Почему она не выступила против меня? Почему, если знала, кто я, никому ничего не сказала?
Все взоры были обращены на меня.
Я достала из-за спины комикс Страйкера, подняла и открыла намеченную заранее страницу. Конечно, они все там были. Они помнили, что случилось. Но я видела, как новое горе охватывает их, когда Текла и платье, перепачканном в крови сына, кричит от горя. Я знала эту страницу наизусть, но, как тогда у магазина, когда я услышала впервые, слова сорвались неожиданно. Среди нас есть предатель!
Я закрыла комикс, и голос стих, оставив тишину; удары сердца громко звучали у меня в ушах.
– Этот человек, этот предатель, – негромко заговорила я, – может быть только среди тех, кто живет в убежище. Это не я, потому что появилась только что. Это, очевидно, не Уоррен. Может, ты, Хантер? – Его лицо окаменело, но я продолжила раньше, чем он успел ответить: – Нет, не ты. Потому что выведено из строя не оружие… Может, предатель Грегор? Ведь именно он открыл Неоновое кладбище для проникновения со стороны Тени. Но я серьезно сомневаюсь, чтобы он ради достижения такой цели сам себе взрезал живот. – Я перешла к следующему звездному знаку. – А как ты, Майках? Конечно, ты мог отдать меня Тульпе, когда я без сознания была у тебя в больнице… или еще лучше – мог бы убить меня сам. – Я снова переместила взгляд. – Полагаю, это могла быть Чандра. У нее есть химикалии, есть способности и возможность. Но она не вполне часть Зодиака, а это значит, что она всего лишь орудие в руках настоящего крота. Марионетка. Пешка, которую используют, а потом отбрасывают.
– Иди ты! – буркнула она, но в голосе ее было больше горя, чем гнева.
– Или крот тот, у кого есть доступ ко всем? – Я расположилась так, чтобы видеть всех. – К Уоррену, которого я заметила выходящим из кабинета Греты как раз перед уходом. Он рисковал, приведя меня сюда, а потом сразу – после единственного сеанса у Греты – вдруг перестал мне верить. Он больше не верил самому себе.
– Это нелепо. Слишком натянуто! – заявила Грета. – Как вы можете ее слушать? Вы знаете меня… а в ней есть Тень!
Но эффективно разыгрывать эту карту было уже поздно, и я продолжила, как будто она ничего не сказала. Никто меня не останавливал.
– Уоррен был дезориентирован. Он рассказал, что ты только что гипнотизировала его, а когда я пришла к тебе, ты попыталась то же самое проделать со мной. Но у тебя не получилось, верно? Я очнулась до того, как ты закончила, и в воздухе чувствовался странный запах, словно от измельченного в порошок металла. Что-то тебя испугало, и ты в панике уронила флакон.
– Ты. Я увидела в тебе Тень.
– И уцелела? – холодно спросила я. – Или узнала?
Она больше не могла сдерживаться, крик ее ударил меня в лицо.
– Ты ничего этого точно не знаешь! Ты все выдумываешь! Мой отец был агентом Света!
– Твой отец имел знак Близнецов. Две стороны, два лица, верно?
– Ты сомневаешься в его верности? – Она плюнула мне в лицо. Судя по реакции остальных, такой они Грету не могли себе даже представить. – Он отдал свою жизнь ради организации!
Я вытерла слюну со щеки.
– И, конечно, это тебе причинило большое горе.
– Прошу прощения. – Она скрестила руки на груди. – Но если мы говорим о моем отце, нужно ли мне напоминать о твоем, Оливия? О, но это ведь не твое настоящее имя. И кто теперь скрывает от нас кое-что?
Я заставила себя успокоить дыхание и негромко ответила:
– Нет, напоминать мне не надо. Но позволь напомнить и тебе, что ни добро, ни зло не являются наследственными. Нужно делать выбор.
Она задрала подбородок, ее сердцеобразной формы лицо вызывающе застыло.
– Если бы я решила предать отряд Зодиака, то те, с кем я прожила здесь два года – сверхъестественные существа! – почувствовали бы Тень во мне. Они умеют определять намерения.
– Хочешь сказать, что они не смогли? – Я изобразила удивление. Я, конечно, уже знала причину этого, но не хотела ее объяснять. Важно было, чтобы они открыли это сами.
– Я не чувствую никакого запаха, – признался Феликс.
– Я тоже.
– Грета права, – произнес наконец Хантер. – По крайней мере один из нас должен был обнаружить, что с ней что-то не так.
Остальные отрицательно качали головой, когда я смотрела им в глаза. Когда я взглянула на Грету, та самодовольно улыбнулась. Я вернула ей улыбку, заставив вздрогнуть.
– Ну, а я могу. Запах, как из глубины земли: сера и жар. Пахнет глубоко погребенными телами, гниющей плотью, насыщающимися червями. – Говоря это, я медленно шла по коридору и закончила, остановившись перед Хантером. Я наклонилась к нему, почти соблазнительно; коленом прижалась к его телу, задела его рукой, мое дыхание согрело его шею. Я глубоко вдохнула. – Не как ты. Ты пахнешь дымом, поднимающимся от горящего лагерного костра. Пахнешь древесиной, травой и дикими животными; пахнешь разлетающимися угольками. Похоже?
– Если ты так считаешь.
– Что? – я отстранилась от него. – Ты не чувствуешь собственного запаха?
Он, не мигая, уставился на меня.
– Да, я ощущаю запахи эмоций. Ощущаю запахи адреналина и пота, когда работаю, но основной компонент, образующий молекулы запаха, слишком близок мне. Я не могу определить его.
– Значит, ты не можешь определить запах, скажем… – Я осмотрелась, словно в поисках цели. И нашла ее в Грете. – … ее?
Хантер переводил взгляд с Греты на меня. У Майкаха отвисла челюсть.
– Я могу.
– Я тоже. – Ванесса нахмурилась. – Я чувствую и запах Грегора.
– Это нелепо! – выпалила Грета.
– Майкаха тоже, – кивнул Грегор. – И Уоррена. Пришла моя очередь довольно улыбнуться.
– Запахи привязаны к эмоциям. Когда Грета с помощью гипноза обнаруживает что-то глубоко личное, она помечает его. И когда вы испытываете эту эмоцию, выделяете феромоны, которые привлекают агентов Тени.
Но, помечая вас, она берет флакон с вашей сущностью и вводит себе, так что ее подлинный запах становится для вас всех неощутим.
– Потеря обоняния, – услышала я шепот Феликса.
– Она привязывает вас к себе, как Майках соединил Уоррена и меня. Именно это она пыталась проделать со мной, когда я проснулась в ее кабинете. – Я увидела силуэт в конце коридора и подозвала Гену. – Конечно, вы не должны верить мне на слово.
Все повернулись, ощутив это движении; псе, кроме Греты, которая продолжала жестко смотреть на меня.
– Есть причина, по которой она держит попугайчиков в своей комнате и в кабинете… – На этот раз и Грета повернулась. – И это не любовь.
Все следили, как медленно идет Рена, и слышали учащенное дыхание Греты. И по мере приближения Рены я чувствовала растущее любопытство остальных.
Она держала котенка. Черно-белый, с клочковатой шерстью, он мирно спал и ровно дышал, лежа на ладони. На изуродованном лице Рены застыла легкая улыбка;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Все взоры были обращены на меня.
Я достала из-за спины комикс Страйкера, подняла и открыла намеченную заранее страницу. Конечно, они все там были. Они помнили, что случилось. Но я видела, как новое горе охватывает их, когда Текла и платье, перепачканном в крови сына, кричит от горя. Я знала эту страницу наизусть, но, как тогда у магазина, когда я услышала впервые, слова сорвались неожиданно. Среди нас есть предатель!
Я закрыла комикс, и голос стих, оставив тишину; удары сердца громко звучали у меня в ушах.
– Этот человек, этот предатель, – негромко заговорила я, – может быть только среди тех, кто живет в убежище. Это не я, потому что появилась только что. Это, очевидно, не Уоррен. Может, ты, Хантер? – Его лицо окаменело, но я продолжила раньше, чем он успел ответить: – Нет, не ты. Потому что выведено из строя не оружие… Может, предатель Грегор? Ведь именно он открыл Неоновое кладбище для проникновения со стороны Тени. Но я серьезно сомневаюсь, чтобы он ради достижения такой цели сам себе взрезал живот. – Я перешла к следующему звездному знаку. – А как ты, Майках? Конечно, ты мог отдать меня Тульпе, когда я без сознания была у тебя в больнице… или еще лучше – мог бы убить меня сам. – Я снова переместила взгляд. – Полагаю, это могла быть Чандра. У нее есть химикалии, есть способности и возможность. Но она не вполне часть Зодиака, а это значит, что она всего лишь орудие в руках настоящего крота. Марионетка. Пешка, которую используют, а потом отбрасывают.
– Иди ты! – буркнула она, но в голосе ее было больше горя, чем гнева.
– Или крот тот, у кого есть доступ ко всем? – Я расположилась так, чтобы видеть всех. – К Уоррену, которого я заметила выходящим из кабинета Греты как раз перед уходом. Он рисковал, приведя меня сюда, а потом сразу – после единственного сеанса у Греты – вдруг перестал мне верить. Он больше не верил самому себе.
– Это нелепо. Слишком натянуто! – заявила Грета. – Как вы можете ее слушать? Вы знаете меня… а в ней есть Тень!
Но эффективно разыгрывать эту карту было уже поздно, и я продолжила, как будто она ничего не сказала. Никто меня не останавливал.
– Уоррен был дезориентирован. Он рассказал, что ты только что гипнотизировала его, а когда я пришла к тебе, ты попыталась то же самое проделать со мной. Но у тебя не получилось, верно? Я очнулась до того, как ты закончила, и в воздухе чувствовался странный запах, словно от измельченного в порошок металла. Что-то тебя испугало, и ты в панике уронила флакон.
– Ты. Я увидела в тебе Тень.
– И уцелела? – холодно спросила я. – Или узнала?
Она больше не могла сдерживаться, крик ее ударил меня в лицо.
– Ты ничего этого точно не знаешь! Ты все выдумываешь! Мой отец был агентом Света!
– Твой отец имел знак Близнецов. Две стороны, два лица, верно?
– Ты сомневаешься в его верности? – Она плюнула мне в лицо. Судя по реакции остальных, такой они Грету не могли себе даже представить. – Он отдал свою жизнь ради организации!
Я вытерла слюну со щеки.
– И, конечно, это тебе причинило большое горе.
– Прошу прощения. – Она скрестила руки на груди. – Но если мы говорим о моем отце, нужно ли мне напоминать о твоем, Оливия? О, но это ведь не твое настоящее имя. И кто теперь скрывает от нас кое-что?
Я заставила себя успокоить дыхание и негромко ответила:
– Нет, напоминать мне не надо. Но позволь напомнить и тебе, что ни добро, ни зло не являются наследственными. Нужно делать выбор.
Она задрала подбородок, ее сердцеобразной формы лицо вызывающе застыло.
– Если бы я решила предать отряд Зодиака, то те, с кем я прожила здесь два года – сверхъестественные существа! – почувствовали бы Тень во мне. Они умеют определять намерения.
– Хочешь сказать, что они не смогли? – Я изобразила удивление. Я, конечно, уже знала причину этого, но не хотела ее объяснять. Важно было, чтобы они открыли это сами.
– Я не чувствую никакого запаха, – признался Феликс.
– Я тоже.
– Грета права, – произнес наконец Хантер. – По крайней мере один из нас должен был обнаружить, что с ней что-то не так.
Остальные отрицательно качали головой, когда я смотрела им в глаза. Когда я взглянула на Грету, та самодовольно улыбнулась. Я вернула ей улыбку, заставив вздрогнуть.
– Ну, а я могу. Запах, как из глубины земли: сера и жар. Пахнет глубоко погребенными телами, гниющей плотью, насыщающимися червями. – Говоря это, я медленно шла по коридору и закончила, остановившись перед Хантером. Я наклонилась к нему, почти соблазнительно; коленом прижалась к его телу, задела его рукой, мое дыхание согрело его шею. Я глубоко вдохнула. – Не как ты. Ты пахнешь дымом, поднимающимся от горящего лагерного костра. Пахнешь древесиной, травой и дикими животными; пахнешь разлетающимися угольками. Похоже?
– Если ты так считаешь.
– Что? – я отстранилась от него. – Ты не чувствуешь собственного запаха?
Он, не мигая, уставился на меня.
– Да, я ощущаю запахи эмоций. Ощущаю запахи адреналина и пота, когда работаю, но основной компонент, образующий молекулы запаха, слишком близок мне. Я не могу определить его.
– Значит, ты не можешь определить запах, скажем… – Я осмотрелась, словно в поисках цели. И нашла ее в Грете. – … ее?
Хантер переводил взгляд с Греты на меня. У Майкаха отвисла челюсть.
– Я могу.
– Я тоже. – Ванесса нахмурилась. – Я чувствую и запах Грегора.
– Это нелепо! – выпалила Грета.
– Майкаха тоже, – кивнул Грегор. – И Уоррена. Пришла моя очередь довольно улыбнуться.
– Запахи привязаны к эмоциям. Когда Грета с помощью гипноза обнаруживает что-то глубоко личное, она помечает его. И когда вы испытываете эту эмоцию, выделяете феромоны, которые привлекают агентов Тени.
Но, помечая вас, она берет флакон с вашей сущностью и вводит себе, так что ее подлинный запах становится для вас всех неощутим.
– Потеря обоняния, – услышала я шепот Феликса.
– Она привязывает вас к себе, как Майках соединил Уоррена и меня. Именно это она пыталась проделать со мной, когда я проснулась в ее кабинете. – Я увидела силуэт в конце коридора и подозвала Гену. – Конечно, вы не должны верить мне на слово.
Все повернулись, ощутив это движении; псе, кроме Греты, которая продолжала жестко смотреть на меня.
– Есть причина, по которой она держит попугайчиков в своей комнате и в кабинете… – На этот раз и Грета повернулась. – И это не любовь.
Все следили, как медленно идет Рена, и слышали учащенное дыхание Греты. И по мере приближения Рены я чувствовала растущее любопытство остальных.
Она держала котенка. Черно-белый, с клочковатой шерстью, он мирно спал и ровно дышал, лежа на ладони. На изуродованном лице Рены застыла легкая улыбка;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112