две сотни воинов, атакующие ворота с помощью огромной боевой машины. Казалось, что стена рухнет от второго удара. Остальные восемь сотен в сверкающей броне, вооруженные луками, мечами, копьями, штурмовыми лестницами, представляли собой устрашающее зрелище.
Тревожные крики ликантианцев все усиливались, но в них не было для нас угрозы – на стенах царила паника. Я слышала, как Полилло издевается над их трусостью. Скоро враг оттянет силы от главных ворот, чтобы защититься от нового нападения. В резерве у Джинны были свежие войска, которые в этот момент будут посланы на штурм, и замок архонтов падет второй раз в истории Ориссы.
Тут раздался тревожный крик одной из стражниц. Небо быстро закрывали черные тучи. Они нависли над нами, и оттуда, сверху, донесся жуткий смех, который поразил меня ужасом до мозга костей. Тучи разошлись, и в просвете я увидела гигантское человеческое лицо. Его глаза были черны как ночь и пусты как пропасть, борода походила на густой лес, а полные губы были кроваво-красного цвета. Архонт засмеялся снова, и его смех был так громок, что разрушил колдовство Гэмелена и моя сила внезапно иссякла. Я снова стала одним-единственным воином, осмелившимся бросить вызов могущественным архонтам Ликантии.
Губы архонта шевельнулись, и он произнес, обдав меня зловонным холодным дыханием: «Антеро». Мне показалось, что в его голосе звучало удивление. Его взгляд превратился в червей, ползущих в мою душу, чтобы оставить там грязный, слизистый след. Снова смех. «Женщина!» Его насмешка прозвучала как гром. И он втянул в себя воздух и плюнул.
Его слюна обрушилась на нас с тучи потоком невообразимой грязи. Мы были поглощены и унижены этим зловонным селем. Лицо исчезло среди туч, которые еще продолжали зловеще клубиться какое-то время, а потом втянулись в окно замка – и все исчезло.
Мы вдесятером стояли на голой земле без малейшего укрытия, беззащитные перед врагом. И перед смертью нам приходилось переносить насмешки мужчин. Они издевались над нами, крича со стены грязные оскорбления, они со смехом описывали, что сделают с нашими трупами. Но насмешки оказали на нас неожиданный эффект – вместо страха они вызвали ярость.
Полилло взревела:
– Спускайтесь и сражайтесь, ликантианские подонки! Я отрежу вам руки, ноги и головы, засуну ваши половые органы вам в глотки и в таком виде отошлю вашим женам!
И она швырнула свой топор в ликантианцев. Он немного не долетел и ударился в стену (ни одна из нас не смогла бы кинуть топор и наполовину так далеко). Но топор не упал! Он не воткнулся в стену, а, казалось, просто висел в воздухе, словно его что-то поддерживало!
На стенах появились лучники, и густой дождь стрел взвился в воздух. Навык сильнее страха, и мы бросились на землю, постоянно перекатываясь, пока не оказались у самого подножия стены. Я лежала рядом с Полилло, изо всех сил вжимаясь в камень. Наша безопасность была иллюзией, лучники смогут стрелять и вертикально вниз, или другие солдаты окатят нас горячим маслом.
Я взглянула вверх и увидела, что нахожусь прямо под топором Полилло. К моему удивлению, оказалось, что топор действительно не вонзился ни в какую щель, он воткнулся в карниз окна, которое даже не было забрано решеткой. Рассматривая стену под разными углами зрения, я увидела в ней несколько окон. Тут явно было какое-то колдовство. В этот момент одна из стражниц вскрикнула. Я обернулась. Она пыталась вытащить стрелу, засевшую в бедре. До нашей гибели оставалось несколько секунд. Я посмотрела на кристальные шары, которые мы бросили на открытом месте, и меня осенила мысль. Я коротко отдала приказание Полилло, ее глаза сверкнули надеждой.
Я вскочила на ноги и зигзагами бросилась прочь от стены, словно пытаясь спастись. Стрелы густо падали вокруг меня. Я резко развернулась и бросилась назад. В это время Полилло тоже выскочила, но побежала немного в другую сторону. Пока я отвлекала внимание лучников, она бросилась к кристаллам. Подобрав один из них, она бросила его в бойницу, откуда стреляли лучники. Кристалл со свистом, словно был выпущен из катапульты, ударился в стену и взорвался с яркой вспышкой и грохотом. Я догадалась, или, вернее, надеялась, что воскресители придали кристаллам магический заряд, который можно высвободить не только с помощью магии, но и воздействуя на кристаллы физической силой.
От стены полетели осколки кладки. Полилло подхватила второй шар и швырнула его. Он перелетел через стену и взорвался во внутреннем дворе. Третий влетел прямиком в бойницу, и взрыв заглушил крик боли.
Пока враг не успел прийти в себя, мы просились по каменному карнизу назад. Корайс бежала первой, Полилло – последней, неся на плечах раненую подругу. Мы не тратили время на зигзаги, а бежали по прямой, как ласточки, летящие к гнезду. Но даже спасая свою жизнь, я не забывала оскорбления, нанесенного нам, и горечь поражения жгла мое сердце.
Мы без потерь достигли разрушенной сторожевой башни. Несколько выпущенных в нас стрел просвистели мимо.
И когда я взбиралась по веревке, внезапно мне в голову пришла мысль, как решить загадку замка архонтов. Я молилась Маранонии, чтобы она ускорила мой бег и ослепила врагов. Если богиня улыбнется своей дочери, я вернусь.
Глава третья
ЧЕТ ИЛИ НЕЧЕТ
Знаешь ли ты, что такое ненависть, писец? Не надо отвечать, краска вины на твоем лице говорит за себя. Хорошо. Значит, тебе не чужды человеческие чувства. Это поможет тебе понять, что происходило между мной и Джинной.
Сначала я думала, что то была просто обоюдная неприязнь. Это бывает не так уж редко. Вполне естественно, что иногда два человека чувствуют отвращение друг к другу с первого взгляда. Я уже упоминала, что меня бесило в Джинне и таких, как он. Я не ждала, что понравлюсь Джинне. Аристократия Ориссы не жаловала купеческие кланы, как семья Антеро например. Деньги, заработанные трудом и торговлей, кажутся им презренными. Они считают себя повелителями нашего общества. Но в Ориссе простой крестьянин благодаря мужеству и уму может пробить себе дорогу в золотые палаты, куда Джинна попал по праву рождения. И еще – именно Антеро, а вернее мой брат, первыми освободили рабов, к великому неудовольствию благородных семей.
Таковы были причины для нашей неприязни, но Джинна был моим командиром, и я, как могла, скрывала свои чувства. Он же, однако, даже не пытался это сделать. Ну и ладно. Я солдат, который гордится тем, что может служить при любых обстоятельствах – даже если это вызывает неудовольствие начальства. Ночью накануне последней битвы, когда я сидела в палатке Джинны и излагала ему свой план, я поняла, насколько глубока была его ненависть. Но тогда я была слишком захвачена предстоящим боем и не вгляделась в него попристальней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Тревожные крики ликантианцев все усиливались, но в них не было для нас угрозы – на стенах царила паника. Я слышала, как Полилло издевается над их трусостью. Скоро враг оттянет силы от главных ворот, чтобы защититься от нового нападения. В резерве у Джинны были свежие войска, которые в этот момент будут посланы на штурм, и замок архонтов падет второй раз в истории Ориссы.
Тут раздался тревожный крик одной из стражниц. Небо быстро закрывали черные тучи. Они нависли над нами, и оттуда, сверху, донесся жуткий смех, который поразил меня ужасом до мозга костей. Тучи разошлись, и в просвете я увидела гигантское человеческое лицо. Его глаза были черны как ночь и пусты как пропасть, борода походила на густой лес, а полные губы были кроваво-красного цвета. Архонт засмеялся снова, и его смех был так громок, что разрушил колдовство Гэмелена и моя сила внезапно иссякла. Я снова стала одним-единственным воином, осмелившимся бросить вызов могущественным архонтам Ликантии.
Губы архонта шевельнулись, и он произнес, обдав меня зловонным холодным дыханием: «Антеро». Мне показалось, что в его голосе звучало удивление. Его взгляд превратился в червей, ползущих в мою душу, чтобы оставить там грязный, слизистый след. Снова смех. «Женщина!» Его насмешка прозвучала как гром. И он втянул в себя воздух и плюнул.
Его слюна обрушилась на нас с тучи потоком невообразимой грязи. Мы были поглощены и унижены этим зловонным селем. Лицо исчезло среди туч, которые еще продолжали зловеще клубиться какое-то время, а потом втянулись в окно замка – и все исчезло.
Мы вдесятером стояли на голой земле без малейшего укрытия, беззащитные перед врагом. И перед смертью нам приходилось переносить насмешки мужчин. Они издевались над нами, крича со стены грязные оскорбления, они со смехом описывали, что сделают с нашими трупами. Но насмешки оказали на нас неожиданный эффект – вместо страха они вызвали ярость.
Полилло взревела:
– Спускайтесь и сражайтесь, ликантианские подонки! Я отрежу вам руки, ноги и головы, засуну ваши половые органы вам в глотки и в таком виде отошлю вашим женам!
И она швырнула свой топор в ликантианцев. Он немного не долетел и ударился в стену (ни одна из нас не смогла бы кинуть топор и наполовину так далеко). Но топор не упал! Он не воткнулся в стену, а, казалось, просто висел в воздухе, словно его что-то поддерживало!
На стенах появились лучники, и густой дождь стрел взвился в воздух. Навык сильнее страха, и мы бросились на землю, постоянно перекатываясь, пока не оказались у самого подножия стены. Я лежала рядом с Полилло, изо всех сил вжимаясь в камень. Наша безопасность была иллюзией, лучники смогут стрелять и вертикально вниз, или другие солдаты окатят нас горячим маслом.
Я взглянула вверх и увидела, что нахожусь прямо под топором Полилло. К моему удивлению, оказалось, что топор действительно не вонзился ни в какую щель, он воткнулся в карниз окна, которое даже не было забрано решеткой. Рассматривая стену под разными углами зрения, я увидела в ней несколько окон. Тут явно было какое-то колдовство. В этот момент одна из стражниц вскрикнула. Я обернулась. Она пыталась вытащить стрелу, засевшую в бедре. До нашей гибели оставалось несколько секунд. Я посмотрела на кристальные шары, которые мы бросили на открытом месте, и меня осенила мысль. Я коротко отдала приказание Полилло, ее глаза сверкнули надеждой.
Я вскочила на ноги и зигзагами бросилась прочь от стены, словно пытаясь спастись. Стрелы густо падали вокруг меня. Я резко развернулась и бросилась назад. В это время Полилло тоже выскочила, но побежала немного в другую сторону. Пока я отвлекала внимание лучников, она бросилась к кристаллам. Подобрав один из них, она бросила его в бойницу, откуда стреляли лучники. Кристалл со свистом, словно был выпущен из катапульты, ударился в стену и взорвался с яркой вспышкой и грохотом. Я догадалась, или, вернее, надеялась, что воскресители придали кристаллам магический заряд, который можно высвободить не только с помощью магии, но и воздействуя на кристаллы физической силой.
От стены полетели осколки кладки. Полилло подхватила второй шар и швырнула его. Он перелетел через стену и взорвался во внутреннем дворе. Третий влетел прямиком в бойницу, и взрыв заглушил крик боли.
Пока враг не успел прийти в себя, мы просились по каменному карнизу назад. Корайс бежала первой, Полилло – последней, неся на плечах раненую подругу. Мы не тратили время на зигзаги, а бежали по прямой, как ласточки, летящие к гнезду. Но даже спасая свою жизнь, я не забывала оскорбления, нанесенного нам, и горечь поражения жгла мое сердце.
Мы без потерь достигли разрушенной сторожевой башни. Несколько выпущенных в нас стрел просвистели мимо.
И когда я взбиралась по веревке, внезапно мне в голову пришла мысль, как решить загадку замка архонтов. Я молилась Маранонии, чтобы она ускорила мой бег и ослепила врагов. Если богиня улыбнется своей дочери, я вернусь.
Глава третья
ЧЕТ ИЛИ НЕЧЕТ
Знаешь ли ты, что такое ненависть, писец? Не надо отвечать, краска вины на твоем лице говорит за себя. Хорошо. Значит, тебе не чужды человеческие чувства. Это поможет тебе понять, что происходило между мной и Джинной.
Сначала я думала, что то была просто обоюдная неприязнь. Это бывает не так уж редко. Вполне естественно, что иногда два человека чувствуют отвращение друг к другу с первого взгляда. Я уже упоминала, что меня бесило в Джинне и таких, как он. Я не ждала, что понравлюсь Джинне. Аристократия Ориссы не жаловала купеческие кланы, как семья Антеро например. Деньги, заработанные трудом и торговлей, кажутся им презренными. Они считают себя повелителями нашего общества. Но в Ориссе простой крестьянин благодаря мужеству и уму может пробить себе дорогу в золотые палаты, куда Джинна попал по праву рождения. И еще – именно Антеро, а вернее мой брат, первыми освободили рабов, к великому неудовольствию благородных семей.
Таковы были причины для нашей неприязни, но Джинна был моим командиром, и я, как могла, скрывала свои чувства. Он же, однако, даже не пытался это сделать. Ну и ладно. Я солдат, который гордится тем, что может служить при любых обстоятельствах – даже если это вызывает неудовольствие начальства. Ночью накануне последней битвы, когда я сидела в палатке Джинны и излагала ему свой план, я поняла, насколько глубока была его ненависть. Но тогда я была слишком захвачена предстоящим боем и не вгляделась в него попристальней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145