Итак, когда мы покинули Йорк и направились к Стене, арфиста с нами не было. Но чем больше я думала, об этом, тем более странным казалось мне все случившееся, а когда мы доехали до Корбриджа, я уже чувствовала беспокойство: я подозревала, что Владычица Озера не сможет помочь Трису.
ГЛАВА 14
ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ
В Корбриджс мы остановились на постоялом дворе у женщины, которая когда-то делала мне пуховое одеяло. Она робела, принимая отряд верховного короля, а я старалась сделать так, чтобы она не стеснялась, и после обеда принялась хвалить се одеяло. Женщина от удовольствия часто кивала головой, а потом с надеждой спросила, не приехал ли с нами Паломид.
– Он должен был остаться в Силчестсрс с новобранцами, – объяснила я и только тут вспомнила, что она нянчила Паломида в детстве.
– Он был таким странным малышом… – Она помолчала, сметая крошки со стола. – Его хозяин утверждал, что он был арабом, рожденным в рабстве. Я понимала, что мальчик слишком мал и может не выжить после смерти хозяина. Поэтому я очень обрадовалась, когда моя сестра согласилась взять его. Детей у нее не было, а это большое счастье, когда бесплодная женщина находит ребенка, нуждающегося в материнской ласке. Разве это не так?
– И с тех пор ты его не видела? – спросила я, уходя от разговора о бесплодии. – Он стал одним из лучших верховных воинов в Британии. Ведь это Паломид научил нас пользоваться стременами.
– Надо же! – Добрая женщина была рада, что ее воспитанник добился известности, хотя сама она понятия не имела, что такое стремена. Она никогда не видела холщовые и кожаные петли, которые все мы пришили к своим седлам.
– Я часто думала, что же будет с мальчиком, – продолжала наша хозяйка. – Он был не похож на других, и не только цветом кожи. Я всегда чувствовала, что ему уготовано что-то иное – стать путешественником или, может быть, монахом.
Я никогда не задумывалась о будущем араба, только думала, что ему нужно жениться. Паломид был очень обходителен с женщинами и совсем не похож на отшельника. Но часто он становился тихим и задумчивым, когда другие хвастливо хохотали, и это, вероятно, означало более глубокие чувства, несвойственные остальным. Чем-то он напомнил мне Ланселота.
– У тебя достаточно поводов гордиться им, – сказала я, а женщина застенчиво улыбнулась в ответ.
Мы проехали Стену, и путь наш лежал к продуваемым ветрами горам Чевнот. Когда мы проезжали старый римский лагерь, дорогу нам преградило стадо овец, которых гнали в овчарню. Перепуганные пастухи подошли к нам и объяснили, что разбойники всю весну совершали набеги на их овчарни.
– Мы мирные люди, господин, мы привыкли бороться с волками и погодой, но не с разбойниками. Может быть, ты и твои воины…
Артур быстро кивнул и после коротких переговоров с Лансом и Гавейном, принял решение, что рыцари поедут искать разбойников, а мы с женщинами останемся с семьей пастухов.
– На этот раз ты с нами не поедешь, – твердо сказал мой муж, как будто ожидая, что я буду протестовать.
Но я радостно подчинилась. После происшествия в Хамбере я не испытывала ни любопытства, ни желания снова участвовать в сражении. Мне хоте лось, чтобы и Артур не делал этого, но король, который не водит своих людей на битву, долго не останется королем, поэтому я обняла его и попросила богов присмотреть за мужем.
Жена пастуха была маленькой сухонькой женщиной, блестящие глазки которой жадно цеплялись за все, что успевали разглядеть. Проводив нас в комнату, служившую общей спальней для пастухов, она извинилась за неудобства.
– Погода такая теплая, что они могут поспать и на улице, госпожа, а у меня нет времени прибирать здесь. Завтра у нас начинается стрижка, и, кроме того, сейчас самая тяжелая пора в году. Но ты видишь, комната уютная и безопасная, хотя и скромная.
Я поблагодарила хозяйку и, не желая быть дополнительной обузой, спросила ее, не могу ли я чем-нибудь помочь. И вот на следующее утро после завтрака, состоящего из густой жирной овсяной каши, она предложила мне отнести мужчинам два горшка с целебной мазью.
Я никогда не видела, как стригут овец. У нас в Регеде мы собирали шерсть с кустов и с ежевики, где овцы советской породы теряли се. Эти овцы более дикие, чем животные Чевнота. Я с изумлением наблюдала, как мужчины сначала мыли овец, потом железными ножницами снимали с животного всю шерсть, как мать, раздевающая своего малыша.
От овец всегда резко пахнет, и я с детства ненавидела запах сырой шерсти. Сейчас я стояла в облаке этой шерсти и подавала мужчинам горшки с мазью. Похоже, что малейшую ранку под тяжелой шерстью наполняют личинки, которые могут съесть овцу, поэтому каждую болячку замазывали мазью сделанной из почек ракитника и ланолина.
Стрижка продолжалась, и вид этих толстых белых червяков, извивающихся в розовой плоти, вызывал у меня отвращение.
– Лучше помогай мне на кухне, – предложила жена пастуха, когда я сказала ей об этом. – Там много работы.
Но на следующее утро я обнаружила, что накануне вечером в кухню занесли вновь настриженную шерсть, от нее исходил отвратительный запах, который заполнил комнату, как туман, и меня снова затошнило. Я только-только успела выбежать за дверь.
Жена пастуха послала меня и моих женщин собирать, чернику, и на свежем воздухе я чувствовала себя лучше, хотя молила богиню, чтобы Артур приехал поскорее.
На третье утро я не трогала шерсть и не помогала на кухне, но все же очутилась около ручья, согнувшись от болей в желудке и позывов на рвоту. Когда приступ прошел, жена пастуха положила мне на лоб холодную тряпку и пригласила меня сесть рядом с ней на деревянную колоду.
– Когда у тебя было истечение последний раз, дочка?
Она говорила ласково, но глаза ее пристально следили за мной.
– Гм… – Я смотрела на маленький пруд, в котором купали овец, и пыталась вспомнить. – Когда была молодая луна.
– Молодая луна на прошлой неделе или в прошлом месяце?
– Не на прошлой неделе… неужели так быстро начался новый цикл? – Слова вырвались у меня, прежде чем я поняла их смысл.
– Прошлой ночью я видела, что луна уже половинная. – Глаза жены пастуха сощурились от смеха. – Я бы сказала, что ты была так занята другими делами, что не заметила, что беременна. Бьюсь об заклад, что, когда ты не будешь находиться рядом с шерстью, ты будешь хорошо себя чувствовать по утрам, и твоя беременность пройдет нормально. Ее слова как будто окунули меня в теплую воду, вызвав радостный смех и слезы. Я обняла старую женщину, и она качала меня, как мать. Эти несколько минут она было для меня и Игрейной, и матерью, и Бригит, и мои благодарности богине изливались в волне гордости, восторга и признательности.
Наконец-то я стану матерью!
Рыцари и Артур вернулись два дня спустя, усталые, грязные, но необычайно довольные собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116