– Но самозванец не ждет нас и, тем более, не знает о вас, месье Ланнек. Зачем ему убегать? Почему не придумать что-нибудь о причине их отсутствия и не остаться здесь?
– Он запаниковал, когда обнаружил, что мы с Сальмой ушли, – сказал Антонио. – Ему нужно было замести следы, и он не собирался отвечать ни на чьи вопросы.
– Мы нарушили чьи-то планы, – задумчиво пробормотал Жозеф.
– Явно, археологи что-то узнали, поэтому ему пришлось сделать рисковый ход. А рабочие стали бы спрашивать о них. Так что он избавился и от рабочих, *– предположил Ланнек.
– Каким образом?
– Да попросту, заплатил и отослал домой, – ответил ученый.
– А все-таки куда он делся? – Вид у Хогена был озадаченный.
– Если только…
– Что, Жозеф?
– Если только шмыгнул к приятелям. Не думаю, что он главарь в этой шайке-лейке. Ему надо перед кем-то отчитываться, – предположил Фармер.
– Все гораздо сложней, чем я представлял, – сокрушенно сказал Франк. – Если бы мы появились раньше!
– Что толку плакать о пролитом молоке, – сердито бросил Ланнек. – Надо искать до тех пор, пока не найдем. Франк, вы хорошо ориентируетесь в джунглях. Умеете ли вы читать следы?
– При необходимости справлюсь.
– О мой бог! Этот мерзавец может украсть у меня последнюю надежду увидеться с дочерью! Я бы придушил его своими руками, – не сдерживаясь, воскликнул ученый.
Прижавшаяся к Франку, Сальма чувствовала, как дрожит его тело. Она подняла глаза и увидела мертвенно-бледное лицо возлюбленного и полные едва сдерживаемого страха глаза.
– Нет пользы оттого, что мы стоим в пустой, страшной комнате и рассуждаем, – решительно заявила она.
– Страшная комната? – переспросил Ланнек.
– Да! Здесь витает смерть!
– Мадемуазель, не комната страшна, а люди, которые принесли сюда свое страшное наследие, – ответил Ланнек. – Эта комната может многое рассказать о прошлом. Таким людям, как Луис Перье и моя дочь, подобные места дали возможность приобщить нас к истории планеты.
– Вы правы, месье, – вставил Жозеф. – Но мыто живем сегодня. Наша задача – найти друзей.
– Тогда мадемуазель говорит дело, – согласился археолог. – Пора уходить отсюда.
– Аминь, – едва слышно прошептал Франк. Когда группа направилась к лестнице, Хоген дал зарок никогда больше не спускаться в подобные места. Выйдя на поверхность, он вдохнул свежий воздух полной грудью. Ничто не могло сравниться с прелестью открытого пространства.
Сальма подала ему руку, и только тогда до него дошло, что с того момента, когда они вошли в гробницу, она всегда оставалась рядом, была свидетелем его страха. Он остановился и повернулся к ней. Однако в ее взгляде он не заметил ни жалости, ни презрения. Сальма смотрела на него с любовью.
– Это было заметно? – спросил он.
– Только для того, кто понимает. Не так-то легко спускаться в мрачное подземелье. Испытывать страх и все же идти – для этого нужно мужество. Ты переживаешь за своего друга и остальных. Я всегда любила тебя, Франк, но сейчас люблю еще больше.
– Иногда боги даруют человеку особую милость. Я один из счастливчиков. Мне даровали тебя. И я буду вечно благодарен за это великое благодеяние.
Он крепко поцеловал ее. В эту минуту они поняли, что нет на свете силы, способной их разлучить, и что нет людей счастливее их.
Плюга собрал своих людей, вооружил и приказал:
– Не знаю, сколько их. Но никто не должен остаться в живых.
– Мы не сможем до темноты добраться до лагеря, – сказал один из мужчин.
– Если пойдем быстро, то до наступления темноты будем на месте. Они нас не ждут. Мы сумеем захватить их врасплох.
Карлос подошел к Плюга, когда все остальные разошлись и были заняты своими делами.
– Сеньор Плюга?
– Да, Карлос, что там?
– Мои люди говорят, что в лагерь пришли восемь или девять человек.
– Это точно?
– Не сомневайтесь, их именно столько.
– Хорошо, Карлос. Значит, они все здесь. Повторяю, никто не должен остаться в живых. Тогда нам ничто не помешает завершить начатое. Мы у цели, и отступать поздно.
Разговаривали они негромко, но Алекс, находившийся неподалеку, все слышал. Он попросту прятался, и все эти интриги Плюга нервировали его. Актер хотел ясности.
– Здесь много «зеленого огня», – продолжал Карлос.
– Знаю. Но я подозреваю, что очень скоро мы найдем гораздо больше, – глаза Плюги алчно заблестели.
– Но ведь те в долине ищут не «зеленый огонь», – сказал Карлос, насмешливо фыркнув. – Они ищут кости. Трудно поверить, что кому-то нравится этим заниматься. Нарушать покой мертвых – дьявольская затея. Это рассердит богов. И лучше нам остановить их.
– Определенно, – согласился Плюга. – Кто-нибудь из твоих олухов отважится спуститься в гробницу?
Лицо Карлоса слегка побледнело. Он с испугом уставился на подозрительного француза.
– Вряд ли кто согласится сделать такое?!
– Ладно, черт с тобой, – улыбнулся Плюга. – Мы с Алексом сами решим, стоит ли туда идти. Я абсолютно уверен.
По тому как это было сказано, Мак-Комби понял, что Плюга догадывается о его присутствии и о том, что он слышит разговор.
– Если бы там действительно находилось что-то ценное, Алекс уже рассказал бы об этом, – негромко произнес сыщик.
От злости Мак-Комби чуть не задохнулся. Плю-га играет с ним. Теперь он это понял! Он рисковал! Он один заслужил то, что лежало в гробнице! И он не станет делиться ни с кем! Надо остановить гнома, не дать ему вырвать из рук такое богатство.
Люди Плюга были готовы. И Алекс тоже взял ружье, заряженный пистолет и патроны. Он решил, что лучше быть поближе к сыщику, чтобы в любой удобный момент расквитаться с ним.
В полной тишине отряд двинулся в сторону раскопок.
Жара стала просто невыносимой, но Луис, Жоан и Мендрано шли не останавливаясь. Девушка слабела с каждым шагом. Но воспоминания об ужасах, пережитых в гробнице, и мысль об угрозе, которая нависла над Антонио и Сальмой, давали ей новые силы. Втроем они могут остановить самозванца и не дадут ему возможности разграбить гробницу. Они должны успеть, а значит, надо торопиться.
Джунгли были красивы, но слишком опасны и непроходимы, чтобы трое пробирающихся через них усталых людей могли оценить это.
Шли молча. Жоан была так напугана, что боялась даже спросить, правильно ли они идут и не заблудились ли? Она не заметила ничего подозрительного, но Луис и Мендрано остановились и переглянулись.
Почудилось, что кто-то наблюдает за ними из густой кроны леса. Они прошли еще часть пути, чувствуя на себе неотступный взгляд чьих-то глаз. Их видели, а они – нет. И это давало врагу большое преимущество. Мужчины остановились. Жоан поняла: что-то случилось.
– Что такое?
– Мутилоуны.
– Кто?
– Индейцы, – ответил Луис. – Они не враждебны, но и не дружелюбны.
– Как это все сразу? – недоумевала девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Он запаниковал, когда обнаружил, что мы с Сальмой ушли, – сказал Антонио. – Ему нужно было замести следы, и он не собирался отвечать ни на чьи вопросы.
– Мы нарушили чьи-то планы, – задумчиво пробормотал Жозеф.
– Явно, археологи что-то узнали, поэтому ему пришлось сделать рисковый ход. А рабочие стали бы спрашивать о них. Так что он избавился и от рабочих, *– предположил Ланнек.
– Каким образом?
– Да попросту, заплатил и отослал домой, – ответил ученый.
– А все-таки куда он делся? – Вид у Хогена был озадаченный.
– Если только…
– Что, Жозеф?
– Если только шмыгнул к приятелям. Не думаю, что он главарь в этой шайке-лейке. Ему надо перед кем-то отчитываться, – предположил Фармер.
– Все гораздо сложней, чем я представлял, – сокрушенно сказал Франк. – Если бы мы появились раньше!
– Что толку плакать о пролитом молоке, – сердито бросил Ланнек. – Надо искать до тех пор, пока не найдем. Франк, вы хорошо ориентируетесь в джунглях. Умеете ли вы читать следы?
– При необходимости справлюсь.
– О мой бог! Этот мерзавец может украсть у меня последнюю надежду увидеться с дочерью! Я бы придушил его своими руками, – не сдерживаясь, воскликнул ученый.
Прижавшаяся к Франку, Сальма чувствовала, как дрожит его тело. Она подняла глаза и увидела мертвенно-бледное лицо возлюбленного и полные едва сдерживаемого страха глаза.
– Нет пользы оттого, что мы стоим в пустой, страшной комнате и рассуждаем, – решительно заявила она.
– Страшная комната? – переспросил Ланнек.
– Да! Здесь витает смерть!
– Мадемуазель, не комната страшна, а люди, которые принесли сюда свое страшное наследие, – ответил Ланнек. – Эта комната может многое рассказать о прошлом. Таким людям, как Луис Перье и моя дочь, подобные места дали возможность приобщить нас к истории планеты.
– Вы правы, месье, – вставил Жозеф. – Но мыто живем сегодня. Наша задача – найти друзей.
– Тогда мадемуазель говорит дело, – согласился археолог. – Пора уходить отсюда.
– Аминь, – едва слышно прошептал Франк. Когда группа направилась к лестнице, Хоген дал зарок никогда больше не спускаться в подобные места. Выйдя на поверхность, он вдохнул свежий воздух полной грудью. Ничто не могло сравниться с прелестью открытого пространства.
Сальма подала ему руку, и только тогда до него дошло, что с того момента, когда они вошли в гробницу, она всегда оставалась рядом, была свидетелем его страха. Он остановился и повернулся к ней. Однако в ее взгляде он не заметил ни жалости, ни презрения. Сальма смотрела на него с любовью.
– Это было заметно? – спросил он.
– Только для того, кто понимает. Не так-то легко спускаться в мрачное подземелье. Испытывать страх и все же идти – для этого нужно мужество. Ты переживаешь за своего друга и остальных. Я всегда любила тебя, Франк, но сейчас люблю еще больше.
– Иногда боги даруют человеку особую милость. Я один из счастливчиков. Мне даровали тебя. И я буду вечно благодарен за это великое благодеяние.
Он крепко поцеловал ее. В эту минуту они поняли, что нет на свете силы, способной их разлучить, и что нет людей счастливее их.
Плюга собрал своих людей, вооружил и приказал:
– Не знаю, сколько их. Но никто не должен остаться в живых.
– Мы не сможем до темноты добраться до лагеря, – сказал один из мужчин.
– Если пойдем быстро, то до наступления темноты будем на месте. Они нас не ждут. Мы сумеем захватить их врасплох.
Карлос подошел к Плюга, когда все остальные разошлись и были заняты своими делами.
– Сеньор Плюга?
– Да, Карлос, что там?
– Мои люди говорят, что в лагерь пришли восемь или девять человек.
– Это точно?
– Не сомневайтесь, их именно столько.
– Хорошо, Карлос. Значит, они все здесь. Повторяю, никто не должен остаться в живых. Тогда нам ничто не помешает завершить начатое. Мы у цели, и отступать поздно.
Разговаривали они негромко, но Алекс, находившийся неподалеку, все слышал. Он попросту прятался, и все эти интриги Плюга нервировали его. Актер хотел ясности.
– Здесь много «зеленого огня», – продолжал Карлос.
– Знаю. Но я подозреваю, что очень скоро мы найдем гораздо больше, – глаза Плюги алчно заблестели.
– Но ведь те в долине ищут не «зеленый огонь», – сказал Карлос, насмешливо фыркнув. – Они ищут кости. Трудно поверить, что кому-то нравится этим заниматься. Нарушать покой мертвых – дьявольская затея. Это рассердит богов. И лучше нам остановить их.
– Определенно, – согласился Плюга. – Кто-нибудь из твоих олухов отважится спуститься в гробницу?
Лицо Карлоса слегка побледнело. Он с испугом уставился на подозрительного француза.
– Вряд ли кто согласится сделать такое?!
– Ладно, черт с тобой, – улыбнулся Плюга. – Мы с Алексом сами решим, стоит ли туда идти. Я абсолютно уверен.
По тому как это было сказано, Мак-Комби понял, что Плюга догадывается о его присутствии и о том, что он слышит разговор.
– Если бы там действительно находилось что-то ценное, Алекс уже рассказал бы об этом, – негромко произнес сыщик.
От злости Мак-Комби чуть не задохнулся. Плю-га играет с ним. Теперь он это понял! Он рисковал! Он один заслужил то, что лежало в гробнице! И он не станет делиться ни с кем! Надо остановить гнома, не дать ему вырвать из рук такое богатство.
Люди Плюга были готовы. И Алекс тоже взял ружье, заряженный пистолет и патроны. Он решил, что лучше быть поближе к сыщику, чтобы в любой удобный момент расквитаться с ним.
В полной тишине отряд двинулся в сторону раскопок.
Жара стала просто невыносимой, но Луис, Жоан и Мендрано шли не останавливаясь. Девушка слабела с каждым шагом. Но воспоминания об ужасах, пережитых в гробнице, и мысль об угрозе, которая нависла над Антонио и Сальмой, давали ей новые силы. Втроем они могут остановить самозванца и не дадут ему возможности разграбить гробницу. Они должны успеть, а значит, надо торопиться.
Джунгли были красивы, но слишком опасны и непроходимы, чтобы трое пробирающихся через них усталых людей могли оценить это.
Шли молча. Жоан была так напугана, что боялась даже спросить, правильно ли они идут и не заблудились ли? Она не заметила ничего подозрительного, но Луис и Мендрано остановились и переглянулись.
Почудилось, что кто-то наблюдает за ними из густой кроны леса. Они прошли еще часть пути, чувствуя на себе неотступный взгляд чьих-то глаз. Их видели, а они – нет. И это давало врагу большое преимущество. Мужчины остановились. Жоан поняла: что-то случилось.
– Что такое?
– Мутилоуны.
– Кто?
– Индейцы, – ответил Луис. – Они не враждебны, но и не дружелюбны.
– Как это все сразу? – недоумевала девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70