- А, может быть, пан ротмистр дал бы отдохнуть коню, - приветливо сказал он. - До Ставов порядочный путь, но к вечеру можно поспеть. Правда, у меня здесь убого, и мать моя больна, так что я не могу принять вас роскошно, но если не взыщете, то я всем сердцем готов служить вам.
Ротмистр протянул ему обе руки.
- От всей души буду рад отдохнуть у вас, а если вы дадите мне стакан молока, то это будет самое лучшее угощение.
Теодор крикнул работнику, чтобы он взял коня, и пошел вместе с ротмистром к крыльцу. Старик с любопытством осматривался кругом.
- Здесь у меня не на что смотреть, - сказал Паклевский, - окрестности как везде на Подлесье - плоские и печальные.
- Ах, государь мой, - весело заговорил ротмистр, - я там не знаю, как другие, но мне, в какой бы, хотя самый пустой угол на нашей земле не завели меня, - мне все кажется красивым и приятным. Это, может быть, оттого происходит, что я долгие годы из конца в конец странствовал по этой земле, и мне кажется, что у нас всего красивее. Для нас Господь Бог сотворил эти равнины и леса, которых мы не ценим, и эти поля, эти болота так подходят к нашему настроению, к нашим мыслям, что, вероятно, нигде больше мы не чувствовали бы себя лучше...
Хозяин и гость уселись на крыльце.
- Но я еще не представился пану ротмистру, - сказал Паклевский, - я Теодор Паклевский, а имение называется Борок.
Ротмистр пристально смотрел на него.
- И что же, так вы смолоду и хозяйничаете здесь?
- О, нет! Я, к сожалению, ничего не понимаю ни в землепашестве, ни в хозяйстве, - печально смеясь, сказал Теодор, - я служу в канцелярии князя-канцлера, но Бог наказал меня болезнью матери и - процессом. Я временно должен переждать в деревне. А могу я спросить пана ротмистра, не находится ли он в родстве со старостиной Кутской и генеральшей?
- В родстве! - с громким смехом воскликнул ротмистр. - Эта чудачка, сентиментальная старостина, и прекрасная генеральша - мои родные сестры!
Теодор даже привскочил с лавки при этих словах.
- Да не может быть! - воскликнул он обрадованный.
- Это самая настоящая правда! - сказал ротмистр. - Но постой, сударь, я что-то припоминаю. Паклевский! Старостина все время рассказывает о каком-то прекрасном юноше, носящем эту фамилию, который спас ее от смерти.
Теодор рассмеялся и покраснел.
- Ну, смерть ей не угрожала, и даже не было ни малейшей опасности, если не считать холодного купанья.
- Так это вы, сударь, ее спаситель? - начал Шустак. - Значит, я вам обязан за сестру - наверное, никто другой не пошел бы ради нее в воду, хоть в свое время - трудно даже поверить этому теперь - она была хороша, как ангел.
Паклевский, взволнованный этой встречей, решил принять гостя как можно радушнее, и когда тот принялся пить принесенное ему молоко, Теодор поспешил рассказать матери о неожиданном госте.
Для нее гость этот был более чем безразличен, но надо было принять его.
Теодор предложил ему кофе и попросил позволения отвести коня в конюшню и накормить там: Шустак на все охотно согласился. Он казался удивительно добрым и общительным человеком, и так как он, по обычаю своего времени, знал всю шляхту, все ее дела, симпатии и отношения - то с ним было легко разговориться.
Когда он в разговоре опять упомянул о старостине и генеральше, Теодор решился спросить: не выходит ли замуж дочь генеральши.
- Она бы давно вышла, если бы хотела, - отвечал Шустак, - но это упрямый козленок, и это так у нее засело в голове - один Бог про это знает! У матери и старостины множество планов относительно нее, но с Лелей нелегко справиться! Ей нельзя силою навязать мужа. И признаюсь, - прибавил ротмистр, - что я не хотел бы быть ей навязанным в мужья - это хищное созданье.
Теодор не спрашивал больше. Между тем подали кофе.
- Вот вы, сударь, упоминали о процессе, - заговорил ротмистр. - Я старый лентяй и бродяга слышу обо всем понемножку: не из-за Божишек ли вы ведете тяжбу с Кунасевичем?
- Значит, пан ротмистр слышал об этом?
- Да, слышал; Кунасевич - изворотливая шельма и без совести - я его знаю! Знаю давно! И мне приходилось иметь с ним дело!
- Он захватил у меня Божишки! - вздохнул Теодор.
Ротмистр, чрезвычайно заинтересованный предметом разговора, приглядывался к своему собеседнику с большим любопытством и внимательно прислушивался к его словам.
- А князь-канцлер? - спросил он. - Разве не мог бы он помочь вам отобрать их у захватчика?
- Мне обещана помощь, но пока солнце взойдет, роса глаза выест, вздохнул Паклевский, - а между тем мать моя все слабеет, а князь щадит подкомория, потому что он нужен ему для сеймиков...
- Что за черт! - горячо воскликнул ротмистр. - Да неужели же у вас не нашлось бы друзей, которые помогли бы вам отвоевать Божишки?
- У меня? Друзей? - крикнул Теодор. - Quo tutulo?
- Да уж хотя бы по той причине, что подкомория ненавидит полокруга он всем успел насолить. Ему льстят только те, которые его боятся.
Ротмистр задумался.
- А почему бы вам, сударь, не воспользоваться тем, что вы вытащили старостину из воды? Для старостины генеральша сделает все, потому что она любит старостину и нуждается в ней; а для генеральши сделает все, что она прикажет, ее муж, потому что он у нее под башмаком, ну вот, если бы вы только заикнулись, генерал дал бы людей из своей команды, хотя бы пришлось переодеть их; собралась бы шляхта, и ночью можно было бы напасть на Божишки!
Паклевский слушал равнодушно и недоверчиво.
- Это только мечты, пан ротмистр, - сказал он, - и не стоит об этом говорить.
Старик взглянул на него и, помолчав, сказал:
- А я вам говорю, что это не мечты.
При этих словах он встал и протянул Паклевскому руку.
- Это не мечты и не роман, - сказал он, - а вот вы, сударь, задали мне задачу своим романом. Что мы там будем в прятки играть? Я вовсе не заблудился и совсем не ехал в Ставы, а прямо в Борок. Скажу прямо: вы очаровали мою прелестную племянницу - не краснейте и не стыдитесь. Я люблю это дитя, как свое собственное, и жаль мне ее от всего сердца; годы уходят - вас надо поженить!
Теодор бросился через стол обнимать и благодарить его.
Ротмистр сел с таким видом, как будто с души его спала тяжесть.
- Давайте потолкуем, - сказал он. - Чтобы генерал и генеральша приняли вас зятем, надо отвоевать Божишки. Я обещал Леле помочь вам в этом. Мы должны собрать людей...
- Если бы мы даже захватили Божишки, мой милостивый покровитель, заговорил Теодор, которому надежда вернула юношескую энергию, - допустим даже, что мы нападем на них врасплох - но как мы удержимся там? У Кунасевича там свои люди. Это будет война без конца.
- Никогда этого не будет! - возразил ротмистр. - Я все это беру на себя; захватом закончим все дело. За это я отвечаю.
- Но как?
- О! Как? Этого я не скажу, - отвечал Шустак, - вы меня, сударь, не знаете, но даю слово, можете на меня положиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84