Но дело фронта и банды Деникина мешают мне сделать это. Я должен сообщить Вам, тов. Ленин, что Конная армия переживает тяжелое время. Еще никогда так мою конницу не били, как побили теперь белые. А побили ее потому, что Командующий фронтом поставил Конную армию в такие условия, что она может погибнуть совсем. Мне стыдно Вам об этом говорить, но я люблю Конную армию, но еще больше люблю революцию. А конница еще очень нужна революции. Командующий фронтом тов. Шорин вначале поставил конницу в болото Дона и заставил форсировать р. Дон. Противник этим воспользовался и чуть было не уничтожил всю нашу конницу. А когда Реввоенсовет потребовал, чтобы изменить направление Конной армии, тов. Шорин лишил вверенную мне армию пехоты. Он передал две пехотные дивизии 8-й армии, а Конная армия была брошена одна на противника и вторично оказалась сильно помятой. За все мое командование подобных печальных явлений не было. А как только Шорин получил право распоряжаться вверенной мне армией, так и полились несчастья. Еще 26-го октября 1919 года, когда я был в подчинении тов. Шорина, он мне дал задачу, которая была вредна нам и полезна противнику. Тогда я по телеграфу ему об этом сказал, и он, наверно, обиделся и запомнил, а теперь все это отражается на общем нашем революционном деле. На сегодня получил задачу разбить противника и продвинуться вперед на 60 верст, а соседние армии стоят согласно приказу Шорина на месте и тем самым дают возможность противнику снимать свои части с фронта и бросать их против Конной Армии. Это явное преступление. Прошу обратить Ваше внимание на Красную Конную армию и другие армии, иначе они понапрасно погибнут от такого преступного командования.
Крепко жму Вашу руку.
Командарм 1 Конной
Буденный".
Закончив письмо, я пригласил к себе Зотова и попросил его немедленно отправить письмо В. И. Ленину.
- Сделай, Степан Андреевич, так, чтобы письмо попало лично в руки Ильича.
Уже после гражданской войны я узнал, что Владимир Ильич Ленин получил мое письмо и лично расписался на конверте. Это письмо с пометкой Ленина хранится теперь в Институте марксизма-ленинизма.
1 и 2 февраля Конармия вновь форсировала Маныч и перешла в наступление. Вначале наступление шло успешно. Белогвардейцы внезапным ударом Конармии были выбиты из левобережных хуторов, но затем, оправившись, перешли в контрнаступление и оттеснили наши части. Корпус Думенко, временно подчиненный Конармии в оперативном отношении, фактически не выполнял наших приказов. Правда, 1 февраля он вместе с Конармией форсировал Маныч и занял хутор Веселый. Однако в ночь на 2 февраля Думенко оставил Веселый и ушел за Маныч, в хутор Верхне-Соленый, не предупредив об этом нашу левофланговую 6-ю дивизию.
Конармия по-прежнему вела тяжелые бои с противником, лишенная всякой поддержки соседних с ней армий. Наши обращения к командованию Кавказским фронтом об активизации действий 8-й и 9-й армий оставались без ответа. Пассивность наших соседей позволила белым крупными силами захватить хутор Краснодворский и тем самым создать угрозу правому флангу и тылу Конармии. Пришлось снять с фронта одну бригаду 4-й дивизии и направить ее в тыл армии через станицу Кривянская, а также выдвинуть наши бронепоезда на участок Аксайская - Новочеркасск.
Вечером 2 февраля мы с Климентом Ефремовичем поехали в Ростов и передали Главкому С. С. Каменеву следующий доклад:
"На фронте Конармии и Конного корпуса Думенко противник сосредоточил крупные силы конницы, нами взято на учет пятьдесят два кавполка и шесть стрелковых. Сведения эти самые точные, получены от пленных и из письменных данных, добытых в боях в течение трехдневной ожесточенной операции.
Директивой командующего Кавказским фронтом Конармии и конкорпусу Думенко поставлена задача уничтожить противника, сгруппировавшегося в районе хут. Ефремов, что на левом берегу р. Маныч. Той же директивой 8 и 9-й армиям поставлены задачи пассивной обороны занимаемых позиций и активная деятельность разведывательных партий. Вследствие этого противник имел возможность снять с участков 8 и 9-й армий все кавчасти и бросить против нашей конницы.
1 февраля 1920 года Конная армия и Конкорпус вторично форсировали р. Маныч: по льду, весьма скользкому, достигающему в некоторых местах трех верст ширины, переправились на левый берег, заняв Манычскую, Княжеско-Леоновокий, Тузлуковский, Мал. Западенский, Поздеев, Проциков, Ефремов и Веселый.
На всей указанной линии противник был отброшен к югу, и наши части расположились на ночь в упомянутых пунктах. Противник всю ночь безрезультатно пытался атаками выбить наши части.
Сегодня, 2 февраля, с рассветом завязался на всем фронте конницы ожесточенный бой, и противник огромными конными массами, действуя на наши фланги и разрезая фронт, принудил нас отступить на правый берег р. Маныч. Противник понес серьезные потери, наши потери также значительны.
Во всей этой чрезвычайно серьезной операции 8 и 9-я армии никакого участия не принимали. Противнику предоставлена полная свобода маневрирования и накопления своих сил в нужных ему пунктах. Красная конница поставлена в чрезвычайно тяжелые условия полной изоляции от соседних армий.
Конармия с момента занятия Ростова и по сегодняшний день в ряде тяжелых и неудачных операций в сильнейшей степени изнурилась и понесла значительный урон людьми и в особенности конским составом. Фронтовое командование невнимательно и легкомысленно, даже преступно, поставило конницу в безвыходное тяжелое положение.
...убедительно просим, я и член Реввоенсовета Конной т. Ворошилов, сделать срочно необходимые распоряжения кому следует для облегчения положения Конармии.
К настоящему моменту Конармия и конный корпус Думенко занимают следующую линию: Багаевская, Хохлотовский, Федулов, Манычско-Балабинский, Н. и В. Соленый.
Довожу до вашего сведения, что вследствие халатного отношения 8-я и 9-я армии допустили противника численностью в 1 500 сабель занять хут. Краснодворский, что 12 верст южнее Новочеркасск. Противник из этого пункта не выбит и расположился там на ночлег. Не исключена возможность захвата противником к утру г. Новочеркасск. Командарм 9 предложил мне, действуя в тылу указанной группы, очистить упомянутый пункт. Помимо крайней усталости людей и лошадей, в этом районе на озерах и речках, покрытых голым льдом, действовать конницей, и без того уже раскованной, не представляется никакой возможности"41.
По правде говоря, после всех бед, лично я мало верил, что наш доклад Главкому изменит положение. Большие надежды у меня были на письмо, отправленное В. И. Ленину.
В тот же день в Ростов приехал и Щаденко, все последнее время находившийся в Таганроге, где его усилиями был создан Упроформ Конармии и формировалась из добровольцев 14-я кавалерийская дивизия, а кроме того, велась подготовка к открытию командной школы Конармии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126