Вот и все.
– Где они? – негромко осведомился Уоррен. Я впервые внимательно посмотрела на него. Он и так выглядел непрезентабельно в потрепанной одежде и с грязными волосами, а уж моя засохшая кровь на рубашке добавила колорита.
– В сумке. Не представляю, что с ней.
Забытая сумка лежала в углу. Я подумала, не разрешить ли Уоррену порыться в ней, но остановила его, когда он собирался раскрыть замок.
– На твоем месте я бы этого не делала. Внутри комиксы Тени вперемешку с комиксами Света.
Уоррен передал сумку мне.
– Открой.
Я потянула за ручку и раскрыла замок. Все уставились на мои руки, когда я доставала и откладывала комиксы Темп. В глазах присутствующих появилось любопытство, они пытались прочесть заголовки; Я достала и комиксы Света, положив сверху книгу о Страйкере.
– Вот эту я читала у входа в магазин, когда впервые почуяла Аякса.
– Можно? – спросил Уоррен. Я протянула ему комикс, и он принялся листать его.
– Он о парне по имени Страйкер, который попал в засаду во время своей трансформа…
– Мы знаем о Страйкере! – гневно выпалила Чандра. – Не говори о нем так, будто знала его.
– Боже, оставь ее в покое, Чандра.
– Иди ты, Феликс! – крикнула она и обвела всех вызывающим взглядом: кто еще что-нибудь скажет. Когда дошла до меня, скривила губы и недоверчиво покачала головой: – И она первый знак? Что за вздор!
Она развернулась и вышла, захлопнув за собой дверь. Попугайчики в клетке раскричались.
– Иди за ней, Феликс, – негромко попросил Уоррен.
– Да пошла она!
– Феликс.
Феликс вздохнул и покинул комнату, не проронив больше пи слова. Майках неловко поерзал.
– Я тоже пойду. Им может понадобиться рефери. Майках ретировался, а Грета прикоснулась к моей руке.
– Прошло всего шесть месяцев, – объяснила она спокойным добрым голосом. – Раны еще свежи.
Я кивнула, понимая. В конце концов я тоже видела смерть Страйкера. Видела, как рвутся жилы на его шее, как кровь заливает платье его матери, слышала ее душераздирающие крики. Чандра все равно сука, но нельзя винить ее в постигшем горе.
– Мне жаль, – искренне сказала я.
Грета потрепала меня по руке, затем налила в чашку чая из керамического чайника, гревшегося на плите.
– Все в порядке, дорогая. Выпей. Я сама собирала и сушила травы.
– Что это? – Уоррен держал в руках снимок Бена. Должно быть, я сунула его между страницами комикса, когда Аякс нашел меня.
– О боже. – Грета сочувственно глядела на меня. – Ничего удивительного.
– Что? – Я переводила взгляд с нее на Уоррена и назад, забыв о дымящейся чашке с чаем.
– Всякий может это почувствовать. – Она покачала головой.
Я открыла рот, чтобы спросить, что она имеет в виду, и неожиданно поняла. Это так легко, когда тебе покажут. Грета, прочитав мои мысли, тем не менее ответила: – Твою печаль, дорогая. Такая глубокая печаль. Так Аякс понял, где ты. Сильные эмоции: любовь, ненависть, горе, радость, надежда – выдают тебя, если ты не умеешь их контролировать.
– Поэтому мы просили тебя оставаться спокойной, – Уоррен по-прежнему казался раздраженным, но по крайней мере грязное подозрение с меня снято.
Грета наклонилась ко мне.
– А кто это?
Уоррен захлопнул комикс, оставив снимок внутри. Скатал его в трубку и показал на меня.
– Поговорим об этом позже.
И он тоже вышел из комнаты, оставляя за собой волны ярости.
– Ну как, – пошутила я, – умею я всех разогнать?
– Да, отлично сработано, – подыграла Грета, и я, сама того не желая, рассмеялась.
Она маленькая женщина, эта Грета, с тонкими пальцами и запястьями и такими же хрупкими ногами, что видны из-под узкой юбки и лабораторного халата. Разумного размера каблуки, скромные украшения, а волосы, убранные в шиньон, поседели на висках. Я бы дала ей сорок с небольшим, если бы ее глаза не были такими мудрыми. «Грета старше, – решила я, – и, вероятно, гораздо жестче, чем можно подумать, глядя на ее лицо в форме сердца».
– Ты как будто хорошо поправляешься, – объявила Грета, возвращаясь ко мне. – Кроме рапы на бедре, серьезных повреждений нет.
Я коснулась внутренней стороны бедра, где меня задел кондуит Аякса, когда я убегала; рана была зашита и причиняла лишь легкое неудобство.
– Останется шрам – они всегда остаются от сверхъестественного оружия, – но порез был неглубокий. – Грета поправила мои простыни. – Твои глаза были в более тяжелом состоянии.
– Такое с кем-нибудь случалось раньше?
– Что именно? Повреждения, полученные по пути в убежище? – Я кивнула. – Не с агентами Света. Однажды Овен со стороны Тени пытался силой прорваться в убежище. Я слышала, что к тому времени, как он достиг конца спуска, от него осталось достаточно, чтобы покрутить на рашпере. Но это было три года назад, еще до меня.
До нее? Я наклонилась вперед, чтобы ей удобней было разглядывать мои глаза. Вероятно, ей понравилось то, что она увидела, потому что она перестала щуриться и улыбнулась.
– Я считала, что нужно вырасти в Зодиаке, чтобы стать членом отряда…
– О, нот. Я пришла к этому поздно, как ты. – Она снова села на кровать рядом со мной. – Моя мать была смертной – конечно, одаренной, но все же смертной. Отец – звездный знак Близнецы. Если бы родословная строилась по отцовской линии, я сама была бы звездным знаком. А так мне не хватает некоторых… физических данных. Технически, я не вхожу в отряд. – Она сухо усмехнулась, но не казалась обиженной такой судьбой. – Вдвоем они передали мне достаточно, чтобы я могла стать вспомогательным персоналом. Звездные знаки приходят ко мне, когда опасаются, что их эмоции – и соответственно их феромоны – могут их выдать. А иногда они приходят поговорить.
– Значит, ты… как шринк?
Она поморщилась, услышав это слово.
– Лучше звучит «психолог сверхъестественного».
– Не… независимый? – спросила я, вспомнив описанное в комиксе деление на членов отряда и остальных.
Грета рассмеялась, потом слегка присвистнула краем рта.
– Будь осторожна с использованием этого слова. Некоторые могут сильно оскорбиться, если ты причислишь их к бродячим агентам.
– Прости.
– О, я не имела в виду себя. Как я уже сказала, я отношусь к вспомогательному персоналу отряда. Мать ушла, когда я была еще ребенком. Вскоре после этого умер отец…… от сверхъестественной причины, разумеется, …… и с тех пор я предоставлена сама себе. Тем не менее Телец со стороны Тени наметил меня в качестве своей цели. Кажется, у пего с отцом были давние счеты. Грегор узнал об этом, отыскал меня и счел своим долгом привести меня сюда. И сумел убедить в этом Уоррена.
– Очень достойно с его стороны, – заметила я, думая, почему никто такого не сделал со мной. Или с Оливией.
– Достоинство тут ни при чем. Для тех, кто вырос в Зодиаке, на первом месте всегда долг. Превыше семьи, супруга, превыше всего, что есть в нормальной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
– Где они? – негромко осведомился Уоррен. Я впервые внимательно посмотрела на него. Он и так выглядел непрезентабельно в потрепанной одежде и с грязными волосами, а уж моя засохшая кровь на рубашке добавила колорита.
– В сумке. Не представляю, что с ней.
Забытая сумка лежала в углу. Я подумала, не разрешить ли Уоррену порыться в ней, но остановила его, когда он собирался раскрыть замок.
– На твоем месте я бы этого не делала. Внутри комиксы Тени вперемешку с комиксами Света.
Уоррен передал сумку мне.
– Открой.
Я потянула за ручку и раскрыла замок. Все уставились на мои руки, когда я доставала и откладывала комиксы Темп. В глазах присутствующих появилось любопытство, они пытались прочесть заголовки; Я достала и комиксы Света, положив сверху книгу о Страйкере.
– Вот эту я читала у входа в магазин, когда впервые почуяла Аякса.
– Можно? – спросил Уоррен. Я протянула ему комикс, и он принялся листать его.
– Он о парне по имени Страйкер, который попал в засаду во время своей трансформа…
– Мы знаем о Страйкере! – гневно выпалила Чандра. – Не говори о нем так, будто знала его.
– Боже, оставь ее в покое, Чандра.
– Иди ты, Феликс! – крикнула она и обвела всех вызывающим взглядом: кто еще что-нибудь скажет. Когда дошла до меня, скривила губы и недоверчиво покачала головой: – И она первый знак? Что за вздор!
Она развернулась и вышла, захлопнув за собой дверь. Попугайчики в клетке раскричались.
– Иди за ней, Феликс, – негромко попросил Уоррен.
– Да пошла она!
– Феликс.
Феликс вздохнул и покинул комнату, не проронив больше пи слова. Майках неловко поерзал.
– Я тоже пойду. Им может понадобиться рефери. Майках ретировался, а Грета прикоснулась к моей руке.
– Прошло всего шесть месяцев, – объяснила она спокойным добрым голосом. – Раны еще свежи.
Я кивнула, понимая. В конце концов я тоже видела смерть Страйкера. Видела, как рвутся жилы на его шее, как кровь заливает платье его матери, слышала ее душераздирающие крики. Чандра все равно сука, но нельзя винить ее в постигшем горе.
– Мне жаль, – искренне сказала я.
Грета потрепала меня по руке, затем налила в чашку чая из керамического чайника, гревшегося на плите.
– Все в порядке, дорогая. Выпей. Я сама собирала и сушила травы.
– Что это? – Уоррен держал в руках снимок Бена. Должно быть, я сунула его между страницами комикса, когда Аякс нашел меня.
– О боже. – Грета сочувственно глядела на меня. – Ничего удивительного.
– Что? – Я переводила взгляд с нее на Уоррена и назад, забыв о дымящейся чашке с чаем.
– Всякий может это почувствовать. – Она покачала головой.
Я открыла рот, чтобы спросить, что она имеет в виду, и неожиданно поняла. Это так легко, когда тебе покажут. Грета, прочитав мои мысли, тем не менее ответила: – Твою печаль, дорогая. Такая глубокая печаль. Так Аякс понял, где ты. Сильные эмоции: любовь, ненависть, горе, радость, надежда – выдают тебя, если ты не умеешь их контролировать.
– Поэтому мы просили тебя оставаться спокойной, – Уоррен по-прежнему казался раздраженным, но по крайней мере грязное подозрение с меня снято.
Грета наклонилась ко мне.
– А кто это?
Уоррен захлопнул комикс, оставив снимок внутри. Скатал его в трубку и показал на меня.
– Поговорим об этом позже.
И он тоже вышел из комнаты, оставляя за собой волны ярости.
– Ну как, – пошутила я, – умею я всех разогнать?
– Да, отлично сработано, – подыграла Грета, и я, сама того не желая, рассмеялась.
Она маленькая женщина, эта Грета, с тонкими пальцами и запястьями и такими же хрупкими ногами, что видны из-под узкой юбки и лабораторного халата. Разумного размера каблуки, скромные украшения, а волосы, убранные в шиньон, поседели на висках. Я бы дала ей сорок с небольшим, если бы ее глаза не были такими мудрыми. «Грета старше, – решила я, – и, вероятно, гораздо жестче, чем можно подумать, глядя на ее лицо в форме сердца».
– Ты как будто хорошо поправляешься, – объявила Грета, возвращаясь ко мне. – Кроме рапы на бедре, серьезных повреждений нет.
Я коснулась внутренней стороны бедра, где меня задел кондуит Аякса, когда я убегала; рана была зашита и причиняла лишь легкое неудобство.
– Останется шрам – они всегда остаются от сверхъестественного оружия, – но порез был неглубокий. – Грета поправила мои простыни. – Твои глаза были в более тяжелом состоянии.
– Такое с кем-нибудь случалось раньше?
– Что именно? Повреждения, полученные по пути в убежище? – Я кивнула. – Не с агентами Света. Однажды Овен со стороны Тени пытался силой прорваться в убежище. Я слышала, что к тому времени, как он достиг конца спуска, от него осталось достаточно, чтобы покрутить на рашпере. Но это было три года назад, еще до меня.
До нее? Я наклонилась вперед, чтобы ей удобней было разглядывать мои глаза. Вероятно, ей понравилось то, что она увидела, потому что она перестала щуриться и улыбнулась.
– Я считала, что нужно вырасти в Зодиаке, чтобы стать членом отряда…
– О, нот. Я пришла к этому поздно, как ты. – Она снова села на кровать рядом со мной. – Моя мать была смертной – конечно, одаренной, но все же смертной. Отец – звездный знак Близнецы. Если бы родословная строилась по отцовской линии, я сама была бы звездным знаком. А так мне не хватает некоторых… физических данных. Технически, я не вхожу в отряд. – Она сухо усмехнулась, но не казалась обиженной такой судьбой. – Вдвоем они передали мне достаточно, чтобы я могла стать вспомогательным персоналом. Звездные знаки приходят ко мне, когда опасаются, что их эмоции – и соответственно их феромоны – могут их выдать. А иногда они приходят поговорить.
– Значит, ты… как шринк?
Она поморщилась, услышав это слово.
– Лучше звучит «психолог сверхъестественного».
– Не… независимый? – спросила я, вспомнив описанное в комиксе деление на членов отряда и остальных.
Грета рассмеялась, потом слегка присвистнула краем рта.
– Будь осторожна с использованием этого слова. Некоторые могут сильно оскорбиться, если ты причислишь их к бродячим агентам.
– Прости.
– О, я не имела в виду себя. Как я уже сказала, я отношусь к вспомогательному персоналу отряда. Мать ушла, когда я была еще ребенком. Вскоре после этого умер отец…… от сверхъестественной причины, разумеется, …… и с тех пор я предоставлена сама себе. Тем не менее Телец со стороны Тени наметил меня в качестве своей цели. Кажется, у пего с отцом были давние счеты. Грегор узнал об этом, отыскал меня и счел своим долгом привести меня сюда. И сумел убедить в этом Уоррена.
– Очень достойно с его стороны, – заметила я, думая, почему никто такого не сделал со мной. Или с Оливией.
– Достоинство тут ни при чем. Для тех, кто вырос в Зодиаке, на первом месте всегда долг. Превыше семьи, супруга, превыше всего, что есть в нормальной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112