Мои слова, однако, не успокоили ее.
— А если тебе это не удастся?
— Придется рискнуть.
— Роджер, — сказала она, — я не отпущу тебя. Этот человек может получить приказ убить тебя. Я знаю Ника Била. Тебе сейчас слишком опасно уходить.
— Нику ведь еще надо передать это распоряжение. Для меня безопаснее уйти сейчас, нежели дожидаться, пока стемнеет.
— Тогда тебе вообще лучше не уходить. Ты будешь находиться тут до тех пор, пока опасность не минует. Мне все равно, сколько времени на это потребуется. — Ее рука лежала на моем плече. При последних словах я почувствовал, как она напряглась.
Я постарался убедить ее в нежелательности моего долгого пребывания под ее кровом.
— Ник и так ревнует меня к тебе. Ты хочешь еще сильнее разозлить его? Нет, так не годится. Я не желаю подвергать тебя опасности, Энн. Кто знает, что он может придумать.
— Мне это безразлично.
— Но мне не безразлично. Я не хочу осложнить тебе жизнь. Подумай, ведь может пострадать твоя репутация.
— Меня вовсе не волнует моя репутация, — она рассмеялась — честное слово. Ни капельки не волнует. А что думаете по этому поводу вы, Роджер Близ?
— Думаю, это может повредить твоей карьере. Тебе следует вести себя очень осмотрительно.
— Это может помочь моей карьере. Но в любом случае меня это не беспокоит. Пусть люди говорят, что хотят.
Я начал нервничать.
— Послушай, Энн. Мне очень приятно, что ты так волнуешься обо мне. Но нам нужно проявить благоразумие. Я уже сказал тебе, что не боюсь соглядатая Ника. Я сумею от него ускользнуть.
— Нам нужно проявить благоразумие?
— Именно. Чем скорее я отсюда уйду, тем меньшая опасность мне грозит теперь, когда Ник знает, что я здесь.
— Но, Роджер, я уверена, Ник отдал этому человеку приказ убить тебя. Ты ведь угрожал ему, верно? Здесь такие узкие улицы! Он всадит тебе кинжал в спину, прежде чем ты успеешь повернуться. Я не позволю тебе рисковать.
— Но Энн, я же не могу остаться здесь на длительный срок. — Я пытался говорить легким тоном. — У тебя ведь такой маленький домик. Разве спрячешь здесь такого верзилу, как я? Подумай о неудобствах.
— Вовсе не будет у меня никаких неудобств, — мягко ответила она. — Совершенно не будет, Роджер. Домик у меня действительно небольшой, но кровать, — тут она стала тереться щекой о край моих брыж, -кровать достаточно просторная.
Вид у меня должно быть был совершенно ошалелый, потому что она тут же рассмеялась. — Думаю, это первое предложение подобного рода, которое ты получил.
— Н-нет, не совсем так.
— А я уверена, что так. И тебе это не понравилось, верно?
Я не знал, что ответить. Было бы нечестно утверждать, что я не сознавал, насколько соблазнительна она была. Она сидела так близко, и я ощущал упругую нежность ее плеча и руки. Ее необычные духи возбуждали меня. Пока я подыскивал подходящие слова, она потрепала меня по плечу и соскользнула с подлокотника кресла.
— Не нужно волноваться, милый, — мягко произнесла она, — конечно же я только пошутила. Мне нравится вводить тебя в краску. В наши дни подобного молодого человека так трудно найти. Посмотри, ведь у тебя щеки стали совершенно пунцовыми. Ах ты мой невинный!
Тут очень кстати за окном послышался шум подъезжавшей к дому кареты. Кто-то громко постучал в дверь. Энн подошла к окну и слегка приподняла занавеску. Нахмурившись, она вернулась ко мне.
— Это Фэнни Ховард, — сказала она, — я считала, что она уехала вместе со двором. Должно быть случилось что-то важное, если она вернулась. Я не могу заставлять ее ждать. Все это очень досадно, но прелестная Фэнни Ховард моя главная покровительница. — Энн импульсивно схватила меня за руку. Ее щеки полыхали румянцем. — А теперь ты уйдешь и никогда не вернешься. Я знаю тебя, Роджер. Скорее всего я никогда больше не увижу тебя.
— Я действительно ухожу, как и собирался с самого начала, но я вернусь, как только все эти неприятности закончатся.
— Нет, — она покачала головой, — ты не вернешься. Ведь в глубине души ты настоящий пуританин.
Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга.
— Ну и дурацкое же у меня чувство юмора, — произнесла она, — нужно избавляться от него. До свидания, Роджер.
Задняя дверь дома выходила в переулок. Уже почти стемнело. Я выглянул наружу — никого не было видно. Я добрался до улицы, на которую выходил переулок и уже поздравил себя с тем, что сумел избежать слежки, как вдруг из подворотни углового дома появился какой-то высокий мужчина и двинулся в том же направлении, что и я.
Я ускорил шаг, внимательно следя за ним через плечо. Он немного поотстал. Возможно его появление было простым совпадением. Я свернул на другую улицу и зашагал в противоположном от дома госпожи Уитчи направлении. Шел я довольно быстро и в течение нескольких минут не оглядывался. Когда же я наконец обернулся, высокий мужчина по-прежнему следовал за мной, и шагал он также быстро, как и я.
Теперь я знал, что это не совпадение. На улицах народу было мало, и признаюсь, все это мне не нравилось. Быть может Энн и не ошиблась относительно намерений Ника. Эта мысль была не из приятных, и я невольно нащупал рукоятку кинжала у пояса. К счастью теперь, после занятий в фехтовальном зале, я мог постоять за себя.
Когда мы выходили на пустынную улицу, мой преследователь отставал, но если на ней оказывались прохожие, он сокращал расстояние, опасаясь потерять меня из виду. Что мне было делать? Зайти в какую-нибудь таверну, которых было много на нашем пути я не решался. Раз, оказавшись на особенно узкой улице, я услышал, как сверху кто-то выкрикнул обычные слова предупреждения: «Эй там внизу, берегись!». Я намеренно ускорил шаг, вынуждая моего преследователя последовать моему примеру и, оглянувшись с удовольствием увидел, как сверху на него низвергся целый водопад помоев из ушата. С проклятьем отряхнувшись, он продолжил свой путь.
Поднялся ветер. Он шуршал первыми опавшими листьями, гоня их по мостовой. Я не мог понять, откуда появились эти листья, ведь деревьев поблизости не было, но они кружили вокруг меня, как мотыльки в теплую летнюю ночь. Свист ветра и шуршанье листвы еще больше усугубляли чувство тревоги, охватившее меня. «Как раз подходящая ночь для убийства», — подумал я.
Возможность улизнуть от моего преследователя впервые представилась мне, когда на одном из перекрестков я увидел толпу, глазевшую на уличное представление. Факел на конце шеста освещал низкую платформу. Какой-то бродячий циркач показывал собравшимся зевакам свои нехитрые трюки. Я протиснулся поближе. Циркач размахивал перед собой английским флагом, который неожиданно превратился в красно-желтый стяг Испании.
Зрители вяло реагировали на этот фокус, и обескураженный фокусник без всякого энтузиазма продолжил свое выступление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159