Увы, оказалось: черно-белый колер забивает все наше жизненное пространство, как селевой поток уничтожает дороги, селения и людей, в них проживающих.
— Переодевайся и — вперед! — голос Стахова из кухни. — Нас ждут.
— Где?
— В конспиративной квартире.
— Уа-а! — дурачусь я. — Как романтично!
Натягиваю на себя джинсики и блузку — соблазнительная особа, а толку никакого. Что ж: коль родина требует, чтобы я была Мата Хари, буду ею! И хрен, ой, с ней, любовью — прежде всего труд по защите беззащитной отчизны.
Во время поездки по утреннему теплому городу узнаю информацию: господин Бирюков двадцать лет работал в модельном бизнесе. В чем-то предосудительном замечен не был, правда, имел страсть жениться на топ-моделях, делал это шесть раз, но детей не имеет.
— И в этом факте некая загадка, — говорит охотник на людей. — Ладно, будем разбираться после.
— После чего?
— После того, как покараем порок, — и указывает глазами на огромное монстревидное здание казенного учреждения, мимо которого наш джип, как шаланда, медленно проплывает в общей транспортной реке.
— Шопин?
— И другие.
— А почему они себя так ведут, — задаю детский вопрос, — будто живут последний день?
— Такая порода, — хмыкает Алекс. — Демократическая вша на шее государства. Надеюсь, понятно, что «демократическая», употребляю условно. Главная их задача, как у тифозных вшей…
Я прерываю эту патетическую речь — все эти вселенские проблемы так далеки от меня — и поэтому брякаю:
— Саша, ты не любишь вошек? А они такие ма-а-аленькие карапузики! — И показываю на пальцах, какие они «ма-а-аленькие».
Слышу скрежет — это борец за социальную справедливость выразительно двигает квадратной челюстью и скрежещет резцами.
Я решаю его утешить, мол, пусть будет вечный бой — покой нам только снится.
— Машка! Прекрати, — требует. — Или я за себя не отвечаю.
Почему вела себя так легкомысленно и свободно? Я чувствовала свою силу: женщину, даже будущую, трудно обмануть: Стахов был очарован мной и лишь из-за своего ослиного упрямства и козлиной глупости пытался сопротивляться чувствам.
Дурачок, хотела сказать ему, если мы хотим покорить мужчину, как вершину, то раньше или позже это случится. И нет силы, которая нас, влюбленных стервочек, может остановить.
… Конспиративная квартира находится на Старом Арбате — обычная, жилая, из пяти комнат. Правда, заставлена технической теле-радио-аппаратурой. Ее обслуживают странные люди. Странные по цвету кожи — она у них белая, точно у отростков проросшего картофеля в холодном погребе. Бедняги, понимаю я, они бабаями сидят в этой западне и не видят солнца. Такая работа, разводит руками Стахов: информация — основа основ безопасности государства.
В гостиной нас встречает боевая группа поддержки во главе с генералом Старковым. Он располагается за столом — на столе карта с некой схемой: квадратики, кубики, кружочки, стрелочки. Участники будущих боевых событий мне знакомы: Евгения, Максим Павлов, Виктор, «медведь» Жора, сестры Миненковы.
Наше появление вызывает оживление, особенно волнуется моя двоюродная сестра. Мимикой и жестами пытается узнать: что там на любовном фронте сдана крепость или уже пала. Я делаю вид, что ничего не понимаю, мол, прости, я тупая, и тупее меня надо поискать.
— Итак, товарищи, — выступил генерал. — Прошу минуточку внимания. Наша полугодовая работа подходит к закономерному финалу. Думаю, все понимают о чем речь, кроме Маши. И поэтому, я могу повторяться. Впрочем, повторение мать учения. Да, «Маруся»?
— Так точно, — и сажусь на стул, картинно закинув ногу на ногу, как главная исполнительница в данной акции.
Слушая разглагольствования Старкова, ловлю себя на привычной мысли: мой мозг не готов принять все происходящее, как нечто серьезное и опасное. Мне кажется, я совершенно случайно участвую в некой театральной постановке, где моя роль, на самом деле, ничтожна.
Ан нет! Судя по всему, моей персоне отводится главная реплика типа: «Кушать подано, господа!», после чего, вкусившие яств, замертво падают ниц и можно делать то, что нужно делать.
По утверждению генерала, существует международная Картель, то бишь Система, поставок наркотического зелья на российский рынок. Главный поставщик — господин Николсон, Главный приемщик — господин Шопин. Основные потоки «белой смерти» проходят по «шелковым путям» модельного бизнеса, который возглавляет господин Чиковани.
Именно этот «смертельный треугольник» в первую очередь интересует нас: Николсон — Шопин — Чиковани. Все остальные действующие лица Системы исполнители и, конечно, тоже интересны службе безопасности, однако удар должен быть нанесен по этим трем основным столпам Картеля. В настоящее время создается уникальная возможность: триада собирается вместе. И поэтому наши действия должны быть решительными, мобильными и оригинальными. Разработан план акции «Топ-модель», по которому все и буду работать.
— «Топ-модель»? — подпрыгнула на стуле.
— Да, Маша, — последовал спокойный ответ Старкова. — Я могу продолжить?
— Пожалуйста, — пискнула.
Естественно, Система умеет себя защищать. Помимо боевых отрядов секьюрити г-н Шопин имеет выход на один важный чин в Администрации президента. Установлено, что этот сановник получает хороший «откат» за лояльность к деятельности Картеля.
И тут вновь выступила я. Не знаю, какой бес меня дернул за мой светло-лиловый язык, но дернул рогатый, ох, дернул, и я, наивно хлопая глазками, вопросила:
— А вдруг нашему всеми любимому Гаранту тоже катит откат? Что тогда?
Сказать, что наступила мертвая тишина, значит, ничего не сказать. Мертвее не бывает, право. У меня возникло впечатление, что мои уши залили воском. Выражение лиц всех участников нашего производственного совещания было такое, что они одновременно потеряли всех своих многочисленных родственников. Наконец генерал Старков взял себя в руки и молвил, как строгий, но справедливый учитель:
— Маша, наш Гарант, как и жена Цезаря, вне всяких подозрений.
Я хотела спросить, почему это «вне всяких подозрений» — тоже ведь живой человек, да, заметив огромный, как арбуз, кулак менхантера, передумала. Мало ли что? А вдруг кремлевский порфироносец слушает нас через свое радио — вдруг ещё обидится на простосердечную охальницу высшей власти. И меня не возьмут крушить Картель. Лучше уж помолчу. Молчание — золото, именно то, что сейчас необходимо для меня.
— Простите, — произнесла я, чувствуя, как все вздрогнули, — а где здесь туалетная комната, то есть сортир?
Все перевели дух — Женя же, решительно взяв меня за руку, повела туда, куда надо. Сев там на стульчак, я под шум воды, сливаемой в ванну для конспирации, выслушиваю тираду о том, что моя простота доведет всех до сердечной недостаточности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
— Переодевайся и — вперед! — голос Стахова из кухни. — Нас ждут.
— Где?
— В конспиративной квартире.
— Уа-а! — дурачусь я. — Как романтично!
Натягиваю на себя джинсики и блузку — соблазнительная особа, а толку никакого. Что ж: коль родина требует, чтобы я была Мата Хари, буду ею! И хрен, ой, с ней, любовью — прежде всего труд по защите беззащитной отчизны.
Во время поездки по утреннему теплому городу узнаю информацию: господин Бирюков двадцать лет работал в модельном бизнесе. В чем-то предосудительном замечен не был, правда, имел страсть жениться на топ-моделях, делал это шесть раз, но детей не имеет.
— И в этом факте некая загадка, — говорит охотник на людей. — Ладно, будем разбираться после.
— После чего?
— После того, как покараем порок, — и указывает глазами на огромное монстревидное здание казенного учреждения, мимо которого наш джип, как шаланда, медленно проплывает в общей транспортной реке.
— Шопин?
— И другие.
— А почему они себя так ведут, — задаю детский вопрос, — будто живут последний день?
— Такая порода, — хмыкает Алекс. — Демократическая вша на шее государства. Надеюсь, понятно, что «демократическая», употребляю условно. Главная их задача, как у тифозных вшей…
Я прерываю эту патетическую речь — все эти вселенские проблемы так далеки от меня — и поэтому брякаю:
— Саша, ты не любишь вошек? А они такие ма-а-аленькие карапузики! — И показываю на пальцах, какие они «ма-а-аленькие».
Слышу скрежет — это борец за социальную справедливость выразительно двигает квадратной челюстью и скрежещет резцами.
Я решаю его утешить, мол, пусть будет вечный бой — покой нам только снится.
— Машка! Прекрати, — требует. — Или я за себя не отвечаю.
Почему вела себя так легкомысленно и свободно? Я чувствовала свою силу: женщину, даже будущую, трудно обмануть: Стахов был очарован мной и лишь из-за своего ослиного упрямства и козлиной глупости пытался сопротивляться чувствам.
Дурачок, хотела сказать ему, если мы хотим покорить мужчину, как вершину, то раньше или позже это случится. И нет силы, которая нас, влюбленных стервочек, может остановить.
… Конспиративная квартира находится на Старом Арбате — обычная, жилая, из пяти комнат. Правда, заставлена технической теле-радио-аппаратурой. Ее обслуживают странные люди. Странные по цвету кожи — она у них белая, точно у отростков проросшего картофеля в холодном погребе. Бедняги, понимаю я, они бабаями сидят в этой западне и не видят солнца. Такая работа, разводит руками Стахов: информация — основа основ безопасности государства.
В гостиной нас встречает боевая группа поддержки во главе с генералом Старковым. Он располагается за столом — на столе карта с некой схемой: квадратики, кубики, кружочки, стрелочки. Участники будущих боевых событий мне знакомы: Евгения, Максим Павлов, Виктор, «медведь» Жора, сестры Миненковы.
Наше появление вызывает оживление, особенно волнуется моя двоюродная сестра. Мимикой и жестами пытается узнать: что там на любовном фронте сдана крепость или уже пала. Я делаю вид, что ничего не понимаю, мол, прости, я тупая, и тупее меня надо поискать.
— Итак, товарищи, — выступил генерал. — Прошу минуточку внимания. Наша полугодовая работа подходит к закономерному финалу. Думаю, все понимают о чем речь, кроме Маши. И поэтому, я могу повторяться. Впрочем, повторение мать учения. Да, «Маруся»?
— Так точно, — и сажусь на стул, картинно закинув ногу на ногу, как главная исполнительница в данной акции.
Слушая разглагольствования Старкова, ловлю себя на привычной мысли: мой мозг не готов принять все происходящее, как нечто серьезное и опасное. Мне кажется, я совершенно случайно участвую в некой театральной постановке, где моя роль, на самом деле, ничтожна.
Ан нет! Судя по всему, моей персоне отводится главная реплика типа: «Кушать подано, господа!», после чего, вкусившие яств, замертво падают ниц и можно делать то, что нужно делать.
По утверждению генерала, существует международная Картель, то бишь Система, поставок наркотического зелья на российский рынок. Главный поставщик — господин Николсон, Главный приемщик — господин Шопин. Основные потоки «белой смерти» проходят по «шелковым путям» модельного бизнеса, который возглавляет господин Чиковани.
Именно этот «смертельный треугольник» в первую очередь интересует нас: Николсон — Шопин — Чиковани. Все остальные действующие лица Системы исполнители и, конечно, тоже интересны службе безопасности, однако удар должен быть нанесен по этим трем основным столпам Картеля. В настоящее время создается уникальная возможность: триада собирается вместе. И поэтому наши действия должны быть решительными, мобильными и оригинальными. Разработан план акции «Топ-модель», по которому все и буду работать.
— «Топ-модель»? — подпрыгнула на стуле.
— Да, Маша, — последовал спокойный ответ Старкова. — Я могу продолжить?
— Пожалуйста, — пискнула.
Естественно, Система умеет себя защищать. Помимо боевых отрядов секьюрити г-н Шопин имеет выход на один важный чин в Администрации президента. Установлено, что этот сановник получает хороший «откат» за лояльность к деятельности Картеля.
И тут вновь выступила я. Не знаю, какой бес меня дернул за мой светло-лиловый язык, но дернул рогатый, ох, дернул, и я, наивно хлопая глазками, вопросила:
— А вдруг нашему всеми любимому Гаранту тоже катит откат? Что тогда?
Сказать, что наступила мертвая тишина, значит, ничего не сказать. Мертвее не бывает, право. У меня возникло впечатление, что мои уши залили воском. Выражение лиц всех участников нашего производственного совещания было такое, что они одновременно потеряли всех своих многочисленных родственников. Наконец генерал Старков взял себя в руки и молвил, как строгий, но справедливый учитель:
— Маша, наш Гарант, как и жена Цезаря, вне всяких подозрений.
Я хотела спросить, почему это «вне всяких подозрений» — тоже ведь живой человек, да, заметив огромный, как арбуз, кулак менхантера, передумала. Мало ли что? А вдруг кремлевский порфироносец слушает нас через свое радио — вдруг ещё обидится на простосердечную охальницу высшей власти. И меня не возьмут крушить Картель. Лучше уж помолчу. Молчание — золото, именно то, что сейчас необходимо для меня.
— Простите, — произнесла я, чувствуя, как все вздрогнули, — а где здесь туалетная комната, то есть сортир?
Все перевели дух — Женя же, решительно взяв меня за руку, повела туда, куда надо. Сев там на стульчак, я под шум воды, сливаемой в ванну для конспирации, выслушиваю тираду о том, что моя простота доведет всех до сердечной недостаточности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84