– Какой, например?
– Например, взрыв бомбы в казино «Катакомбы» в прошлом году или слезоточивый газ, распространенный в июне через систему вентиляции в пяти заведениях «Полосы». Нападение из засады на машину губернатора три месяца назад. Да, еще захват заложников на военно-воздушной базе. С этим я разобрался сам.
Он подул на костяшки пальцев, делая вид, что полирует их о рубашку, и в глазах его был тот маниакальный блеск, который я вскоре буду принимать за его альтер эго.
– Никогда ни о чем таком не слышала.
Он посмотрел на меня.
– Вот именно. Я нахмурилась.
– Так какое отношение это имеет ко мне? Ведь ваших бойцов растят и тренируют годами, чтобы сражаться с паранормальными преступлениями.
«Неужели я действительно это сказала?» Я покачала головой.
– Почему бы вам не найти кого-нибудь другого со знаком Стрельца.
– Арчера, Лучника, – поправил Уоррен.
– Ну, Арчера, – согласилась я, не заинтересовавшись семантическими различиями. – Найдутся такие, кто захочет выполнить эту работу.
– Ты отличаешься от всех нас. Об этом говорится в нашей мифологии, это изучают в школе, но никто из нас, даже в предыдущих поколениях, такого не видел. – Его глаза маниакально засверкали. Наклонившись вперед, он произнес: – У тебя есть качества, которые делают тебя исключительно опасной для наших врагов, Джоанна; возможно, очень возможно, ты сильней самых опытных и закаленных наших бойцов.
– Позволь угадать. Я могу перепрыгивать через дома. Летать быстрей самолета и бла-бла-бла.
– Верно, что ты родилась в день рождения твоей матери. – Уоррен не стал обращать внимание на мой сарказм, – но ты также родилась в день рождения твоего отца.
Я слегка опешила.
– Моего отца?
– Не Ксавье. Настоящего отца.
Я скрестила руки на груди и, более чем заинтересованная, настороженно и подозрительно посмотрела на него.
– И кем же он был?
– Не был, – ответил Уоррен, качая головой и нахмурившись. – Он есть. Он предводитель наших противников. Наш враг. Твой враг.
«Мой враг? – Я отодвинулась. – Что это значит? Еще двадцать четыре часа назад не подозревала о том, что у меня есть враги».
– Ты хочешь сказать, он как Батч и Аякс? Какой-то… демон?
– О, он гораздо хуже. – Лицо Уоррена потемнело. – И гораздо сильней. Наши отряды поредели. Наши бойцы убиты. Именно он в основном находит способы убивать наши знаки. В ответ нам приходится призывать все более молодых новобранцев – до того, как они становятся готовы. Но ты… возможно, ты и есть средство остановить его.
Я могу быть этим знаком, этим предзнаменованием, обеспечивающим превосходство над моим злым и могущественным отцом? Да, еще бы. Я потерла глаза, не могла сосредоточиться на разговоре, и вся обстановка расплывались.
– А что если я не желаю участвовать в этом вздоре о супергероях, борющихся со злом? Если хочу жить обычной жизнью, как все остальные… смертные?
– Ты правда этого хочешь?
– Да.
– Нет. Ты не можешь.
– Ты сказал, что я должна согласиться добровольно, – 8 возразила я.
Уоррен наклонил голову.
– Были такие, правда, редко, кто не хотел сражаться. Они знали все факты, выросли в Зодиаке, но решили уйти, пока еще не поздно. Существует процедура, болезненная и дающая побочные эффекты – впрочем, не больше, чем паксил, – но она очистит твой мозг от сверхъестественных знаний и возможностей.
– Я этого хочу.
– Джо…
– Хочу! Немедленно! – Я не представляла, что буду делать дальше, но знала, что не хочу иметь ничего общего с миром кондуитов, врагов и астрологических супергероев.
– Джо, все такие операции проводились до метаморфозы. – Он покачал головой. – Для тебя слишком поздно.
Я опоздала на один день. Я встала: мне нужно было походить, подумать; нужен воздух и время; нужен кто-то такой, кто разбирался бы в этом. Я чувствовала себя попавшей в ловушку чужого мира, правила которого мне не знакомы. Я не владею языком звездных знаков и агентов Тени и не хочу им владеть.
– Послушай, я не хочу быть супергероическим уродом, как ты, понятно, Уоррен? Не хочу сражаться со злом, не хочу ощущать феромоны и убивать плохих парней. Я просто хочу домой! Хочу… хочу вернуть свою жизнь!
Он показал на дверь.
– Можешь уйти.
– И уйду, – заявила я, направляясь к выходу.
– Отлично.
– Отлично!
Он нанес прощальный удар.
– А ты знаешь, что, стоит тебе выйти отсюда, и ты будешь объявлена убийцей?
– Это была самозащита. – Я повернулась к нему. – Он напал на меня и убил мою сестру.
Уоррен мигнул.
– Я говорю не о Батче, Джоанна.
Я покачала головой, но движения мои стали неуверенными. Раскрыла рот, но ничего не сказала. Комната поблекла, и я почувствовала, как у меня подгибаются колени. Прислонилась к стене, дыша глубоко и медленно, пока не смогла снова стоять. «Я ошибалась, – подумала я, считая, – что у этого парня есть хоть какие-то характеристики, схожие с нормой. Он сумасшедший, как я и решила вначале».
– Тебя обвинят в смерти Оливии, – говорил между тем псих. – Твой истинный отец и все его приспешники. Они создадут улики, и ты ничего не сможешь сделать. А после суда, когда ты будешь в камере дожидаться смертельной инъекции, они найдут тебя по запаху – по смеси горечи и ненависти – и хладнокровно тебя убьют.
– Но я этого не делала.
– Твоя машина рядом с местом преступления.
– Ты сам велел мне оставить ее там! Он пожал плечами.
– Твои отпечатки там повсюду – на стакане с мартини и, я думаю, на теле твоей сестры. Особенно много их в спальне, где она была убита.
– Твоих тоже! – ответила я. – И отпечатки Аякса и Батча!
Он посмотрел мне в глаза. У меня расширились зрачки, перехватило дыхание: я вспомнила невероятно гладкие пальцы Батча.
– Дай мне твою руку, – прошептала я.
Уоррен протянул руку ладонью вверх. Хотя ладонь была жесткой и мозолистой, кончики пальцев были гладкими и блестящими, почти цвета перламутра. Я слегка потерла подушечку его большого пальца. Все равно что касаешься полированного мрамора.
– Ни у кого из нас нет отпечатков пальцев, Джо.
Я взглянула ему в лицо.
– У меня есть.
– Ты другая. Ты…
– Не говори «невинная», – процедила я сквозь стиснутые зубы. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой ничтожной.
– Я и не собираюсь, – негромко ответил он. – Я хотел сказать, что ты с опозданием пришла во все это.
Я не могла поверить. Нужно убираться. Должен быть выход.
– А как же мотив? Все, кто знает меня… знает нас… знает, что мы с Оливией любили друг друга. Я никогда не причинила бы ей зла.
– Ни за что?
– Нет!
– Даже за деньги?
– Зачем мне это? У меня есть свои.
– Но у нее больше.
– У нее…
Я замолчала и почувствовала, что бледнею.
– Сегодня тебя лишили наследства, верно?
Я понимала, что он играет роль адвоката дьявола. Понижала и в то же время видела, о чем он говорит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112