«Двадцать один год… Двадцать один год… Мне никогда не вернуть этих лет…»
…Они вернулись в Грин-Хилл уже под вечер. Берта ураганом носилась по дому; у нее даже не было времени отчитать мужа за опоздание. Она лишь сказала ему, чтобы он поскорее шел к себе, переодевался и спускался вниз, потому что первые гости должны были прибыть с минуты на минуту. Карен, стоявшая в стороне, сочувствовала Джереду, к которому теперь, после прогулки, испытывала искреннюю симпатию. Решив прийти ему на помощь, она приблизилась к миссис Грин и проговорила:
– Мы задержались по моей вине. Не сердитесь на меня, пожалуйста, миссис Грин. День пролетел так незаметно… А теперь, если позволите, я поднимусь к себе. Кажется, мне надо прилечь, я что-то неважно себя чувствую. – Карен со страдальческой миной направилась к лестнице, но, поднявшись на несколько ступенек, обернулась к хозяйке. – Сомневаюсь, что смогу вечером спуститься, – добавила она. – Я чувствую себя такой несчастной… – Снова зашагав вверх по лестнице, молодая женщина услышала за спиной вздох облегчения.
Два часа спустя веселье уже было в разгаре. Сливки местного общества собрались для того, чтобы выпить шампанского, пообщаться и показать друг другу, что они состоят в приятельских отношениях с самим заместителем министра, а также имеют счастье дружить с преуспевающим банкиром и его супругой. Дом был ярко освещен сотнями свечей и фонарями, и повсюду раздавался веселый смех. Мужчины говорили о политике и о ценах на скот, лес и землю. К счастью, Марвин Ратледж оказался человеком веселым и общительным; он то и дело смеялся, целовал дамам ручки и отвечал на рукопожатия мужчин.
Но что это? Внезапное замешательство в холле… И вот уже все гости смотрят в сторону лестницы и видят спускающуюся по ступенькам красавицу. Чудесные золотистые волосы… Парижское платье с совершенно невообразимым декольте… И изящные ножки, той дело выглядывающие из-под подола платья… Спустившись в холл, Карен ослепительно улыбнулась – она была уверена в себе, уверена в своей победе.
Когда же она появилась в столовой, все замерли с бокалами шампанского в руках. А Берта Грин, увидев направлявшуюся к ней Карен, позеленела от злости, ведь гостья сказала, что плохо себя чувствует и не выйдет вечером из комнаты! Кто мог предположить, что эта Карен Пакстон… И тут Берта в изумлении уставилась на Марвина Ратледжа. Заместитель полицейского министра, почетный гость банкира и к тому же уважаемый бизнесмен, которого принимали в лучших домах Нью-Йорка и Вашингтона, вдруг поднялся с места, извинился перед дамами и, раскинув руки, бросился навстречу… Карен Пакстон.
– Господи, да это же Карен! – закричал мистер Ратледж, обнимая ее. – Карен Оливия Хэмптон! Вот уж не думал, что встречу тебя здесь!
Констанс Бритт замерла с раскрытым ртом. Лицо Элис Карстерс пошло красными пятнами. А Берта Грин готова была сквозь землю провалиться.
– Здравствуйте, дядя Ратти, – невинным голоском проговорила Карен.
Глава 9
Прошло уже шесть недель, а Вэнсу и солдатам, отправившимся на поиски бандитов, печем было похвастать. Люди Джако, сумев ускользнуть от преследователей, направились на северо-запад, к Нью-Мексико; впрочем, некоторые из них затем повернули на юг и пересекли мексиканскую границу. Поэтому капитан Александер оставил Вэнса и его ковбоев у северного берега Рио-Гранде, а сам со своим отрядом поскакал в сторону Нью-Мексико. Разбившись на пары, ковбои день за днем патрулировали границу, однако бандиты, скрывшиеся в Мексике, так и не появились.
И все же людям Пакстона скучать не пришлось. Как-то раз они наткнулись на шайку апачей, и, хотя индейцы вскоре отступили, Вэнс получил довольно серьезное ранение. К счастью, рана быстро затянулась, и к возвращению капитана Александера, так и не нагнавшего бандитов, Вэнс уже полностью оправился. Вернувшись на ранчо и удостоверившись, что дома все в порядке, он на следующее утро отправился в Сан-Антонио.
…Карен подошла к книжной полке – и вдруг почувствовала, что кто-то смотрит на нее. Повернувшись, она увидела Вэнса, стоявшего в дверях библиотеки. Карен бросилась в объятия мужа, и губы их слились в поцелуе. Наконец, чуть отстранившись, она с улыбкой проговорила:
– Вообще-то мне не следовало так радоваться твоему приезду. Мне кажется, вы обещали вернуться через неделю-другую, мистер Пакстон.
– Но отец отправил письмо…
– Да, конечно, – кивнула Карен.
Ее глаза затуманились, когда она вспомнила о письме, пришедшем две недели назад. Отец Вэнса объяснял, почему сын не может приехать за ней, и сообщал, что дела на ранчо идут неплохо. Прочитав письмо, Карен весь день грустила – ей так хотелось побыстрее встретиться с мужем, ведь именно сейчас она более всего в нем нуждалась. Физически Карен хорошо переносила беременность, но ее постоянно мучили какие-то беспричинные страхи…
– Я никак не мог приехать раньше, – пробормотал Вэнс. – Мы вернулись на ранчо позавчера вечером, а утром, еще до рассвета, я отправился за тобой. – Взяв жену за плечи, он заглянул ей в глаза. Потом, чуть отстранив ее, проговорил: – Дай-ка взглянуть, как он выглядит.
Карен выпятила живот.
– А что случится, сэр, если это окажется не он, а она?
– Этого не может быть, – усмехнулся Вэнс. – Пакстоны воспитывают мальчиков. Пусть остальные рожают девочек.
– Вэнс Пакстон! – Оттолкнув мужа, Карен отбежала в противоположный конец комнаты. – Вы говорите ужасные вещи!
– Верно, – кивнул Вэнс. – Иди сюда.
– Ни за что. Да…
– Иди ко мне. – Улыбнувшись, он подошел к жене, но она, ловко увернувшись, укрылась за стулом.
– Ты тщеславный, самодовольный, эгоистичный, высокомерный…
Зацепив ногой ножку стула, Вэнс отодвинул его в сторону и обнял жену за плечи. В следующее мгновение его губы прижались к ее губам.
– Но я люблю тебя, Вэнс, – с трудом переводя дыхание, проговорила она какое-то время спустя.
– Я так люблю тебя…
– О… Прошу прощения.
Резко обернувшись, Вэнс увидел дворецкого; тот оглядывал коридор, недоумевая, как Пакстон мог незамеченным войти в дом.
– Прошу прощения, мистер Пакстон, – еще раз извинился дворецкий, – но я не слышал, как вы вошли.
– Шихан, будьте так любезны, принесите мистеру Пакстону чего-нибудь поесть. Он, наверное, очень проголодался…
Дворецкий улыбнулся и кивнул:
– Разумеется, мэм. Все будет готово через десять минут. – Шихан исчез так же внезапно, как и появился.
– Похоже, ты здесь стала членом семьи, – заметил Вэнс.
– В каком-то смысле, – кивнула Карен.
Они перешли в гостиную и сели за стол. Пока Вэнс завтракал, Карен рассказывала ему о своей жизни в Сан-Антонио. Рассказала и о вечере в честь Марвина Ратледжа. Заместитель министра привез из Вашингтона тревожные известия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
…Они вернулись в Грин-Хилл уже под вечер. Берта ураганом носилась по дому; у нее даже не было времени отчитать мужа за опоздание. Она лишь сказала ему, чтобы он поскорее шел к себе, переодевался и спускался вниз, потому что первые гости должны были прибыть с минуты на минуту. Карен, стоявшая в стороне, сочувствовала Джереду, к которому теперь, после прогулки, испытывала искреннюю симпатию. Решив прийти ему на помощь, она приблизилась к миссис Грин и проговорила:
– Мы задержались по моей вине. Не сердитесь на меня, пожалуйста, миссис Грин. День пролетел так незаметно… А теперь, если позволите, я поднимусь к себе. Кажется, мне надо прилечь, я что-то неважно себя чувствую. – Карен со страдальческой миной направилась к лестнице, но, поднявшись на несколько ступенек, обернулась к хозяйке. – Сомневаюсь, что смогу вечером спуститься, – добавила она. – Я чувствую себя такой несчастной… – Снова зашагав вверх по лестнице, молодая женщина услышала за спиной вздох облегчения.
Два часа спустя веселье уже было в разгаре. Сливки местного общества собрались для того, чтобы выпить шампанского, пообщаться и показать друг другу, что они состоят в приятельских отношениях с самим заместителем министра, а также имеют счастье дружить с преуспевающим банкиром и его супругой. Дом был ярко освещен сотнями свечей и фонарями, и повсюду раздавался веселый смех. Мужчины говорили о политике и о ценах на скот, лес и землю. К счастью, Марвин Ратледж оказался человеком веселым и общительным; он то и дело смеялся, целовал дамам ручки и отвечал на рукопожатия мужчин.
Но что это? Внезапное замешательство в холле… И вот уже все гости смотрят в сторону лестницы и видят спускающуюся по ступенькам красавицу. Чудесные золотистые волосы… Парижское платье с совершенно невообразимым декольте… И изящные ножки, той дело выглядывающие из-под подола платья… Спустившись в холл, Карен ослепительно улыбнулась – она была уверена в себе, уверена в своей победе.
Когда же она появилась в столовой, все замерли с бокалами шампанского в руках. А Берта Грин, увидев направлявшуюся к ней Карен, позеленела от злости, ведь гостья сказала, что плохо себя чувствует и не выйдет вечером из комнаты! Кто мог предположить, что эта Карен Пакстон… И тут Берта в изумлении уставилась на Марвина Ратледжа. Заместитель полицейского министра, почетный гость банкира и к тому же уважаемый бизнесмен, которого принимали в лучших домах Нью-Йорка и Вашингтона, вдруг поднялся с места, извинился перед дамами и, раскинув руки, бросился навстречу… Карен Пакстон.
– Господи, да это же Карен! – закричал мистер Ратледж, обнимая ее. – Карен Оливия Хэмптон! Вот уж не думал, что встречу тебя здесь!
Констанс Бритт замерла с раскрытым ртом. Лицо Элис Карстерс пошло красными пятнами. А Берта Грин готова была сквозь землю провалиться.
– Здравствуйте, дядя Ратти, – невинным голоском проговорила Карен.
Глава 9
Прошло уже шесть недель, а Вэнсу и солдатам, отправившимся на поиски бандитов, печем было похвастать. Люди Джако, сумев ускользнуть от преследователей, направились на северо-запад, к Нью-Мексико; впрочем, некоторые из них затем повернули на юг и пересекли мексиканскую границу. Поэтому капитан Александер оставил Вэнса и его ковбоев у северного берега Рио-Гранде, а сам со своим отрядом поскакал в сторону Нью-Мексико. Разбившись на пары, ковбои день за днем патрулировали границу, однако бандиты, скрывшиеся в Мексике, так и не появились.
И все же людям Пакстона скучать не пришлось. Как-то раз они наткнулись на шайку апачей, и, хотя индейцы вскоре отступили, Вэнс получил довольно серьезное ранение. К счастью, рана быстро затянулась, и к возвращению капитана Александера, так и не нагнавшего бандитов, Вэнс уже полностью оправился. Вернувшись на ранчо и удостоверившись, что дома все в порядке, он на следующее утро отправился в Сан-Антонио.
…Карен подошла к книжной полке – и вдруг почувствовала, что кто-то смотрит на нее. Повернувшись, она увидела Вэнса, стоявшего в дверях библиотеки. Карен бросилась в объятия мужа, и губы их слились в поцелуе. Наконец, чуть отстранившись, она с улыбкой проговорила:
– Вообще-то мне не следовало так радоваться твоему приезду. Мне кажется, вы обещали вернуться через неделю-другую, мистер Пакстон.
– Но отец отправил письмо…
– Да, конечно, – кивнула Карен.
Ее глаза затуманились, когда она вспомнила о письме, пришедшем две недели назад. Отец Вэнса объяснял, почему сын не может приехать за ней, и сообщал, что дела на ранчо идут неплохо. Прочитав письмо, Карен весь день грустила – ей так хотелось побыстрее встретиться с мужем, ведь именно сейчас она более всего в нем нуждалась. Физически Карен хорошо переносила беременность, но ее постоянно мучили какие-то беспричинные страхи…
– Я никак не мог приехать раньше, – пробормотал Вэнс. – Мы вернулись на ранчо позавчера вечером, а утром, еще до рассвета, я отправился за тобой. – Взяв жену за плечи, он заглянул ей в глаза. Потом, чуть отстранив ее, проговорил: – Дай-ка взглянуть, как он выглядит.
Карен выпятила живот.
– А что случится, сэр, если это окажется не он, а она?
– Этого не может быть, – усмехнулся Вэнс. – Пакстоны воспитывают мальчиков. Пусть остальные рожают девочек.
– Вэнс Пакстон! – Оттолкнув мужа, Карен отбежала в противоположный конец комнаты. – Вы говорите ужасные вещи!
– Верно, – кивнул Вэнс. – Иди сюда.
– Ни за что. Да…
– Иди ко мне. – Улыбнувшись, он подошел к жене, но она, ловко увернувшись, укрылась за стулом.
– Ты тщеславный, самодовольный, эгоистичный, высокомерный…
Зацепив ногой ножку стула, Вэнс отодвинул его в сторону и обнял жену за плечи. В следующее мгновение его губы прижались к ее губам.
– Но я люблю тебя, Вэнс, – с трудом переводя дыхание, проговорила она какое-то время спустя.
– Я так люблю тебя…
– О… Прошу прощения.
Резко обернувшись, Вэнс увидел дворецкого; тот оглядывал коридор, недоумевая, как Пакстон мог незамеченным войти в дом.
– Прошу прощения, мистер Пакстон, – еще раз извинился дворецкий, – но я не слышал, как вы вошли.
– Шихан, будьте так любезны, принесите мистеру Пакстону чего-нибудь поесть. Он, наверное, очень проголодался…
Дворецкий улыбнулся и кивнул:
– Разумеется, мэм. Все будет готово через десять минут. – Шихан исчез так же внезапно, как и появился.
– Похоже, ты здесь стала членом семьи, – заметил Вэнс.
– В каком-то смысле, – кивнула Карен.
Они перешли в гостиную и сели за стол. Пока Вэнс завтракал, Карен рассказывала ему о своей жизни в Сан-Антонио. Рассказала и о вечере в честь Марвина Ратледжа. Заместитель министра привез из Вашингтона тревожные известия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90