День рождения всегда кончался тем, что они занимались любовью, после того как закрывалась дверь за последними гостями, которых они любезно провожали, не проявляя нетерпения, но на этот раз у них никого не было, они никого не приглашали, потому что в присутствии других они скучали еще больше, чем когда были одни, они танцевали, пока не закончилась пластинка, стояли обнявшись, глядя друг на друга затуманенными, полусонными глазами, вышли из гостиной в ритме только что звучавшей музыки, потерянные, но почти счастливые, сняли обувь и прошли босиком по ковру спальни, медленно, неторопливо разделись, сидя на краю кровати, помогая и мешая друг другу, поцелуи и пуговицы, и снова неизбежное повторение хорошо известных обоим пристрастий, в привычном свете зажженной лампы, который словно приговорил их к повторению одних и тех же движений, шепота одних и тех же слов, а затем медленное погружение в безрадостное забытье, после повторения всех тех формул, когда слова и тела исполняют непременную, исполненную почти что нежности обязанность.
Наутро было воскресенье и шел дождь, они позавтракали в постели и стали решать всерьез; надо было установить и упорядочить каждую фазу задуманного проекта, чтобы он не превратился в еще одно заурядное путешествие, а в особенности не закончился бы еще одним таким же возвращением. Они считали, загибая пальцы: они поедут отдельно друг от друга, это раз, поселятся в разных комнатах, чтобы ничто не помешало им использовать возможности летнего отпуска, это два, никаких проверок или косых взглядов, так хорошо знакомых обоим, это три, встречи без свидетелей с целью поделиться впечатлениями и понять, стоило ли все это затевать, это четыре, остальное как обычно, они вернутся одним и тем же самолетом, поскольку уже не важно будет, что подумают окружающие (или важно, но это будет видно потому, как пройдет пункт четвертый), это пять. То, что должно произойти потом, учету не подвергалось, это было делом и решенным, и неопределенным одновременно, сумма случайных величин, которая могла оказаться какой угодно и о которой сейчас нечего было и говорить. Самолеты в Найроби летали по четвергам и субботам, Маурисио вылетел первым, сразу после обеда из лососины, запеченной на углях, они поднимали тосты и обменивались сувенирами, возьми с собой хинин и смотри не забудь крем для бритья и пляжные сандалии.
Забавно было приехать в Момбасу, потом час в такси, которое привезло ее в «Пассаты», бунгало прямо на пляже, где она увидела улыбающиеся лица африканцев и прыгающих по кокосовым пальмам обезьян, забавно было издалека увидеть Маурисио, который здесь уже вполне освоился и, сидя на песке, играл во что-то с парой отдыхающих и стариком с рыжими бакенбардами. В час коктейля она подошла к ним на открытой веранде, которая выходила на море, они поговорили о ракушках и подводных камнях, вместе с Маурисио была женщина и двое молодых мужчин, в какой-то момент он поинтересовался, откуда приехала Вера, и сказал, что сам он из Франции и что он геолог.
Было бы неплохо, если бы Маурисио и вправду был геологом, подумала Вера, и, отвечая на вопросы других туристов, сказала, что работает педиатром и так устала, что взяла отпуск на несколько дней, дабы не впасть в депрессию, старик с рыжими бакенбардами оказался дипломатом на пенсии, его жена одевалась, как двадцатилетняя девушка, но ей это шло, потому что в таких местах все кажется как в цветном кино, включая официантов и обезьян, и даже само название «Пассаты» навевало мысли о Конраде и о Сомерсете Моэме, коктейли прямо из кокосового ореха, ковбойки навыпуск, пляж, где можно погулять после ужина под луной, такой немилосердной, что небеса отражают движущиеся на песке тени, удивляя людей, придавленных грязным, задымленным небом.
Последние станут первыми, подумала Вера, когда Маурисио сказал, что ему дали комнату в самой современной части отеля, очень удобную, но лишенную очарования пляжных бунгало. По вечерам он играл в карты, а весь день уходил на нескончаемый диалог солнца и тени, моря и прохлады пальмовых рощ, волны снова и снова накатывают на бледное, усталое тело, прогулки в пироге к рифам, где можно понырять с маской и полюбоваться на красные и голубые кораллы и на рыб, которые не боятся подплывать совсем близко. Он сказал, что видел морских звезд, одну в красных крапинках, другую в лиловых треугольниках, они вообще долго разговаривали на второй день, а может, это был уже третий, время таяло, как теплая морская вода на коже, Вера плавала вместе с Сандро, который возник между двумя коктейлями и сказал, что по горло сыт Вероной и машинами, англичанин с рыжими бакенбардами получил солнечный удар и из Момбасы прибыл врач, чтобы его осмотреть, лангусты «под шубой» из майонеза, в окружении ломтиков лимона, были немыслимо огромные, — словом, отпуск. Она видела только далекую и несколько отстраненную улыбку Анны, на четвертый вечер та пошла в бар чего-нибудь выпить, а потом вышла со стаканом в руке на террасу, где ветераны, пробывшие здесь уже три дня, давали Анне советы и делились разного рода информацией, в северной части попадаются опасные морские ежи, ни в коем случае нельзя ходить на пироге без шляпы и обязательно надо что-нибудь накинуть на плечи, бедный англичанин дорого заплатил за то, что этого не знал, а негры забывают предупредить об этом туристов, ясное дело, им-то что, и Анна благодарит без всякого выражения, медленно потягивая мартини, почти что показывая всем своим видом, что ей хочется побыть одной после какого-нибудь там ее Копенгагена или Стокгольма, о котором хочется забыть. Вера сразу же инстинктивно поняла, что Маурисио с Анной, конечно, Маурисио и Анна, за сутки до того она играла в пинг-понг с Сандро и видела, как они идут к морю и располагаются на песке, Сандро отпустил какую-то шутку в адрес Анны, по поводу ее необщительности, нордического облика, она легко выиграла несколько партий, итальянский кабальеро время от времени ей поддавался, Вера это видела и была ему благодарна, хоть и молчала, двадцать один — восемнадцать, не так уж плохо, ты делаешь успехи, это все вопрос тренировки.
В какой-то момент, перед сном, Маурисио подумал, что, как бы то ни было, все идет хорошо, просто смешно представлять себе, что Вера засыпает сейчас в каких-нибудь ста метрах от его комнаты, в своем бунгало, под шорох пальм, ей можно позавидовать, тебе повезло, детка. Они ездили на экскурсию по ближайшим островам в одной и той же группе и весело развлекались вместе с остальными, плавали и играли в карты;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202