- Хорошо. Тогда мы поймем друг друга. Думаю, мы поговорим о том, что
случилось в часовне Святого Торина, с каждым по отдельности.
Арлиан встал.
- Лорд Аларик, если вы последуете за мной, то мы оставим епископа
Кардиеля и отца Мак Лейна одних в комнате. Вот сюда, пожалуйста.
Взглянув на Дункана, Морган поднялся и вышел вслед за Арлианом через
маленькую дверцу в левой стене.
Они очутились в крошечной комнате с единственным окном, расположенным
высоко под потолком. На письменном столе, придвинутом к стене с окном,
горела свеча. Перед столом стояло кресло с высокой спинкой.
Арлиан развернул кресло, сел и жестом приказал Моргану закрыть дверь.
Морган повиновался, а затем встал перед епископом.
Вдоль стены тянулась узкая скамья, но Моргану сесть не предложили, а
сам он не решился. Старательно скрывая свои эмоции, Морган опустился на
одно колено, склонив золотоволосую голову. Некоторое время он молчал,
обдумывая, с чего начать, потом поднял голову и наткнулся на изучающий
взгляд Арлиана.
Серые глаза Моргана встретились с фиолетовыми епископа, и тот увидел
неприкрытое упрямство, дерзость и даже вызов.
- Это обычная исповедь, Ваше Преосвященство?
- Как пожелаешь, - ответил Арлиан, слегка улыбнувшись. - Но мне бы
хотелось обсудить все, что ты скажешь, с Кардиелем. Ты освободишь меня от
необходимости соблюдать тайну исповеди?
- Для Кардиеля - да. Уже ни для кого не тайна, что мы сделали. Но,
может быть, я сообщу вам нечто, что хорошо бы сохранить в тайне от всех
других.
- Понятно. А как насчет остальных епископов? Сколько я могу сказать
им, если возникнет такая необходимость?
Морган опустил глаза.
- Предоставляю решать вам, Ваше Преосвященство. Я должен помириться
со всеми, и не мне диктовать условия. Вы можете сказать им все, что
сочтете нужным.
- Благодарю.
Последовала пауза, и Морган понял, что Арлиан ждет его рассказа.
Морган беспокойно провел языком по губам, сознавая, как много зависит
от того, что он скажет в течение следующих минут.
- Вы должны понять меня, Ваше Преосвященство, - начал он. - Мне очень
трудно говорить. В последний раз я преклонял колени для исповеди перед
тем, кто поклялся убить меня. Варин де Грей захватил меня в плен в часовне
Святого Торина. И с ним был монсеньор Горони. Там меня заставили сознаться
в грехах, которых я не совершал.
- Но сюда тебя никто не принуждал приходить, монсеньор Аларик?
- Нет.
Арлиан помолчал, а затем со вздохом произнес:
- Ты утверждаешь, что все обвинения, выдвинутые против тебя, ложны?
Морган покачал головой.
- Нет, Ваше Преосвященство. Боюсь, что мы совершили большую часть
того, в чем обвиняет нас Горони. Единственное, чего я хочу, - это
объяснить причины наших действий и предоставить вашему суду решить, могли
ли мы действовать иначе, если хотели живыми выбраться из ловушки, в
которую попали.
- Ловушки? - заинтересованно переспросил Арлиан. - Расскажи мне
подробнее об этом, Морган.
Морган посмотрел на Арлиана и понял: если он хочет подробно
рассказать ему обо всем, что произошло в часовне Святого Торина, ему не
следует встречаться глазами с пронзительным взглядом Арлиана.
Со вздохом он опустил глаза и начал рассказ. Говорил он очень тихо, и
Арлиан наклонился к нему, чтобы не пропустить ни единого слова.
- Мы ехали в Джассу, чтобы выступить перед Курией и убедить епископов
не накладывать Интердикт.
Он поднял взгляд до уровня груди прелата и сосредоточился на большом
нагрудном серебряном кресте.
- Мы были убеждены, что решение об Интердикте неправильное. Да и вы,
епископ, со своими друзьями тоже так решили. Мы надеялись, что, появившись
перед Курией, мы, по крайней мере, перенесем всю тяжесть гнева с ни в чем
не повинного народа на нас.
Его голос становился все тише и тише по мере того, как рассказ
приближался к описанию ужасных событий.
- Наш путь, как и путь всех паломников, лежал через часовню Святого
Торина. Ведь я не мог официально въехать в Джассу как герцог Корвина без
разрешения епископа Кардиеля. А он не дал бы мне разрешения, когда в
городе заседала Курия.
Арлиан заметил:
- Ты недооцениваешь его. Но продолжай.
Морган откашлялся:
- Дункан первым вошел в часовню. Когда он вышел оттуда с эмблемой,
зашел и я. На игле, укрепленной на засове алтарных ворот, была мараша. Вы
знаете, что это такое, епископ?
- Да.
- Я оцарапал руку и почти сразу же потерял сознание, потому что
отрава действует быстро. Придя в себя, я увидел, что нахожусь в плену у
Варина де Грея и дюжины его людей. С ними был и монсеньор Горони. Они
сообщили мне, что епископы решили отдать меня Варину и что Горони здесь
присутствует только для того, чтобы формально принять мою исповедь и дать
отпущение грехов, то есть придать всему этому фарсу подобие законности.
Помолчав, Морган продолжал шепотом:
- Они хотели сжечь меня, Арлиан. Уже и столб был приготовлен. Они и
не думали выслушивать мои оправдания. Однако... однако тогда я этого не
знал.
Он помолчал, сжав губы, проглотил комок в горле.
- Наконец, Варин решил, что со мной пора кончать. Я был совершенно
беспомощен и не мог не только защитить себя, но с трудом заставлял себя
оставаться в сознании. Он сказал, что, хотя жизнь моя проклята, я все же
могу попытаться спасти душу, исповедовавшись Горони. И в эти мгновения
отчаяния я все силы сосредоточил на том, чтобы выиграть время, отсрочить
неминуемую смерть. Ведь чем дольше останусь я жив, тем больше вероятности,
что Дункан найдет меня и придет мне на помощь. Я...
- И ты преклонил колени перед Горони? - сурово спросил Арлиан.
Морган закрыл глаза и кивнул, со стыдом переживая вновь все, что
произошло тогда.
- Я должен был исповедоваться в грехах, которых не совершал, чтобы
отдалить смерть, изобрести новые грехи, чтобы выиграть время...
Арлиан пробормотал:
- Это... это можно понять. И что же ты ему сказал?
Морган покачал головой.
- Я ничего не успел сказать. В тот момент, должно быть, кто-то
услышал мои молитвы. Дункан ввалился в комнату через отверстие в потолке,
и его меч проложил дорогу, сея смерть, к выходу из этой ловушки.
В другой комнате епископ Кардиель напряженно сидел в кресле у окна.
Дункан стоял на коленях перед ним.
Хотя руки Дункана были связаны, он сложил пальцы в молитвенном жесте
и опустил их на подушку второго кресла. Несмотря на низко опущенную
голову, голос Дункана звучал твердо.
Серые глаза Кардиеля, внимательно слушавшего рассказ, старались,
казалось, проникнуть в мозг Дункана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100