на Рождество и на Пасху. Дафна была назначена официальной опекуншей Кайла и Дженни. Кроме того, ей выплатили огромный аванс за семейные мемуары, которые должны были выйти осенью.
Алекс, считавшаяся у сестер экспертом в этой области, заверила Дафну, что все к лучшему. Что ж, ей виднее: в декабре она вновь заверила брачный контракт с бывшим мужем. Они продали свои дома, на содержание которых уходила куча денег, что сразу освободило Алекс от всех долгов, и удивили всех, переехав в фамильное гнездо Сигрейвов на Агва-Фриа-Пойнт. Дом был завещан всем сестрам, но Китти и Дафна согласились получать ежемесячные денежные компенсации.
И вот в годовщину маминой смерти они собрались на крыльце, где так часто сиживали в детстве, лакомясь кукурузными хлопьями или расчесывая мокрые после купания волосы. В палисаднике Дженни катала Мэдди в розовой колясочке, а малышка подпрыгивала и взвизгивала от восторга, потряхивая рыжеватыми кудряшками. Двойняшки пошли купаться с Кайлом, клятвенно заверив сестер, что не спустят с него глаз.
Дафна не волновалась за сына – кузины трогательно опекали его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
– Все хорошо, Дафна. Все будет хорошо.
Джонни! Тяжело дыша и всхлипывая, она вцепилась в него. Как он нашел ее?
– Успокойся. Мы почти у берега.
Его появление подействовало на нее, как глоток крепкого вина. Обняв Дафну за талию одной рукой, Джонни другой рассекал волны, приближаясь к спасительному берегу. «Джонни, Джонни… ты меня нашел».
– Уже недалеко, – выдохнул он.
Доверившись ему, Дафна перестала барахтаться. Наверное, на какое-то время она даже потеряла сознание, потому что очнулась уже на берегу.
Дафна лежала на боку на мокром песке и тяжело дышала. Ее всю облепили водоросли, и она напоминала сейчас полумертвое морское животное, выброшенное на берег бурей. Широкие плечи Джонни заслонили от Дафны свет, и он приподнял ее за плечи.
– Как ты? – Джонни наклонился над Дафной и с тревогой вглядывался в ее лицо. Глаза его были серыми, как воды океана.
Закашлявшись, она прильнула к нему. Откинув с лица мокрые волосы, Дафна посмотрела ему в глаза и тихо рассмеялась, потом смех сменился рыданиями.
Джонни крепко обнял ее.
– Дафна, слава Богу… слава Богу, – повторял он снова и снова.
Немного оправившись, она увидела его глаза, теперь голубые, как небо. Глаза человека, готового на все ради любви.
– Как… откуда ты…
– Тише, тише, – пробормотал он, прижав ее к груди. – Спасибо твоей сестре. Не дозвонившись тебе по телефону матери, Китти позвонила мне. – Джонни улыбнулся. – А я не стал сидеть и ждать, пока с тобой случится беда.
– Моя мама… она… – Дафна снова заплакала.
– Потом, – прошептал он. – Сейчас надо вытереться и одеться.
– Я… я могу идти. – Дафна попыталась встать, но колени ее подкосились, и она упала на песок. Джонни подхватил Дафну на руки… как в ее детских фантазиях, где главные герои живут долго и счастливо и где нет ни горя, ни смерти.
«Это скоро закончится, – подумала она. – Рано или поздно реальность вернется». Но теперь Дафна была уверена: что бы ни случилось, ей больше не придется сражаться одной. В радости и горе Джонни всегда будет с ней рядом. И если не для того, чтобы в очередной раз спасти ее, то для того, чтобы идти с ней по жизни вместе.
– Я забыла поблагодарить тебя, – прошептала она, уткнувшись ему в плечо.
– Еще успеешь. У нас впереди целая жизнь.
Эпилог
Старожилы Мирамонте не помнили такой жары в июне. Чудесный дар – длинная череда солнечных дней. Разноцветные зонтики выросли на пляжах как грибы – местные жители спешили насладиться неожиданной благодатью, пока сюда не нагрянули отдыхающие и туристы.
Прошел ровно год с того дня, когда была высечена надпись на гранитном памятнике рядом с могилой Вернона Сигрейва. «Лидия Беатриса Сигрейв – преданная и нежная жена и мать».
Ее дочери не сомневались в том, что это может показаться кому-то злой насмешкой. После смерти Лидии в прессе поднялся невообразимый шум – газеты пестрели заголовками: «Загадочное исчезновение». Все почему-то решили, что Лидия скрывается на роскошной вилле в Латинской Америке. Порой даже Дафна, Китти и Алекс сомневались в том, что мать умерла. Ведь тела ее так и не нашли. А то, что она привела в идеальный порядок свои дела и написала завещание, – так это вполне объяснимо: женщина обвиняется в убийстве и ждет решения суда, намеренного приговорить ее к пожизненному заключению.
Сестры долго не могли прийти в себя после ее гибели. Тысячи вопросов и загадок остались неразрешенными, но общая картина постепенно прояснилась: эта женщина любила своего мужа до безумия… и убила его, чтобы спасти от непоправимой ошибки. Эту обыкновенную женщину, не лишенную талантов и чувства юмора, любовь толкнула на поступок, не укладывавшийся в сознании обывателя.
Для Китти это были месяцы скорби и радости. Беременность ее протекала спокойно, без осложнений, которыми пугали ее «пожилые первородящие» мамы. Китти родила здоровую девочку весом в восемь фунтов. Рожала она дома, на широкой кровати в викторианском стиле, там же, где был зачат ее ребенок. Шон, прилежно посещавший все занятия для родителей, провел с ней шестнадцать часов, пока длились схватки. И когда пришло время перерезать пуповину и акушерка протянула ему ножницы, он проделал это серьезно и торжественно. Шону дали подержать новорожденную, и он, взглянув на рыжеватый пушок у нее на головке, усмехнулся и сказал: «Что ж, по крайней мере у дочки мои глаза».
Как и все в жизни Китти, ее новая семья не вписывалась в общепринятые рамки. Они с Шоном решили подождать с планами на будущее, пока он не окончит колледж. Но Шон приходил к ней каждый вечер, уделяя дочке все свободное время. Он придумал и имя девочке – Мадлена. Завсегдатаи «Приятного чаепития» тут же перекрестили ее в Мэдди.
Маленькая Дженни взяла на себя роль мамы и ни на шаг не отходила от колыбельки, которую Шон заказал у знакомого плотника, и постоянно что-то шептала малютке, будто та могла ее понять, и великодушно давала ей свои игрушки. Незнакомых Дженни встречала сердитым взглядом, гордо заявляя: «Это моя дочка».
Дафна осталась в Мирамонте. Через несколько месяцев после таинственного исчезновения Лидии она потребовала у Роджера развод и купила одноэтажный домик с верандой неподалеку от Китти. Сначала Роджер устраивал ей бурные сцены и даже угрожал, но потом успокоился и проявил удивительную покладистость. В конце концов суд принял решение, удовлетворявшее обоих. Роджеру отошел пентхаус в Нью-Йорке, и детей он мог забирать к себе на шесть недель летом, а также на Рождество и на Пасху. Дафна была назначена официальной опекуншей Кайла и Дженни. Кроме того, ей выплатили огромный аванс за семейные мемуары, которые должны были выйти осенью.
Алекс, считавшаяся у сестер экспертом в этой области, заверила Дафну, что все к лучшему. Что ж, ей виднее: в декабре она вновь заверила брачный контракт с бывшим мужем. Они продали свои дома, на содержание которых уходила куча денег, что сразу освободило Алекс от всех долгов, и удивили всех, переехав в фамильное гнездо Сигрейвов на Агва-Фриа-Пойнт. Дом был завещан всем сестрам, но Китти и Дафна согласились получать ежемесячные денежные компенсации.
И вот в годовщину маминой смерти они собрались на крыльце, где так часто сиживали в детстве, лакомясь кукурузными хлопьями или расчесывая мокрые после купания волосы. В палисаднике Дженни катала Мэдди в розовой колясочке, а малышка подпрыгивала и взвизгивала от восторга, потряхивая рыжеватыми кудряшками. Двойняшки пошли купаться с Кайлом, клятвенно заверив сестер, что не спустят с него глаз.
Дафна не волновалась за сына – кузины трогательно опекали его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82