Поев, Карен быстро заснула, но то и дело просыпалась, чувствуя прикосновения грубых рук. Правда, каждый раз это лишь снилось ей – дурной сон оказывался навеянным то порывом ветра, то взмахом крыла летучей мыши. Просыпаясь, Карен слышала бешеное биение собственного сердца, треск поленьев в костре, жужжание ночных насекомых да храп своих похитителей. Но спали ли они? Однажды она увидела, что Маркес смотрит на нее, а в его глазах отражается пламя. Ей стало страшно. А Джако?.. Тот обычно спал спокойно, равномерно дыша. Но иногда лежал с закрытыми глазами и, напротив, внимательно слушал тишину. Так ей казалось. Карен старалась не думать о том, что они готовят для нее. Одно она поняла совершенно четко: до сих пор с ней ничего не случилось только потому, что каждый из них боялся повернуться к другому спиной. Она внимательно разглядывала латиноамериканские черты Джако, поразительно напоминавшие черты лица Вэнса. Ах, Вэнс… Он должен был ехать той же тропой, по которой ехали они с Тедом, ведь иного пути выбраться из тех гор не было. Если Вэнс, как обещал, и в самом деле выехал рано утром, то есть шанс, что сейчас он продвигается вслед за ними. Возможно, он даже так близко, что может видеть их.
Настроение Карен немного улучшилось, но ее тут же вновь охватила паника. А если бандиты поймают его? Они убили Теда, преданного человека, о котором Тру говорил: «Этот индеец знает, какой дорогой идти, и он достаточно умен, так что хорошо, если он на твоей стороне…» Удастся ли им с такой же легкостью убить Вэнса? «Нет! Вэнс, будь осторожен, Вэнс!» – прокричало все ее существо. Они не знают, что Вэнс в хижине. Бандиты и не думали о нем. И ждут преследования группы ковбоев, да и то лишь в случае, если те выйдут на их след. Если бы они знали, что Вэнс совсем близко, то стали бы вдвойне осторожнее. Возможно, даже устроили бы ему засаду. «Вэнс! Спаси меня, Вэнс!»
Ботинок ударил ее по ногам, и Карен, тряхнув головой, вышла из полузабытья. Было еще совсем темно, лишь на горизонте появилась узкая сероватая полоска. Женщина, дрожа, выбралась из-под одеяла и принялась вытряхивать из своих сапог нападавших туда за ночь насекомых и мелкий мусор. Джако возился с лошадьми, а Маркес наливал себе кофе.
– Сеньорита одевается, как мужчина, – заметил он. – Но она такая женственная.
Не обращая на него внимания, Карен скатала свою постель и направилась мимо Маркеса к костру. И вдруг цепкие пальцы бандита схватили ее за бедро.
– Ночи сейчас такие холодные, – проговорил он. – Тебе небось, чтобы согреться, маловато одного одеяла?
Высвободившись, Карен подошла к своей кобыле. Джако наблюдал за тем, как она положила на спину лошади седло и затянула подпруги.
– А сеньорита и впрямь изменилась, – усмехнулся он. – Но ее красота от этого не померкла. Она такая же, как тогда, когда я видел ее в первый раз.
– Зато ты не изменился, – вырвалось у Карен. – Ты все то же животное, которое способно убить собственную мать.
Скользнув к ней со скоростью змеи, Джако зажал ей рот своей жесткой рукой. Она хотела вырваться, но, извернувшись, налетела на седло и упала на колени. Из ее губ сочилась кровь. Маркес отставил кружку с кофе, ожидая, что будет дальше. Карен изо всех сил сдерживала слезы; страх, к ее удивлению, прошел, его погасили гнев и боль.
– Посмей только еще раз сказать мне об этом, милая, – прошипел Джако. – Ты поняла, что я тебе сказал? Поняла?!
Лицо Карен побагровело, но она заставила себя молча кивнуть и в тот же миг увидела, что похотливый взгляд Джако шарит по ее груди, которая вздымалась от гнева. Верхние пуговицы на рубашке оторвались, когда она зацепилась за седло, так что ей пришлось стянуть воротник рукой, отчего полы сорочки сильнее обтянули ее грудь. Карен медленно встала, оседлала лошадь, а потом подошла к костру и заставила себя поесть.
В тот день они уже выехали на открытую местность и направились четко на юго-запад. Джако и Маркес по-прежнему не теряли бдительности, то и дело останавливались, внимательно оглядывались по сторонам. На раскаленной, пересохшей земле рос лишь репейник, стояла сухая трава, торчали кактусы да кое-где – мескитовые деревья. Каждые полчаса один из бандитов поднимался на самый высокий в окрестностях холм и осматривал местность вокруг, не забывая взглянуть туда, откуда они пришли, и туда, куда направлялись.
Полуденный привал путники устроили у небольшой пересыхающей и грязной заводи, Им пришлось раскопать землю, чтобы углубление наполнилось водой, но лошади выпили ее в считанные секунды, так что они стали ждать, пока вода вновь не просочится сквозь землю, и лишь после этого смогли утолить жажду. Джако дал Карен узкую полоску солонины, и она жадно впилась зубами в вяленое мясо, наслаждаясь соленым лакомством. Через полчаса Джако засыпал углубление в земле песком, и они вновь тронулись в путь.
К вечеру Карен заметила, что они изменили направление и теперь двигались на юг. На закате они оказались у гряды разрушенных водой и ветрами утесов и, свернув на извилистую тропинку, вскоре вышли на берег широкой реки, разлившейся из-за непрерывных дождей, которые, видимо, шли на западе. Марксе поднялся на вершину самого высокого утеса, осмотрел тропу, по которой они приехали, после чего вернулся к ним.
– Кажется, ты говорил, что мы пересечем реку в обычном месте, – заметил он.
– Да, именно так я и сказал.
– Но это не обычное место, – возразил Маркес. – Река здесь слишком широка, а лошади совсем вымотались.
– Здесь глубоко только местами, к тому же тут полно отмелей, на которых можно сделать передышку. Если они не найдут, где мы свернули с тропы, им даже в голову не придет, что мы пересекли реку в этом месте.
– Течение слишком сильное, – настаивал Маркес.
– Да, долго шли дожди. А чего ты ждал от реки? Пойдем… Пока не стемнело. – С этими словами Джако пустил своего коня в воду.
Карен никогда в жизни не преодолевала течение реки на лошади и уже собиралась сказать об этом, но ее кобыла уже сама вошла в реку. Животное следовало точно за конем Джако, но внезапно дно ушло у нее из-под ног, и кобыла оказалась на глубокой воде. Карен от страха схватила ртом воздух. Потеряв равновесие, она свалилась с седла, но ей удалось схватиться за уздечку и удержаться на поверхности воды – так она и двигалась за плывущей лошадью. В холодной воде руки Карен окоченели, и она едва не выпустила поводья. Но тут кобыла оказалась на твердой почве, а затем вышла на противоположный берег, вытащив за собой всадницу. Маркес по пятам следовал за ними. Бандит ругался последними словами и нервно хлопал своим сомбреро по ноге.
– Шляпа служит для того, чтобы носить ее на голове, а не ловить ею рыбу, – хохотал Джако.
Опалив Джако злобным взглядом, Маркес направил коня в густой кустарник, зеленеющий на берегу реки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Настроение Карен немного улучшилось, но ее тут же вновь охватила паника. А если бандиты поймают его? Они убили Теда, преданного человека, о котором Тру говорил: «Этот индеец знает, какой дорогой идти, и он достаточно умен, так что хорошо, если он на твоей стороне…» Удастся ли им с такой же легкостью убить Вэнса? «Нет! Вэнс, будь осторожен, Вэнс!» – прокричало все ее существо. Они не знают, что Вэнс в хижине. Бандиты и не думали о нем. И ждут преследования группы ковбоев, да и то лишь в случае, если те выйдут на их след. Если бы они знали, что Вэнс совсем близко, то стали бы вдвойне осторожнее. Возможно, даже устроили бы ему засаду. «Вэнс! Спаси меня, Вэнс!»
Ботинок ударил ее по ногам, и Карен, тряхнув головой, вышла из полузабытья. Было еще совсем темно, лишь на горизонте появилась узкая сероватая полоска. Женщина, дрожа, выбралась из-под одеяла и принялась вытряхивать из своих сапог нападавших туда за ночь насекомых и мелкий мусор. Джако возился с лошадьми, а Маркес наливал себе кофе.
– Сеньорита одевается, как мужчина, – заметил он. – Но она такая женственная.
Не обращая на него внимания, Карен скатала свою постель и направилась мимо Маркеса к костру. И вдруг цепкие пальцы бандита схватили ее за бедро.
– Ночи сейчас такие холодные, – проговорил он. – Тебе небось, чтобы согреться, маловато одного одеяла?
Высвободившись, Карен подошла к своей кобыле. Джако наблюдал за тем, как она положила на спину лошади седло и затянула подпруги.
– А сеньорита и впрямь изменилась, – усмехнулся он. – Но ее красота от этого не померкла. Она такая же, как тогда, когда я видел ее в первый раз.
– Зато ты не изменился, – вырвалось у Карен. – Ты все то же животное, которое способно убить собственную мать.
Скользнув к ней со скоростью змеи, Джако зажал ей рот своей жесткой рукой. Она хотела вырваться, но, извернувшись, налетела на седло и упала на колени. Из ее губ сочилась кровь. Маркес отставил кружку с кофе, ожидая, что будет дальше. Карен изо всех сил сдерживала слезы; страх, к ее удивлению, прошел, его погасили гнев и боль.
– Посмей только еще раз сказать мне об этом, милая, – прошипел Джако. – Ты поняла, что я тебе сказал? Поняла?!
Лицо Карен побагровело, но она заставила себя молча кивнуть и в тот же миг увидела, что похотливый взгляд Джако шарит по ее груди, которая вздымалась от гнева. Верхние пуговицы на рубашке оторвались, когда она зацепилась за седло, так что ей пришлось стянуть воротник рукой, отчего полы сорочки сильнее обтянули ее грудь. Карен медленно встала, оседлала лошадь, а потом подошла к костру и заставила себя поесть.
В тот день они уже выехали на открытую местность и направились четко на юго-запад. Джако и Маркес по-прежнему не теряли бдительности, то и дело останавливались, внимательно оглядывались по сторонам. На раскаленной, пересохшей земле рос лишь репейник, стояла сухая трава, торчали кактусы да кое-где – мескитовые деревья. Каждые полчаса один из бандитов поднимался на самый высокий в окрестностях холм и осматривал местность вокруг, не забывая взглянуть туда, откуда они пришли, и туда, куда направлялись.
Полуденный привал путники устроили у небольшой пересыхающей и грязной заводи, Им пришлось раскопать землю, чтобы углубление наполнилось водой, но лошади выпили ее в считанные секунды, так что они стали ждать, пока вода вновь не просочится сквозь землю, и лишь после этого смогли утолить жажду. Джако дал Карен узкую полоску солонины, и она жадно впилась зубами в вяленое мясо, наслаждаясь соленым лакомством. Через полчаса Джако засыпал углубление в земле песком, и они вновь тронулись в путь.
К вечеру Карен заметила, что они изменили направление и теперь двигались на юг. На закате они оказались у гряды разрушенных водой и ветрами утесов и, свернув на извилистую тропинку, вскоре вышли на берег широкой реки, разлившейся из-за непрерывных дождей, которые, видимо, шли на западе. Марксе поднялся на вершину самого высокого утеса, осмотрел тропу, по которой они приехали, после чего вернулся к ним.
– Кажется, ты говорил, что мы пересечем реку в обычном месте, – заметил он.
– Да, именно так я и сказал.
– Но это не обычное место, – возразил Маркес. – Река здесь слишком широка, а лошади совсем вымотались.
– Здесь глубоко только местами, к тому же тут полно отмелей, на которых можно сделать передышку. Если они не найдут, где мы свернули с тропы, им даже в голову не придет, что мы пересекли реку в этом месте.
– Течение слишком сильное, – настаивал Маркес.
– Да, долго шли дожди. А чего ты ждал от реки? Пойдем… Пока не стемнело. – С этими словами Джако пустил своего коня в воду.
Карен никогда в жизни не преодолевала течение реки на лошади и уже собиралась сказать об этом, но ее кобыла уже сама вошла в реку. Животное следовало точно за конем Джако, но внезапно дно ушло у нее из-под ног, и кобыла оказалась на глубокой воде. Карен от страха схватила ртом воздух. Потеряв равновесие, она свалилась с седла, но ей удалось схватиться за уздечку и удержаться на поверхности воды – так она и двигалась за плывущей лошадью. В холодной воде руки Карен окоченели, и она едва не выпустила поводья. Но тут кобыла оказалась на твердой почве, а затем вышла на противоположный берег, вытащив за собой всадницу. Маркес по пятам следовал за ними. Бандит ругался последними словами и нервно хлопал своим сомбреро по ноге.
– Шляпа служит для того, чтобы носить ее на голове, а не ловить ею рыбу, – хохотал Джако.
Опалив Джако злобным взглядом, Маркес направил коня в густой кустарник, зеленеющий на берегу реки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90