Бледный свет просачивался сквозь щели в ставнях у нее
над головой, освещая вход в спальную нишу, где спали Кхелри с семьей.
Совсем рядом - рукой можно было дотянуться - лежал Медвин. Она была
окружена людьми и - чувствовала себя совершенно одинокой.
Ей никак не удавалось обрести покой. Норисса встала, подошла к окну и
широко распахнула ставни. Яркий свет Даймлы заставил ее зажмуриться.
Богиня Ночи, высокая и полноликая, медленно двигалась по черному
небу, находясь в этот час в самом центре созвездия Королевы. Норисса
разглядывала хоровод звезд вокруг небесного светила и пыталась заполнить
свой усталый разум иными, не столь болезненными мыслями.
В грудь ее врывался холодный весенний воздух. Вместе с воздухом в
самые глубины ее сознания проникали запахи свежевспаханной земли,
влажность близкого дождя и тяжелый сладкий аромат цветов осфо. Норисса
взглянула на восток и вздрогнула, уставившись куда-то в промежуток между
верхушками неподвижного леса и штормовыми облаками высоко вверху. Что-то
снова звало ее, и она изо всех сил боролась, чтобы противостоять ему. Она
знала, что это - нечто совершенно от нее отдельное, что отвечает на зов
внутри нее самой, обладая собственной чувствительностью к таинственному
голосу, но всякий раз острая тоска прикасалась к ее мозгу, как плещутся о
берег шипящие волны.
Норисса снова оглядела комнату: дверь была не заперта. Никакого труда
не стоило обойти стражу. Тоска сильнее вонзилась в мозг. Временами ей
казалось, что вот-вот она бросится в лес и исчезнет, стремление уйти все
сильней и сильней накатывалось на нее. Странная мысль тянула ее разум
прочь, и Норисса колебалась, удерживаясь руками за подоконник - одна
только ее физическая оболочка сопротивлялась теперь странной тяге.
"Не могу! На мне лежит ответственность перед моими людьми, здесь!"
Она сжала голову руками и постаралась справиться с подступившими слезами.
Как она устала! Ей хотелось отправиться домой и наконец попасть в такое
место, где все любили бы ее, где она не знала бы страха и могла бы
отдохнуть.
Но она была родом отсюда! Мысль об этом немного успокоила боль,
застилающую ее глаза. Норисса прикоснулась взглядом к сонным силуэтам
Медвина и Байдевина и перевела глаза в сторону комнаты, где спали Сорин и
ее семья.
Волна любви и признательности вдруг нахлынула на нее. Она не могла
постичь, почему эти люди, так недавно вошедшие в ее жизнь, стали внезапно
так ей дороги. Она хотела сделать для них так много, но в то же время была
уверена, что ее амулет и таинственный зов теснейшим образом связаны с
исполнением этого желания.
Она снова чуть не расплакалась, но на этот раз она была только рада
этим слезам. Они унесли прочь ее боль и нерешительность, страх скользнул
вниз по ее щекам вместе со слезинками и пропал. Она вернулась домой.
Она раскрылась, и тут огонь жизни, скрытый в ночи, хлынул в нее, до
краев наполнив сознание. Чувства и ощущения переплетались, смешивались,
менялись местами, когда она проходила мимо источников жизни, окружающих
ее. Она коснулась голода кого-то новорожденного, познала нарастающее
желание брачной игры какого-то зверя, а потом ее затянуло в омут
любопытства дремлющего под землей сирре.
А затем откуда-то издалека до нее донесся крик боли, и она уже знала,
что это - ее собственный крик. Ее разум поспешил обратно к домику и был
насильно загнан в тело, которое уже сотрясала агония. Опять она оказалась
в тисках ожившего ужаса собственных кошмарных снов. Так же как и на
берегу, нападение последовало без всякого предупреждения, с поистине
опустошительным неистовством. Однако в отличие от того первого раза
Норисса была готова и не поддалась испугу неожиданности. Мгновения не
потребовалось ей, чтобы повернуться в сторону скрытого колодца энергии.
Таинственный враг почувствовал ее намерения и прыгнул вперед,
преграждая ей путь. Норисса дрогнула и заметалась. Она никак не ожидала,
что ей будет отказано в ее собственной силе. Тонкие щупальца страха
вцепились в мозг, обжигая сильнее любого настоящего пламени. Запутавшись
между собственным телом и разумом, Норисса наблюдала, как ночной страх
добился своего. Она продолжала борьбу, но Другой все туже затягивал ее в
свои тенета. С жестоким наслаждением Другой потянулся к ее амулету, и
Норисса ощутила, как сама жизнь начинает истекать из нее. В смятении она
призвала на помощь свою единственную надежду: "Медвин! Помоги мне!"
Услышав ее зов, существо заколебалось. Потом Норисса почувствовала
его хищное довольство, когда оно добралось до мага по следам ее мыслей.
Норисса поняла, что подвергла мага смертельной опасности, с которой он не
сможет справиться. Она обрекла их обоих!
Но именно в этот момент ее память возвратилась в разрушенный домик на
равнинах, к залитым лунным светом серебристым лугам, где в траве скользило
могучее тело их ночного стража. Слабый голос Медвина прозвучал откуда-то
издалека, но она расслышала каждое его слово: "Это будет страж и защитник,
если это понадобится. Ты создала того, кто послужит тебе наилучшим
образом".
И, прежде чем Другой успел отрезать ее от последней возможности,
Норисса воззвала к нему:
- Ночной Страж, я зову тебя, дай мне твоей земной силы, помоги мне!
Страшное существо, прекратив подбираться к беспомощному Медвину,
завыло яростно и бросилось к ней, чтобы укрепить связующие заклятия, но
Норисса уже упивалась новым потоком энергии, вливающимся в нее. Защищаясь
от Другого, она вытянула перед собой руки, которые внезапно блеснули во
мраке гранями темной чешуи. Норисса едва угадывала под чешуей очертания
своих собственных членов - облик ящера или дракона теперь имела она!
Мощными изогнутыми когтями она разорвала те узы - как реальные, так и
колдовские, - которые опутывали ее, сковывая движения. Гнев заставил ее
броситься вперед, чтобы оборвать все щупальца, которые касались ее. Новые
силы и мощь Нориссы образовали перед ней сияющий голубой щит, при помощи
которого она без труда опрокинула Другого. Внутри себя она осознавала
живое присутствие того, кто поделился с ней своей силой и могучим телом, и
Норисса радостно приветствовала его. Вместе они оттесняли Другого до тех
пор, пока тот не обратился в стремительное бегство, оставив после себя
слабое эхо своего бессильного бешенства. Норисса преследовала его, послав
свой разум в ночь, вдогонку, так далеко, как только могла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
над головой, освещая вход в спальную нишу, где спали Кхелри с семьей.
Совсем рядом - рукой можно было дотянуться - лежал Медвин. Она была
окружена людьми и - чувствовала себя совершенно одинокой.
Ей никак не удавалось обрести покой. Норисса встала, подошла к окну и
широко распахнула ставни. Яркий свет Даймлы заставил ее зажмуриться.
Богиня Ночи, высокая и полноликая, медленно двигалась по черному
небу, находясь в этот час в самом центре созвездия Королевы. Норисса
разглядывала хоровод звезд вокруг небесного светила и пыталась заполнить
свой усталый разум иными, не столь болезненными мыслями.
В грудь ее врывался холодный весенний воздух. Вместе с воздухом в
самые глубины ее сознания проникали запахи свежевспаханной земли,
влажность близкого дождя и тяжелый сладкий аромат цветов осфо. Норисса
взглянула на восток и вздрогнула, уставившись куда-то в промежуток между
верхушками неподвижного леса и штормовыми облаками высоко вверху. Что-то
снова звало ее, и она изо всех сил боролась, чтобы противостоять ему. Она
знала, что это - нечто совершенно от нее отдельное, что отвечает на зов
внутри нее самой, обладая собственной чувствительностью к таинственному
голосу, но всякий раз острая тоска прикасалась к ее мозгу, как плещутся о
берег шипящие волны.
Норисса снова оглядела комнату: дверь была не заперта. Никакого труда
не стоило обойти стражу. Тоска сильнее вонзилась в мозг. Временами ей
казалось, что вот-вот она бросится в лес и исчезнет, стремление уйти все
сильней и сильней накатывалось на нее. Странная мысль тянула ее разум
прочь, и Норисса колебалась, удерживаясь руками за подоконник - одна
только ее физическая оболочка сопротивлялась теперь странной тяге.
"Не могу! На мне лежит ответственность перед моими людьми, здесь!"
Она сжала голову руками и постаралась справиться с подступившими слезами.
Как она устала! Ей хотелось отправиться домой и наконец попасть в такое
место, где все любили бы ее, где она не знала бы страха и могла бы
отдохнуть.
Но она была родом отсюда! Мысль об этом немного успокоила боль,
застилающую ее глаза. Норисса прикоснулась взглядом к сонным силуэтам
Медвина и Байдевина и перевела глаза в сторону комнаты, где спали Сорин и
ее семья.
Волна любви и признательности вдруг нахлынула на нее. Она не могла
постичь, почему эти люди, так недавно вошедшие в ее жизнь, стали внезапно
так ей дороги. Она хотела сделать для них так много, но в то же время была
уверена, что ее амулет и таинственный зов теснейшим образом связаны с
исполнением этого желания.
Она снова чуть не расплакалась, но на этот раз она была только рада
этим слезам. Они унесли прочь ее боль и нерешительность, страх скользнул
вниз по ее щекам вместе со слезинками и пропал. Она вернулась домой.
Она раскрылась, и тут огонь жизни, скрытый в ночи, хлынул в нее, до
краев наполнив сознание. Чувства и ощущения переплетались, смешивались,
менялись местами, когда она проходила мимо источников жизни, окружающих
ее. Она коснулась голода кого-то новорожденного, познала нарастающее
желание брачной игры какого-то зверя, а потом ее затянуло в омут
любопытства дремлющего под землей сирре.
А затем откуда-то издалека до нее донесся крик боли, и она уже знала,
что это - ее собственный крик. Ее разум поспешил обратно к домику и был
насильно загнан в тело, которое уже сотрясала агония. Опять она оказалась
в тисках ожившего ужаса собственных кошмарных снов. Так же как и на
берегу, нападение последовало без всякого предупреждения, с поистине
опустошительным неистовством. Однако в отличие от того первого раза
Норисса была готова и не поддалась испугу неожиданности. Мгновения не
потребовалось ей, чтобы повернуться в сторону скрытого колодца энергии.
Таинственный враг почувствовал ее намерения и прыгнул вперед,
преграждая ей путь. Норисса дрогнула и заметалась. Она никак не ожидала,
что ей будет отказано в ее собственной силе. Тонкие щупальца страха
вцепились в мозг, обжигая сильнее любого настоящего пламени. Запутавшись
между собственным телом и разумом, Норисса наблюдала, как ночной страх
добился своего. Она продолжала борьбу, но Другой все туже затягивал ее в
свои тенета. С жестоким наслаждением Другой потянулся к ее амулету, и
Норисса ощутила, как сама жизнь начинает истекать из нее. В смятении она
призвала на помощь свою единственную надежду: "Медвин! Помоги мне!"
Услышав ее зов, существо заколебалось. Потом Норисса почувствовала
его хищное довольство, когда оно добралось до мага по следам ее мыслей.
Норисса поняла, что подвергла мага смертельной опасности, с которой он не
сможет справиться. Она обрекла их обоих!
Но именно в этот момент ее память возвратилась в разрушенный домик на
равнинах, к залитым лунным светом серебристым лугам, где в траве скользило
могучее тело их ночного стража. Слабый голос Медвина прозвучал откуда-то
издалека, но она расслышала каждое его слово: "Это будет страж и защитник,
если это понадобится. Ты создала того, кто послужит тебе наилучшим
образом".
И, прежде чем Другой успел отрезать ее от последней возможности,
Норисса воззвала к нему:
- Ночной Страж, я зову тебя, дай мне твоей земной силы, помоги мне!
Страшное существо, прекратив подбираться к беспомощному Медвину,
завыло яростно и бросилось к ней, чтобы укрепить связующие заклятия, но
Норисса уже упивалась новым потоком энергии, вливающимся в нее. Защищаясь
от Другого, она вытянула перед собой руки, которые внезапно блеснули во
мраке гранями темной чешуи. Норисса едва угадывала под чешуей очертания
своих собственных членов - облик ящера или дракона теперь имела она!
Мощными изогнутыми когтями она разорвала те узы - как реальные, так и
колдовские, - которые опутывали ее, сковывая движения. Гнев заставил ее
броситься вперед, чтобы оборвать все щупальца, которые касались ее. Новые
силы и мощь Нориссы образовали перед ней сияющий голубой щит, при помощи
которого она без труда опрокинула Другого. Внутри себя она осознавала
живое присутствие того, кто поделился с ней своей силой и могучим телом, и
Норисса радостно приветствовала его. Вместе они оттесняли Другого до тех
пор, пока тот не обратился в стремительное бегство, оставив после себя
слабое эхо своего бессильного бешенства. Норисса преследовала его, послав
свой разум в ночь, вдогонку, так далеко, как только могла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114