Карен упала.
– Не-ет! – в ужасе закричала она. – Не-ет! Вэнс! – Ока открыла глаза.
Веревка валялась у нее под ногами. Нет!.. Она осталась одна. А Вэнс… Вэнс был перед ней – верхняя часть его туловища, густо перемазанная глиной, поднималась над краем выступа. В последнем усилии он подтянулся и… выполз наверх. Всхлипнув, Карен бросилась к мужу.
– Вэнс! Дорогой мой, любимый!
Ее руки лихорадочно ощупывали его лицо, он обнял ее, и вдруг их губы встретились в жадном поцелуе. Забыв на мгновение о боли, опасности и смерти, они пили нектар любви, ставший еще слаще после того, как они избежали страшной трагедии. Смерть прикоснулась к ним, но они в который раз сумели одолеть ее. Обнявшись, супруги лежали на узком выступе, молча глядя друг другу в глаза. Казалось, в эту минуту они обрели абсолютное знание – друг о друге и о самой жизни…
Дождь стал ослабевать, когда они наконец забрались на лошадей. Карен сматывала веревку. Вэнс поправлял повязку на бедре, приподняв ремень с кобурой.
– Дьявол!
Карен удивленно посмотрела на мужа.
– Что случилось, Вэнс?
Подойдя к краю выступа, Пакстон заглянул вниз.
– Вэнс! – метнулась к нему Карен.
– Пистолет! – с досадой воскликнул он, указывая на пустую кобуру. – Видно, я выронил его, когда упал. И теперь у меня нет оружия!..
Путники вновь побрели вверх по тропе и вскоре оказались на краю оврага. Здесь росло несколько кустиков травы, и они ненадолго остановились, чтобы лошади могли немного подкрепиться. Дождь уже слабо моросил. Путники вымокли до нитки, но они не хотели разбивать лагерь так близко от рокового места. Поэтому, измученные и голодные, они продолжили путь на север, к Рио-Гранде.
Как им удалось пересечь вздувшуюся от дождя естественную границу между Штатами и Мексикой, Карен даже не помнила, но, похоже, им на помощь пришла сама судьба и… умение мустангов хорошо плавать и долго держаться на воде. Рожденные в суровом крае, выращенные бандитами, привыкшие к всевозможным лишениям, эти лошади могли двигаться по опасным тропам, подолгу переносить холод, голод, жару и жажду. Единственное, что Карен запомнила отчетливо, – они привязались друг к другу веревкой, рассчитывая, что кто-то удержится на плаву, если другого снесет вода. Впрочем, обошлось без крайностей, и они благополучно переправились на противоположный берег.
Теперь надо было решить, где разбивать лагерь на ночь.
– Все зависит от того, насколько они отстали от нас, – объяснил Вэнс. – Кстати, неизвестно, смогли ли они вообще пережить бурю. Разумеется, они потеряли наш след, но это ничего не доказывает. Мы направляемся на север, поэтому у них ориентир простой – ехать вдоль этого берега Рио-Гранде, и они непременно обнаружат наши следы в том месте, где мы вышли на берег. В этой грязи, – добавил он мрачно, – найти следы совсем не трудно. Так что путать и скрывать их не стоит. А вот отдохнуть нам необходимо.
Карен наполнила фляги водой, и они выпили столько жидкости, сколько вместили их желудки. Когда наступили сумерки, они разбили лагерь недалеко от реки. Место оказалось удачным: с одной стороны их загораживала небольшая скала, а с другой – старый дуб и мескитовые деревья. Сейчас для них, а особенно для Вэнса, самое важное – высушить одежду и поесть горячей еды, а уж дым от костра никак не скроешь. Развесив одежду мужа на ветках дерева, Карен открыла сломанным ножом, прихваченным в хижине, – тем самым, которым она ранила Джако, – две банки с бобами и поставила их у костра. Изголодавшись после почти трехдневного вынужденного поста, они с наслаждением съели консервы, а потом вымыли банки и вскипятили в них воду, чтобы сварить себе кофе.
Завернувшись в полупросохшее одеяло, Вэнс улегся у костра и сквозь марево огня и дыма наблюдал за женой. Она сняла с себя пончо из одеяла и повесила его над огнем. Ее джинсы и форменная сорочка были совсем мокрыми и липли к телу. Подумав мгновение, Карен быстро сняла с себя и это. При виде ее обнаженной фигуры у Вэнса перехватило дыхание. Стройные бедра, тонкая талия, высокая грудь, до которой так хотелось дотронуться. Он так давно не ласкал свою любимую женщину!
Карен завернулась в одеяло и задумчиво посмотрела на мужа – человека, которого так любила и едва не потеряла. Карен медленно сбросила с себя одеяло, вновь открывая его взору свое обнаженное тело. Ее груди ныли – так сильно ей хотелось, чтобы он притронулся к ним. Карен нерешительно обошла костер и опустилась перед мужем на колени. Вэнс приподнялся, чтобы ответить на ее поцелуй, но тут же упал на землю, сморщившись от боли.
– Вэнс?..
– Ох! – Он улыбнулся. – Боюсь, миссис Пакстон, нам придется потерпеть, пока мы не закончим это путешествие.
Взяв его руки, Карен по, очереди поцеловала ладони Вэн-са, а потом приложила их к своей груди.
– Ты только поправляйся, мой дорогой, – прошептала она. – Ты выздоравливай, а я подожду.
Лучи утреннего солнца окрасили небосвод ярким золотым сиянием. Карен встала с рассветом и принялась за дела. Вскоре вода весело забулькала в консервных банках, а щепотка чая, обнаруженная женщиной среди съестных припасов, наполнила воздух дивным ароматом. Одеяла, сорочка и джинсы просохли за ночь. Карен оделась и почувствовала себя готовой к новым испытаниям. Проснувшись, Вэнс застонал, с трудом поднялся и прислонился спиной к дереву. Его глаза покраснели, лицо осунулось и побледнело. Карен принесла мужу чаю. Даже не поблагодарив ее, он принялся пить его маленькими глотками, и обжигающий напиток постепенно возвращал его к жизни.
Рану опять нужно было промыть. Она открылась и кровоточила всю ночь, и вообще у нее был очень нехороший вид. Прокипятив «бинты», Карен нарвала листьев алоэ, сняла с них кожицу и размяла мякоть, чтобы сделать из нее припарку к ране. Повязка немного сняла боль; Вэнс смог одеться и съесть немного сухариков с жиденьким мясным супом. К тому времени, когда солнце встало, Карен успела дважды сходить с флягами к реке за водой, и каждый раз возвращалась разными путями, чтобы запутать следы. Во второй раз она повела к реке лошадей и наполнила водой даже консервные банки. Дальше им негде будет набрать воды, а дожди еще не пришли в эту часть страны, так что им придется беречь каждую каплю живительной влаги. Наполнив фляги и дав животным напиться вдоволь, Карен уже собралась было к лагерю, как вдруг до нее донесся отдаленный звук выстрела. Затем наступила обычная тишина, нарушаемая лишь шумом течения. Замерев на несколько минут, женщина быстро повела лошадей обратно.
Вэнс стоял, прислонившись к стволу дерева.
– Я слышала выстрел! – выдохнула Карен.
– Я тоже, – отозвался Пакстон. – Наверное, кто-то охотится, – ободряюще добавил он. Карен нервно передернула плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
– Не-ет! – в ужасе закричала она. – Не-ет! Вэнс! – Ока открыла глаза.
Веревка валялась у нее под ногами. Нет!.. Она осталась одна. А Вэнс… Вэнс был перед ней – верхняя часть его туловища, густо перемазанная глиной, поднималась над краем выступа. В последнем усилии он подтянулся и… выполз наверх. Всхлипнув, Карен бросилась к мужу.
– Вэнс! Дорогой мой, любимый!
Ее руки лихорадочно ощупывали его лицо, он обнял ее, и вдруг их губы встретились в жадном поцелуе. Забыв на мгновение о боли, опасности и смерти, они пили нектар любви, ставший еще слаще после того, как они избежали страшной трагедии. Смерть прикоснулась к ним, но они в который раз сумели одолеть ее. Обнявшись, супруги лежали на узком выступе, молча глядя друг другу в глаза. Казалось, в эту минуту они обрели абсолютное знание – друг о друге и о самой жизни…
Дождь стал ослабевать, когда они наконец забрались на лошадей. Карен сматывала веревку. Вэнс поправлял повязку на бедре, приподняв ремень с кобурой.
– Дьявол!
Карен удивленно посмотрела на мужа.
– Что случилось, Вэнс?
Подойдя к краю выступа, Пакстон заглянул вниз.
– Вэнс! – метнулась к нему Карен.
– Пистолет! – с досадой воскликнул он, указывая на пустую кобуру. – Видно, я выронил его, когда упал. И теперь у меня нет оружия!..
Путники вновь побрели вверх по тропе и вскоре оказались на краю оврага. Здесь росло несколько кустиков травы, и они ненадолго остановились, чтобы лошади могли немного подкрепиться. Дождь уже слабо моросил. Путники вымокли до нитки, но они не хотели разбивать лагерь так близко от рокового места. Поэтому, измученные и голодные, они продолжили путь на север, к Рио-Гранде.
Как им удалось пересечь вздувшуюся от дождя естественную границу между Штатами и Мексикой, Карен даже не помнила, но, похоже, им на помощь пришла сама судьба и… умение мустангов хорошо плавать и долго держаться на воде. Рожденные в суровом крае, выращенные бандитами, привыкшие к всевозможным лишениям, эти лошади могли двигаться по опасным тропам, подолгу переносить холод, голод, жару и жажду. Единственное, что Карен запомнила отчетливо, – они привязались друг к другу веревкой, рассчитывая, что кто-то удержится на плаву, если другого снесет вода. Впрочем, обошлось без крайностей, и они благополучно переправились на противоположный берег.
Теперь надо было решить, где разбивать лагерь на ночь.
– Все зависит от того, насколько они отстали от нас, – объяснил Вэнс. – Кстати, неизвестно, смогли ли они вообще пережить бурю. Разумеется, они потеряли наш след, но это ничего не доказывает. Мы направляемся на север, поэтому у них ориентир простой – ехать вдоль этого берега Рио-Гранде, и они непременно обнаружат наши следы в том месте, где мы вышли на берег. В этой грязи, – добавил он мрачно, – найти следы совсем не трудно. Так что путать и скрывать их не стоит. А вот отдохнуть нам необходимо.
Карен наполнила фляги водой, и они выпили столько жидкости, сколько вместили их желудки. Когда наступили сумерки, они разбили лагерь недалеко от реки. Место оказалось удачным: с одной стороны их загораживала небольшая скала, а с другой – старый дуб и мескитовые деревья. Сейчас для них, а особенно для Вэнса, самое важное – высушить одежду и поесть горячей еды, а уж дым от костра никак не скроешь. Развесив одежду мужа на ветках дерева, Карен открыла сломанным ножом, прихваченным в хижине, – тем самым, которым она ранила Джако, – две банки с бобами и поставила их у костра. Изголодавшись после почти трехдневного вынужденного поста, они с наслаждением съели консервы, а потом вымыли банки и вскипятили в них воду, чтобы сварить себе кофе.
Завернувшись в полупросохшее одеяло, Вэнс улегся у костра и сквозь марево огня и дыма наблюдал за женой. Она сняла с себя пончо из одеяла и повесила его над огнем. Ее джинсы и форменная сорочка были совсем мокрыми и липли к телу. Подумав мгновение, Карен быстро сняла с себя и это. При виде ее обнаженной фигуры у Вэнса перехватило дыхание. Стройные бедра, тонкая талия, высокая грудь, до которой так хотелось дотронуться. Он так давно не ласкал свою любимую женщину!
Карен завернулась в одеяло и задумчиво посмотрела на мужа – человека, которого так любила и едва не потеряла. Карен медленно сбросила с себя одеяло, вновь открывая его взору свое обнаженное тело. Ее груди ныли – так сильно ей хотелось, чтобы он притронулся к ним. Карен нерешительно обошла костер и опустилась перед мужем на колени. Вэнс приподнялся, чтобы ответить на ее поцелуй, но тут же упал на землю, сморщившись от боли.
– Вэнс?..
– Ох! – Он улыбнулся. – Боюсь, миссис Пакстон, нам придется потерпеть, пока мы не закончим это путешествие.
Взяв его руки, Карен по, очереди поцеловала ладони Вэн-са, а потом приложила их к своей груди.
– Ты только поправляйся, мой дорогой, – прошептала она. – Ты выздоравливай, а я подожду.
Лучи утреннего солнца окрасили небосвод ярким золотым сиянием. Карен встала с рассветом и принялась за дела. Вскоре вода весело забулькала в консервных банках, а щепотка чая, обнаруженная женщиной среди съестных припасов, наполнила воздух дивным ароматом. Одеяла, сорочка и джинсы просохли за ночь. Карен оделась и почувствовала себя готовой к новым испытаниям. Проснувшись, Вэнс застонал, с трудом поднялся и прислонился спиной к дереву. Его глаза покраснели, лицо осунулось и побледнело. Карен принесла мужу чаю. Даже не поблагодарив ее, он принялся пить его маленькими глотками, и обжигающий напиток постепенно возвращал его к жизни.
Рану опять нужно было промыть. Она открылась и кровоточила всю ночь, и вообще у нее был очень нехороший вид. Прокипятив «бинты», Карен нарвала листьев алоэ, сняла с них кожицу и размяла мякоть, чтобы сделать из нее припарку к ране. Повязка немного сняла боль; Вэнс смог одеться и съесть немного сухариков с жиденьким мясным супом. К тому времени, когда солнце встало, Карен успела дважды сходить с флягами к реке за водой, и каждый раз возвращалась разными путями, чтобы запутать следы. Во второй раз она повела к реке лошадей и наполнила водой даже консервные банки. Дальше им негде будет набрать воды, а дожди еще не пришли в эту часть страны, так что им придется беречь каждую каплю живительной влаги. Наполнив фляги и дав животным напиться вдоволь, Карен уже собралась было к лагерю, как вдруг до нее донесся отдаленный звук выстрела. Затем наступила обычная тишина, нарушаемая лишь шумом течения. Замерев на несколько минут, женщина быстро повела лошадей обратно.
Вэнс стоял, прислонившись к стволу дерева.
– Я слышала выстрел! – выдохнула Карен.
– Я тоже, – отозвался Пакстон. – Наверное, кто-то охотится, – ободряюще добавил он. Карен нервно передернула плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90