Алин спала на кушетке, на сосновом столике стояли две чашки. Одна из кошек смотрела на меня сквозь сетку двери. Я никогда не думал, что покрытые шерстью существа умеют так глядеть. Я натянул плавки и отправился к мосткам, чтобы немного поплавать. Когда я вылез на берег, Джоан боролась со здоровенным мотором "джонсон", укрепленным на прибитой к двум березам доске. Она сняла кожух и, едва ли не возя носом по карбюратору, осматривала внутренности мотора.
- Майк говорит, в Торонто ужасная погода. Я звонила ему из города. Говорит, у них там как в турецкой бане в калькуттской "Черной дыре". Может, в выходные наши дела оживятся. - Она не смотрела на меня, а улыбалась цилиндру. - Я - последняя из благодушных. - Джоан вытерла руки о замасленную тряпицу и выпрямилась. - Ладно, сойдет, запчасть потом поставлю. Это единственное, что не приходится заказывать в городе. В Хэтчвее неплохой магазин лодок и принадлежностей к ним.
Интересно, с чего ей взбрело в голову одаривать меня своими мыслями вслух.
- Я так и не успел выразить вам признательность за то, что снарядили меня в поход. Сардины пришлись как нельзя кстати, хотя и не понравились медведю.
- Медведь? Господи, Бенни, неужели мы не снабдили вас всем необходимым?
- Вы не дали мне ядовитого плюща.
- Некто неугомонный скоро снова придет сюда, чтобы потолковать с вами.
- Всадник Гарри Гловер?
- Отнеситесь к нему уважительно. Провинциальная полиция пользуется огромным влиянием на территории парка.
Джоан по-прежнему смотрела в сторону. Я растерся влажным полотенцем и вернулся в хижину. Алин не спала, она надежно запаковалась в свой халат и приготовила растворимого кофе.
- Гловер возвращается, хочет продолжить расспросы.
- Не очень-то он оригинален.
- Я бы и сам хотел задать тебе несколько вопросов.
- Мне тридцать пять лет, я замужем, но имею собственный доход. Люблю скоростные машины, холодное "шабли" и наряды пятидесятых годов. Родилась под созвездием "Весов", вспыльчива, драчлива, но предпочитаю решать дело миром. Обожаю мужчин с волосатыми коленками, но в городе трудно отличить женатых овнов от холостых козл...
- И ты очень давно знаешь Пэттена.
- Я-то думала, мы говорим обо мне. Я тут сижу, изливаю душу, чего обычно не делаю, а тебе непременно надо обсуждать этого ненавистного мне человека.
- Каким же проступком он заслужил твою ненависть?
- Ну до чего же ты занудлив. Послушал бы сам себя. Зануда. Расскажи лучше о себе. Чем ты занимаешься дома?
- Это - долгая и грустная история, когда-нибудь я тебе её поведаю. Во время прогулки на каноэ или посиделках у очага во флигеле. Если не буду убежден, что ты просто хочешь сменить тему. А сейчас мы говорим о Пэттене. Когда ты с ним познакомилась?
- Теперь ты и впрямь меня достал. Я не собираюсь отвечать на твои вопросы, и ты не можешь меня заставить. Так почему бы нам и впрямь не сменить тему? Где ты купил этот кофе? Ему не меньше двух десятков лет.
Алин была очень ранима, но всячески старалась это скрыть. Возможно, она не нуждалась в союзнике, но и напрочь отвергнуть предложенную мною дружбу тоже не могла. Я не имел над ней власти и был не вправе вести этот перекрестный допрос. Я не мог даже выбежать вон, хлопнув дверью: ведь мы были в моей хижине. Кроме того, Алин уже кое-чем со мной поделилась, и негоже мне скаредничать, я же не старый хрыч какой-нибудь.
Алин отправилась к себе, а спустя десять минут на покрытую мелкой желтой пылью поляну въехала машина Гарри Гловера. Я смотрел, как он медленно выбирается из-за руля, раздумывает, не оставить ли фуражку на соседнем сиденье, решает поступить именно так и направляется в мою сторону. Не дожидаясь, пока он начнет барабанить по двери, я пошел в комнату и влез в свою одежду.
- У вас есть лодка? - спросил он, сделав вид, будто не заметил двух чашек на столе.
- Я пользовался одной из весельных лодок. А моторка попала в аварию.
Похоже, это его не заинтересовало.
- Ладно, покатайте-ка меня на лодочке. Куда поедем, я вам потом скажу.
Мы спустились к причалу, я отвязал конец, и Гловер неуклюже перебрался в лодку.
- Гребите направо, - велел мой кормчий. Я сидел лицом к нему и к берегу. Значит, надо было грести влево. Гребля - весьма тонкое искусство. Весла устроены таким образом, что КПД ваших мышечных усилий очень высок, но зато вам приходится сидеть спиной к цели вашего плавания. Я обогнул плот, поляна перед усадьбой начала превращаться в узкую брешь на лесистом берегу.
- Вот правильно, - похвалил меня Гловер. - Так держать.
- Может, намекнете, куда мы плывем? Или скажете мне об этом на полпути, чтобы нас не подслушали?
- Вы весьма понаторели по части дешевых уловок, мистер Куперман. Позвольте напомнить вам, что мы расследуем убийство и можем обойтись без ваших городских издевок.
- Перестаньте, Гловер. Меня этим не проймешь. Приберегите ваши приемчики для старух, которым не придет в голову харкнуть вам в глаз. Сказал я в надежде раззадорить нашего бычка. Едва ли это усугубило бы мое положение.
- Слушайте, мистер Куперман, совершено два убийства, и в обоих случаях я был первым полицейским, оказавшимся на месте преступления. Стало быть, я работаю бок о бок с инспектором. У меня создается впечатление, что вы не очень охотно помогаете нам.
Мой ход оказался удачным. Когда Гловер начинал объяснять мне, что к чему, я сразу это чувствовал. Должно быть, он забыл золотое правило наступательной тактики: никогда не извиняйся и не оправдывайся. Или, может, не оправдывайся и не извиняйся?
Мы приближались к южной оконечности озера, где дальний берег, делая несколько резких изгибов, сближался с нашим, тем, который я уже неплохо изучил. Я то и дело оглядывался через плечо, дабы убедиться, что гребу, куда надо, но главным указателем направления мне служила изменчивая физиономия Гловера. Если я слишком отклонялся от выбранного им курса, он недовольно поджимал губы, и я более усердно орудовал другим веслом, пока челюсть капрала не расслаблялась.
- Может, за прошлую ночь число мертвых тел увеличилось? Вы получили медицинские заключения?
- Да, получил. Еще позавчера. Но они почти ничего нам не дали. Мы и так знали, что Эней был убит менее чем за сутки до того, как вы обнаружили труп. А Джорджа мы осмотрели спустя шесть-восемь часов после наступления смерти. Мы отправили его самолетом в Хантсвилл. За исключением времени смерти, все остальное можно было определить на глаз. У Энея был сильный ушиб головы, но не смертельный. Эней утонул. А о Джордже вы и так все знаете. Это был топор из хижины?
- Я захватил его с собой на тот случай, если повстречаю медведя. По правде сказать, это и произошло.
- Медведя, говорите? Обычно в это время года они не забредают так далеко на юг. Думаю, он пришел сюда, потому что прошлой весной было очень много мух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
- Майк говорит, в Торонто ужасная погода. Я звонила ему из города. Говорит, у них там как в турецкой бане в калькуттской "Черной дыре". Может, в выходные наши дела оживятся. - Она не смотрела на меня, а улыбалась цилиндру. - Я - последняя из благодушных. - Джоан вытерла руки о замасленную тряпицу и выпрямилась. - Ладно, сойдет, запчасть потом поставлю. Это единственное, что не приходится заказывать в городе. В Хэтчвее неплохой магазин лодок и принадлежностей к ним.
Интересно, с чего ей взбрело в голову одаривать меня своими мыслями вслух.
- Я так и не успел выразить вам признательность за то, что снарядили меня в поход. Сардины пришлись как нельзя кстати, хотя и не понравились медведю.
- Медведь? Господи, Бенни, неужели мы не снабдили вас всем необходимым?
- Вы не дали мне ядовитого плюща.
- Некто неугомонный скоро снова придет сюда, чтобы потолковать с вами.
- Всадник Гарри Гловер?
- Отнеситесь к нему уважительно. Провинциальная полиция пользуется огромным влиянием на территории парка.
Джоан по-прежнему смотрела в сторону. Я растерся влажным полотенцем и вернулся в хижину. Алин не спала, она надежно запаковалась в свой халат и приготовила растворимого кофе.
- Гловер возвращается, хочет продолжить расспросы.
- Не очень-то он оригинален.
- Я бы и сам хотел задать тебе несколько вопросов.
- Мне тридцать пять лет, я замужем, но имею собственный доход. Люблю скоростные машины, холодное "шабли" и наряды пятидесятых годов. Родилась под созвездием "Весов", вспыльчива, драчлива, но предпочитаю решать дело миром. Обожаю мужчин с волосатыми коленками, но в городе трудно отличить женатых овнов от холостых козл...
- И ты очень давно знаешь Пэттена.
- Я-то думала, мы говорим обо мне. Я тут сижу, изливаю душу, чего обычно не делаю, а тебе непременно надо обсуждать этого ненавистного мне человека.
- Каким же проступком он заслужил твою ненависть?
- Ну до чего же ты занудлив. Послушал бы сам себя. Зануда. Расскажи лучше о себе. Чем ты занимаешься дома?
- Это - долгая и грустная история, когда-нибудь я тебе её поведаю. Во время прогулки на каноэ или посиделках у очага во флигеле. Если не буду убежден, что ты просто хочешь сменить тему. А сейчас мы говорим о Пэттене. Когда ты с ним познакомилась?
- Теперь ты и впрямь меня достал. Я не собираюсь отвечать на твои вопросы, и ты не можешь меня заставить. Так почему бы нам и впрямь не сменить тему? Где ты купил этот кофе? Ему не меньше двух десятков лет.
Алин была очень ранима, но всячески старалась это скрыть. Возможно, она не нуждалась в союзнике, но и напрочь отвергнуть предложенную мною дружбу тоже не могла. Я не имел над ней власти и был не вправе вести этот перекрестный допрос. Я не мог даже выбежать вон, хлопнув дверью: ведь мы были в моей хижине. Кроме того, Алин уже кое-чем со мной поделилась, и негоже мне скаредничать, я же не старый хрыч какой-нибудь.
Алин отправилась к себе, а спустя десять минут на покрытую мелкой желтой пылью поляну въехала машина Гарри Гловера. Я смотрел, как он медленно выбирается из-за руля, раздумывает, не оставить ли фуражку на соседнем сиденье, решает поступить именно так и направляется в мою сторону. Не дожидаясь, пока он начнет барабанить по двери, я пошел в комнату и влез в свою одежду.
- У вас есть лодка? - спросил он, сделав вид, будто не заметил двух чашек на столе.
- Я пользовался одной из весельных лодок. А моторка попала в аварию.
Похоже, это его не заинтересовало.
- Ладно, покатайте-ка меня на лодочке. Куда поедем, я вам потом скажу.
Мы спустились к причалу, я отвязал конец, и Гловер неуклюже перебрался в лодку.
- Гребите направо, - велел мой кормчий. Я сидел лицом к нему и к берегу. Значит, надо было грести влево. Гребля - весьма тонкое искусство. Весла устроены таким образом, что КПД ваших мышечных усилий очень высок, но зато вам приходится сидеть спиной к цели вашего плавания. Я обогнул плот, поляна перед усадьбой начала превращаться в узкую брешь на лесистом берегу.
- Вот правильно, - похвалил меня Гловер. - Так держать.
- Может, намекнете, куда мы плывем? Или скажете мне об этом на полпути, чтобы нас не подслушали?
- Вы весьма понаторели по части дешевых уловок, мистер Куперман. Позвольте напомнить вам, что мы расследуем убийство и можем обойтись без ваших городских издевок.
- Перестаньте, Гловер. Меня этим не проймешь. Приберегите ваши приемчики для старух, которым не придет в голову харкнуть вам в глаз. Сказал я в надежде раззадорить нашего бычка. Едва ли это усугубило бы мое положение.
- Слушайте, мистер Куперман, совершено два убийства, и в обоих случаях я был первым полицейским, оказавшимся на месте преступления. Стало быть, я работаю бок о бок с инспектором. У меня создается впечатление, что вы не очень охотно помогаете нам.
Мой ход оказался удачным. Когда Гловер начинал объяснять мне, что к чему, я сразу это чувствовал. Должно быть, он забыл золотое правило наступательной тактики: никогда не извиняйся и не оправдывайся. Или, может, не оправдывайся и не извиняйся?
Мы приближались к южной оконечности озера, где дальний берег, делая несколько резких изгибов, сближался с нашим, тем, который я уже неплохо изучил. Я то и дело оглядывался через плечо, дабы убедиться, что гребу, куда надо, но главным указателем направления мне служила изменчивая физиономия Гловера. Если я слишком отклонялся от выбранного им курса, он недовольно поджимал губы, и я более усердно орудовал другим веслом, пока челюсть капрала не расслаблялась.
- Может, за прошлую ночь число мертвых тел увеличилось? Вы получили медицинские заключения?
- Да, получил. Еще позавчера. Но они почти ничего нам не дали. Мы и так знали, что Эней был убит менее чем за сутки до того, как вы обнаружили труп. А Джорджа мы осмотрели спустя шесть-восемь часов после наступления смерти. Мы отправили его самолетом в Хантсвилл. За исключением времени смерти, все остальное можно было определить на глаз. У Энея был сильный ушиб головы, но не смертельный. Эней утонул. А о Джордже вы и так все знаете. Это был топор из хижины?
- Я захватил его с собой на тот случай, если повстречаю медведя. По правде сказать, это и произошло.
- Медведя, говорите? Обычно в это время года они не забредают так далеко на юг. Думаю, он пришел сюда, потому что прошлой весной было очень много мух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67