Если бы Ларри оглянулся назад, он заметил бы слезы на глазах жены. Но он яростно топтал крокусы на пути к вертолету и был еще больше взбешен видом несущегося по сигналу Ферди красного «Феррари». Ларри не прислушался к намекам Гермионы на слишком фамильярного наемника. Наемники, по его представлениям, не ездили на «Феррари». И только когда из вертолета посмотрел вниз и прочитал «КЕТЧИ-ТЬЮН», выведенное на лужайке желтым и лиловым, чуть не расплакался.
Пять дней спустя Лизандер привез Мериголд в Лондон на званый обед к Джорджии Магуайр. Выдающейся звезде шестидесятых немного оставалось до пятидесяти. Но на афишах ««НА КОНЦЕРТЕ ЛИЧНО ДЖОРДЖИЯ МАГУАЙР», залепивших все стены Хаммерсмита и Фулема и изображавших ее карабкающейся на ту самую мокрую гору, она выглядела еще весьма соблазнительно в почти ничего не скрывающей блузке.
– А как же это можно быть не лично на концерте? – спросил Лизандер, погружаясь в поток движения часа пик.
– Она будет не лично, если застрянет на гастролях или опоздает на самолет, – ответила Мериголд.
Новый альбом Джорджии выходил уже почти на второе место в Америке благодаря песне «Рок-Стар», именем которой и был назван альбом. Сама песня была не о рок-звезде, а о непреходящей любви Джорджии к мужу Гаю, не просто являвшемуся горой (рок), на которой она провела свою жизнь, но и ее путеводной звездой. Эта тема была бы неприятна, если бы не превосходные тексты и мелодия, написанные самой Джорджией, и не ее хрипловатое меццо-сопрано, звучащее просто чудесно. В мире распадается столько браков! Искреннее публичное объяснение в любви доводило американцев до экстаза. Особенно песня нравилась молодежи, потому что она жаждала подтверждения примера непрекращающегося счастливого союза, полюбившегося ей в песне «Леди в красном», написанной Крисом де Буром о своей жене.
Чтобы отвлечься от страха во время поездки с Лизандером и от мыслей о вечеринке впереди, Мериголд всю дорогу до Лондона слушала запись «Рок-Стар». И каждый раз плакала.
– А что собой представляет муж Джорджии? – поинтересовался Лизандер, объезжая испуганного шофера в лимузине по внутренней стороне и вырываясь на Лилли-роуд.
– О, очень приятный, хотя на вид суровый, и невероятно добрый. Джорджия вообще-то была прямо дикой, пока не вышла замуж, да и оставалась такой долгое время после свадьбы. А ведь Гай получил степень в Кембридже и даже боксировал за сборную. Его отец был епископом в какой-то африканской стране, и Гай привык командовать. Семья была просто в ужасе, когда состоялся их брак с Джорджией, но он в нее влип по уши. Гай потихоньку ее приручал, понимая потребность в свободе, а иногда и поколачивал, если уж это заходило чересчур далеко. И его хватало на то, чтобы переносить и успех, и неудачи. Он оставался рядом, когда Джорджию тиражировали в конце семидесятых, и не дал уйти в запой после цепи неудач. Я никогда не забуду большой прием у нее в начале восьмидесятых. Они арендовали целый ипподром. И ни одно из средств массовой информации не обратило внимания на то, что Джорджия сама танцевала под свою музыку, а потом напилась до положения риз. Это было ужасно.
– Бедная Джорджия, – встревожился Лизандер, – я должен потанцевать с ней.
– Она по-прежнему немного сумасшедшая, – продолжила Мериголд, в тысячный раз всматриваясь в свое отражение, – и Гай всегда дает ей отдохнуть в домашних условиях, сам занимаясь детьми. И еще он прекрасно готовит. Вот бы Ларри поучиться.
– И мне, – сказал Лизандер. – В общем, у него крепкий рассудок, как и у моих братьев. А как ты познакомилась с Джорджией?
– Какое-то время она между выступлениями, чтобы свести концы с концами, подрабатывала в одной конторе со мной. Джорджия печатала только двумя пальцами и обычно приходила с невыполненной работой и объяснениями, что всю ночь гуляла. Я оформляла большинство писем за нее. Но она была такая забавная. Всегда в кругу сомнительных друзей-музыкантов, но Гай не сходил от этого с ума. Мой Стойкий – называла она его.
– А чем он занимается? – спросил Лизандер, проскакивая на красный свет в конце Нортэнд-роуд.
– Ну, подумывал уйти в служение Господу. Его привлекала роль маленького Билли Грехема, но понял, что Джорджия как жена викария, вероятно, смотреться не будет, и пошел на службу в Сотби. У него ведь всегда была тяга к искусству, да и потрясающий глаз. И теперь Гай – обладатель собственной галереи. Он процветает, открывая неизвестных художников и получая сумасшедшую прибыль после их признания.
– Впрочем, доходы всегда носили случайный характер, и они очень надеются, что «Рок-Стар», принесет им полную финансовую самостоятельность. Все деньги вложены в «Ангельский отдых». Беспокоит только их чрезмерное великодушие. Гай постоянно помогает нуждающимся художникам и много внимания уделяет благотворительности.
– Гай, Гай, смотри не кивай, – сказал Лизандер. – Ну, поскольку супруги переехали в Парадайз, Гай может занять свое место во всех этих комитетах по «Сохранению сельского кобелирующего дворянства», а ты будешь проводить свободное время в постели со мной.
– Почему ты так быстро едешь? – завопила Мери-голд, когда, едва избежав столкновения с приближавшимся автобусом, Лизандер на бешеной скорости свернул направо, на Фонтейн-стрит.
– Потому что до ужаса хочу трахнуть тебя до того, как придет домой Ферди.
Поприветствовав рукой двух геев на балконе напротив, Лизандер впихнул подопечную в квартиру.
Времени им хватило. Мериголд уже переодевалась, а Лизандер смотрел по телевизору «Истэндерз», хихикая над почтовой открыткой с изображением Эйфелевой башни и подписью «ШТУКАТУРИЛИ В ПАРИЖЕ», отправленной ими Ферди, в то время как пришел сам Ферди с новым темно-голубым костюмом в полоску для Лизандера, сшитым Дугласом Хейвордом.
– Они там все с ума сходят по черной коже и мужским рубашкам. Так что ты еще лучше будешь выглядеть, – говорил Ферди, поправляя голубой шелковый галстук на Лизандере.
– О, Лизандер, – раздался возглас Мериголд с лестницы. – Я же никогда в костюме тебя не видела.
– Все подумают, что я его спер, – Лизандер украдкой рассматривал себя в зеркале холла.
– Ты выглядишь сногсшибательно.
Это было правдой. Хорошие портные могут так спрятать чересчур выпирающий живот, подчеркнуть ширину плеч и удивительную гибкость фигуры. На Лизандере костюм словно танцевал.
– Ну спускайтесь, Мериголд. Давайте и вас осмотрим, – приказал Ферди. – О Боже, – у него перехватило дыхание, – вы неплохо потрудились.
Вниз по лестнице шагали великолепнейшие ноги, обтянутые черной сеткой. Выше были надеты черные шорты, подаренные на Валентинов день Лизандером, белая шелковая блузка, а на плечи накинут тоже черный бархатный пиджак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93