Ты - убийца королей, Тайлек
Эксормский!
- Ты ошибаешься! - рассмеялась Фелея. - Его молодость - не иллюзия,
тому свидетельство - ночь, которую он провел в моей постели. - Ее голос
приобрел ласковые интонации. - Сильное и молодое тело - это только один
подарок из всех, что я могу дать, старая мать.
- Не называй меня матерью, бездушная блудница. Я бы лучше умерла
тысячу раз, чем стала такой, как ты!
- И умрешь, старая карга! Но сначала ты увидишь, как испустит свой
последний вздох твоя драгоценная королева!
При этих словах охранники Бреанны напряглись, готовясь отразить
нападение, но Фелея пока только с гневом посмотрела на сестру.
- Твой похудевший живот подсказывает мне, Бреанна, что ты разрешилась
от бремени. - На губах Фелеи показалась жестокая улыбка. - Очень жаль, что
тебя не будет в живых, чтобы увидеть, как вырастет твое дитя, но не бойся
- я воспитаю сироту как своего собственного ребенка.
Бреанна внезапно наклонилась вперед, ярость на мгновение исказила
черты ее лица. Вытянув палец в направлении Фелеи, она послала в сторону
сестры искру голубого пламени. Искра задрожала в воздухе между ними,
Фелея, невредимая, улыбнулась, и вдруг ответила на выпад ярко-алой стрелой
огня, которая отбросила Бреанну на спинку трона.
Вооруженные мечами мужчины, видя, что на их королеву совершено
нападение, бросились было в атаку, но Фелея взмахнула рукой и остановила
их на полушаге; ее заклятье лишило стражников способности двигаться, и они
наблюдали за падением Бреанны в беспомощном молчании.
- Глупая сестричка! Неужели ты надеялась заставить меня убить тебя
так просто? Когда я буду готова, я выберу время и выпущу твоего
Компаньона.
Губы Бреанны с трудом сложились в вымученную улыбку.
- Ты ошиблась, сестра. Твое колдовство сослужило мне добрую службу, и
уже сейчас смерть пьет мое дыхание с моих губ. Но моя смерть не даст тебе
того, что ты ищешь, потому что этого у меня больше нет...
Но вовсе не слова Бреанны, а удивительная пустота ее взгляда
заставила Федею позабыть о триумфе и торжестве, вместо них в душу ее начал
проникать безотчетный ледяной страх. Бреанна подняла руку и отвела волосы
прочь от своей шеи, и Фелея увидела ее бледное горло.
- Где он? - Фелея непроизвольно сжала в кулаке висящий на ее
собственной шее медальон. - Где Знак Драконьей Крови?
Бреанна посмотрела на сестру чуть ли не с жалостью, устало
облокотившись на подставленные руки служанки.
- Поверь своим глазам, Фелея. Неужели ты до сих пор не почувствовала
во мне пустоты? Я... одна.
Фелея в панике сжала в руке свой медальон и через него дотянулась до
чужого разума, который был когда-то связан с ее собственным мозгом, и
ощутила знакомое биение пульса того, кто был ее Компаньоном - пульс Кайла.
Через эту связь сила Кайла туг же стала переливаться в нее, и тогда испуг
Фелеи сменился яростью. Полуобернувшись к магу, застывшему позади нее, она
приказала:
- Принесите ребенка сюда!
- Мои люди уже сейчас ищут его. Они найдут ребенка. - В его голосе
сквозила самоуверенность.
Сжимая рукоять кинжала, Фелея сделала несколько шагов вперед,
вплотную приблизившись к тронному возвышению, ее голос опустился почти до
шепота:
- Ты не обманешь меня, сестра, тебе не удастся заставить меня
поверить, что младенец получил твоего Компаньона; насколько мне известно,
в таком возрасте еще не может произойти слияния. Ты должна отдать мне то,
что я ищу, иначе ты увидишь, как умрет твое дитя!
Бреанна снова улыбнулась:
- Ты отняла у меня мужа, отняла мои земли и мою жизнь, сестра. Но ты
не получишь ни моего Компаньона, ни моего ребенка!
Вместе с этими последними словами силы оставили ее, Бреанна вздохнула
и закрыла глаза. Громко всхлипывая, старая служанка упала на колени и
прижала безжизненную руку королевы к своей щеке.
- О госпожа, моя госпожа! - воскликнула она.
Фелея быстро поднялась по ступенькам, ее лицо пылало от сдерживаемой
ярости.
- Замолчи, старуха! - она сняла с головы Бреанны тонкий золотой
обруч. - Теперь я - госпожа!
Через непродолжительное время вернулись люди Тайлека. Они доложили,
что никакого ребенка обнаружить не удалось. Только после этого стены замка
многократно повторили крик ярости, вырвавшийся из горла Фелеи.
Дни сменялись ночами, а седобородый старик и темноволосая женщина с
младенцем на руках продолжали свой путь, лишь изредка останавливаясь для
отдыха. Достигнув границ Сайдры, они переправились через Пограничную реку
и оказались в Дромунде. Дальше их путь пролег к городу Таррагону.
Там женщина оставила старика в качестве прикрытия, а сама двинулась
дальше на запад. Она что-то искала.
Глубоко в Скелленских горах молодая женщина-крестьянка лежала,
охваченная родильной горячкой, а ее муж плакал над могилой их
мертворожденного ребенка.
2
Свет просачивался сквозь щели в неплотно прикрытых ставнях и терялся
во тьме ночного леса. Внутри домика Норисса неспокойно расхаживала туда и
сюда, лишь на короткое время останавливаясь возле окон, чтобы взглянуть
сквозь ставни в темноту. В эти моменты ее пальцы принимались теребить
переброшенные через плечо темные волосы, доходящие до пояса. Чувство
беспокойства, которое преследовало ее на протяжении всей зимы, теперь вело
себя словно нахальный зверек, кусающий за пятки и подгоняющий бежать во
всю прыть. Норисса даже прикусила губу и крепко сцепила руки, переплетая
пальцы и удерживая себя от того, чтобы прямо сейчас распахнуть дверь и
ринуться в темноту.
Она сделала по комнате еще несколько шагов и остановилась возле
стола, чтобы еще раз проверить уложенную в путь провизию. Подергав завязки
на мешке с едой и на маленьком свертке с травами, она отложила их в
сторону и взвесила в руках тяжелый кожаный мешок с монетами. Тут же рядом,
придавленный тючком с одеждой и укрытый длинным плащом, лежал лук, а также
колчан со стрелами и длинный охотничий нож.
Убедившись в том, что она ничего не забыла, Норисса снова принялась
расхаживать по комнатам, замедляя шаг, чтобы бросить взгляд на самые
разные предметы. Вот столовые скатерти, вытканные матерью, вот любимая
трубка отца, вот скамеечка для ног, которую она помогала мастерить - все
это придется оставить уже утром. Она легко прикасалась ко всем этим
предметам, стараясь запечатлеть их в памяти, стараясь наполнить свою
память воспоминаниями, которые могли бы скрасить ей ее долгое путешествие,
которое начнется утром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Эксормский!
- Ты ошибаешься! - рассмеялась Фелея. - Его молодость - не иллюзия,
тому свидетельство - ночь, которую он провел в моей постели. - Ее голос
приобрел ласковые интонации. - Сильное и молодое тело - это только один
подарок из всех, что я могу дать, старая мать.
- Не называй меня матерью, бездушная блудница. Я бы лучше умерла
тысячу раз, чем стала такой, как ты!
- И умрешь, старая карга! Но сначала ты увидишь, как испустит свой
последний вздох твоя драгоценная королева!
При этих словах охранники Бреанны напряглись, готовясь отразить
нападение, но Фелея пока только с гневом посмотрела на сестру.
- Твой похудевший живот подсказывает мне, Бреанна, что ты разрешилась
от бремени. - На губах Фелеи показалась жестокая улыбка. - Очень жаль, что
тебя не будет в живых, чтобы увидеть, как вырастет твое дитя, но не бойся
- я воспитаю сироту как своего собственного ребенка.
Бреанна внезапно наклонилась вперед, ярость на мгновение исказила
черты ее лица. Вытянув палец в направлении Фелеи, она послала в сторону
сестры искру голубого пламени. Искра задрожала в воздухе между ними,
Фелея, невредимая, улыбнулась, и вдруг ответила на выпад ярко-алой стрелой
огня, которая отбросила Бреанну на спинку трона.
Вооруженные мечами мужчины, видя, что на их королеву совершено
нападение, бросились было в атаку, но Фелея взмахнула рукой и остановила
их на полушаге; ее заклятье лишило стражников способности двигаться, и они
наблюдали за падением Бреанны в беспомощном молчании.
- Глупая сестричка! Неужели ты надеялась заставить меня убить тебя
так просто? Когда я буду готова, я выберу время и выпущу твоего
Компаньона.
Губы Бреанны с трудом сложились в вымученную улыбку.
- Ты ошиблась, сестра. Твое колдовство сослужило мне добрую службу, и
уже сейчас смерть пьет мое дыхание с моих губ. Но моя смерть не даст тебе
того, что ты ищешь, потому что этого у меня больше нет...
Но вовсе не слова Бреанны, а удивительная пустота ее взгляда
заставила Федею позабыть о триумфе и торжестве, вместо них в душу ее начал
проникать безотчетный ледяной страх. Бреанна подняла руку и отвела волосы
прочь от своей шеи, и Фелея увидела ее бледное горло.
- Где он? - Фелея непроизвольно сжала в кулаке висящий на ее
собственной шее медальон. - Где Знак Драконьей Крови?
Бреанна посмотрела на сестру чуть ли не с жалостью, устало
облокотившись на подставленные руки служанки.
- Поверь своим глазам, Фелея. Неужели ты до сих пор не почувствовала
во мне пустоты? Я... одна.
Фелея в панике сжала в руке свой медальон и через него дотянулась до
чужого разума, который был когда-то связан с ее собственным мозгом, и
ощутила знакомое биение пульса того, кто был ее Компаньоном - пульс Кайла.
Через эту связь сила Кайла туг же стала переливаться в нее, и тогда испуг
Фелеи сменился яростью. Полуобернувшись к магу, застывшему позади нее, она
приказала:
- Принесите ребенка сюда!
- Мои люди уже сейчас ищут его. Они найдут ребенка. - В его голосе
сквозила самоуверенность.
Сжимая рукоять кинжала, Фелея сделала несколько шагов вперед,
вплотную приблизившись к тронному возвышению, ее голос опустился почти до
шепота:
- Ты не обманешь меня, сестра, тебе не удастся заставить меня
поверить, что младенец получил твоего Компаньона; насколько мне известно,
в таком возрасте еще не может произойти слияния. Ты должна отдать мне то,
что я ищу, иначе ты увидишь, как умрет твое дитя!
Бреанна снова улыбнулась:
- Ты отняла у меня мужа, отняла мои земли и мою жизнь, сестра. Но ты
не получишь ни моего Компаньона, ни моего ребенка!
Вместе с этими последними словами силы оставили ее, Бреанна вздохнула
и закрыла глаза. Громко всхлипывая, старая служанка упала на колени и
прижала безжизненную руку королевы к своей щеке.
- О госпожа, моя госпожа! - воскликнула она.
Фелея быстро поднялась по ступенькам, ее лицо пылало от сдерживаемой
ярости.
- Замолчи, старуха! - она сняла с головы Бреанны тонкий золотой
обруч. - Теперь я - госпожа!
Через непродолжительное время вернулись люди Тайлека. Они доложили,
что никакого ребенка обнаружить не удалось. Только после этого стены замка
многократно повторили крик ярости, вырвавшийся из горла Фелеи.
Дни сменялись ночами, а седобородый старик и темноволосая женщина с
младенцем на руках продолжали свой путь, лишь изредка останавливаясь для
отдыха. Достигнув границ Сайдры, они переправились через Пограничную реку
и оказались в Дромунде. Дальше их путь пролег к городу Таррагону.
Там женщина оставила старика в качестве прикрытия, а сама двинулась
дальше на запад. Она что-то искала.
Глубоко в Скелленских горах молодая женщина-крестьянка лежала,
охваченная родильной горячкой, а ее муж плакал над могилой их
мертворожденного ребенка.
2
Свет просачивался сквозь щели в неплотно прикрытых ставнях и терялся
во тьме ночного леса. Внутри домика Норисса неспокойно расхаживала туда и
сюда, лишь на короткое время останавливаясь возле окон, чтобы взглянуть
сквозь ставни в темноту. В эти моменты ее пальцы принимались теребить
переброшенные через плечо темные волосы, доходящие до пояса. Чувство
беспокойства, которое преследовало ее на протяжении всей зимы, теперь вело
себя словно нахальный зверек, кусающий за пятки и подгоняющий бежать во
всю прыть. Норисса даже прикусила губу и крепко сцепила руки, переплетая
пальцы и удерживая себя от того, чтобы прямо сейчас распахнуть дверь и
ринуться в темноту.
Она сделала по комнате еще несколько шагов и остановилась возле
стола, чтобы еще раз проверить уложенную в путь провизию. Подергав завязки
на мешке с едой и на маленьком свертке с травами, она отложила их в
сторону и взвесила в руках тяжелый кожаный мешок с монетами. Тут же рядом,
придавленный тючком с одеждой и укрытый длинным плащом, лежал лук, а также
колчан со стрелами и длинный охотничий нож.
Убедившись в том, что она ничего не забыла, Норисса снова принялась
расхаживать по комнатам, замедляя шаг, чтобы бросить взгляд на самые
разные предметы. Вот столовые скатерти, вытканные матерью, вот любимая
трубка отца, вот скамеечка для ног, которую она помогала мастерить - все
это придется оставить уже утром. Она легко прикасалась ко всем этим
предметам, стараясь запечатлеть их в памяти, стараясь наполнить свою
память воспоминаниями, которые могли бы скрасить ей ее долгое путешествие,
которое начнется утром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114