Может, я смогу переселиться севернее, в Карсон-Сити. Или на настоящий север. Например, на Аляску. «Да, – подумала я, – звучит хорошо. Интересно, много ли шансов натолкнуться на злых обитателей иглу?» Я решила позже спросить об этом Майкаха. Лед казался мне сейчас очень привлекательным.
Мы молча поднялись на девятый этаж. Вышли в пустой коридор, и единственным звуком был звон ключей, которые вставляла в замок Шер. Когда дверь открылась, я глубоко вдохнула. Шер встревоженно посмотрела на меня, я попыталась успокаивающе улыбнуться, и Шер мгновенно захлопнула дверь. Черт! Должно быть, у меня получилась гримаса.
– Оливия, дорогая, – сказала она, более обычного растягивая слова в своей тревожной искренности. – Пойдем ко мне. Ты знаешь, я всегда тебе рада.
– Знаю.
Я опустила глаза. Она попыталась снопа.
– Мы будем каждый день вместе завтракать, потом делать маникюр, загорать, и большие парни, как Тревор или Тэнк, будут растирать нас кремом!
Это заставило меня снова устремиться к двери.
– Все в порядке. Я справлюсь.
Я старалась не замечать выражение боли, промелькнувшее на лице Шер. Хотелось протиснуться мимо нее и закрыть дверь, но почему-то меня она тронула. «В конце концов, – подумала я, – она тоже потеряла Оливию. Она только еще этого не знает».
– Послушай, Шер… – «Шер-бэр», сказала бы Оливия, но у меня язык не повернулся. Я посмотрела ей в лицо. – Я любила… люблю эту квартиру. Ты ведь знаешь это. Врачи говорят, что мне нужно сюда вернуться, и чем скорее я это сделаю, тем скорее дела будут…
«Какими? – Я лихорадочно искала нужное слово. – Нормальными? Прежними? Лучшими?»
– Я понимаю, о чем ты говоришь, дорогая, – прервала она меня, качая головой. – Но я тревожусь, что ты останешься здесь одна.
– Не тревожься обо мне. Совсем не тревожься.
– Ну позволь мне по крайней мере вместе с тобой обойти квартиру, – попросила она и, заметив мое колебание, негодующе вспыхнула. – Только на этот раз, ради бога. Я уйду, как только мы тебя устроим, обещаю. Позволь мне показать тебе, что я здесь сделала.
По правде говоря, я была благодарна ей за общество. Оливию могло привязывать к этой квартире множество приятных воспоминаний, но у меня их было немного, а самое последнее было практически непрекращающимся. Мы переходили из комнаты в комнату, Шер непрерывно болтала; этот жизнерадостный гул только усиливал нереальность аккуратной квартиры. День яркий, январское солнце струится сквозь широкие окна, и ничего не напоминает о черной буре, от которой я бежала несколько недель назад. Все чисто, проветрено; куда ни повернись, свежие цветы в хрустальных вазах.
Шер рассказала, что после того как ушла полиция и доработали ремонтники и уборщики, она пришла и добавила несколько штришков, которые, как она знает, мне нравятся. Ирисы в вазе у входа. Свечи в толстых подсвечниках – на столе в столовой. Анютины глазки – в гостиной. Я не представляла, что Оливия все это любила. Шер даже вменила телефон, который разбился в ночь нападения Батча. Новый был украшен кристаллами Сваровски – кроваво-красные губы на сверкающем бриллиантовом фоне. Шер сообщила, что уже запрограммировала телефон на номера «моих» многочисленных знакомых, поставщиков и любовников.
Я немедленно выключила телефон, бросила его на шарф из шенили и почувствовала, как меня все сильней охватывает паника. Неудивительно, что Шер все время посматривает на меня, словно не узнает. Неудивительно, что Ксавье согласился на то, чтобы она отвезла меня домой: он неловко себя чувствовал во время длительных периодов молчания. Раньше с Оливией такого никогда не случалось.
«Я даже не знаю, какие цветы она любила, – в отчаянии подумала я. – Откуда мне знать, что она может сказать или сделать? Что она ела? Кому звонила?» Меня словно чем-то тупым ударили в грудь: я поняла, что в сущности не знала свою сестру.
И тут я заметила пакет. Он по-прежнему лежал на углу столика, где его оставила Оливия, и, по-видимому, до этого момента все о нем забыли. Я взяла его, прижала к груди и плотно зажмурила глаза. Мой подарок на день рождения. Последнее, что дала мне Оливия.
– Я не знала, что ты хотела с этим сделать. – Голос Шер заставил меня вздрогнуть. Я повернулась и увидела, что она нервно сжимает руки и настороженно смотрит на меня. – Мне казалось неправильным распечатывать его или выбрасывать. – Шер колебалась. – Я правильно поступила, оставив его?
Ее неуверенность, такая же хрупкая и милая, как все любимые вещи Оливии, вот что меня сломило. Я кивнула, не в силах говорить: слезы подступили к самому горлу. Мне казалось, что их у меня вообще не осталось. Лицо мое сморщилось.
– Не знаю, смогу ли я это сделать, – выдавила я из себя, тяжело садясь. – И не знаю как.
– Конечно, сможешь. – Шер бросилась ко мне, излучая заботу и аромат. У нее наконец появилась возможность оказаться чем-то полезной. – И я тебе помогу. Ты вернешь себе эту квартиру, которую так любишь, и сотрешь все дурные воспоминания. Наполнишь ее хорошими, новыми. Джо хотела бы этого.
Я задумалась над ее словами. Хотела бы я этого? Чего Оливия хотела от жизни? Забыть обо всем злом, чтобы оно никогда не касалось ее за этими стенами?
– Да, – всхлипнула я и взглянула на подарок, в руке. – Да, она бы этого хотела.
– Конечно, – подхватила Шер. – Я помню, как первый раз увидела Джоанну. Она вытолкала нас из своей спальни и никогда больше в нее не впускала. Помнишь? Она никогда не оглядывалась назад, Джо Арчер.
– Ты тогда обругала ее кровать с четырьмя столбиками. – Я встала и тыльной стороной ладони вытерла слезы. – И показывала французский поцелуй на изголовье.
– Ну, нужно же было ей показать. До появления Бена она была совершенно бесполезной, когда речь шла о мальчиках.
Она была права, но это рассердило меня и помогло подавить слезы. Я положила пакет и посмотрела в окно, на миниатюрных пешеходов и машины. Мне хотелось протянуть руку вниз, взять одну из этих фигурок и поставить на другое место. Хотелось навсегда поменять чью-нибудь судьбу. Я чувствовала себя злой и ничтожной, и мне не нужно было гадать, какая моя сторона – Свет или Тень – сейчас говорит. Я закрыла глаза.
– Ты ее никогда не любила, – сказала я, не отдавая себе отчета, что произношу мысли вслух.
– О, – негромко откликнулась Шер, тоже подойдя к окну. – Так вот почему все?
– Что все?
– То, как ты себя ведешь. Как постоянно ставишь между нами Джоанну. Она, как призрак, всегда стоит возле тебя. Словно еще жива.
«Если бы ты только знала», – подумала я, отвернувшись.
– Не понимаю, о чем ты.
– Думаю, понимаешь, – ответила она очень тихо. Взгляд ее был жестко нацелен на меня, и мне от этого стало неловко. – Я не ожидаю, что ты справишься с этим за минуту, но ты цепляешься за Джо так, словно она единственный, кого ты потеряла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112