На память пришли леденящие кровь убийства, совершенные в прошлом году маньяком Мэнсоном всего в нескольких милях от этого каньона.
Она молила Бога, чтобы у Сони действительно хватило ума обратиться за помощью на ранчо.
– Ну ладно, не будем нервничать, – дрожащим голосом сказала Иден. – Только не бей меня. Денег у меня нет. Ни цента. Если хочешь, можешь взять часы. Правда, они не очень дорогие…
Казалось, он ее совсем не слушал, впиваясь в нее своими холодными глазами.
– Тебе шестнадцать лет, – произнес он, как бы разговаривая сам с собой. – Ты уже выглядишь почти как взрослая женщина.
– Ты делаешь мне больно. Отпусти. Пожалуйста. Никакой реакции.
– Как ты живешь? – спросил он, не сводя с нее своих черных глаз.
– А? Что?
– Расскажи мне о своей жизни.
Должно быть, он псих. Какие безумные слова могли бы найти отклик в его безумном сознании?
– У меня самая обыкновенная жизнь, – забормотала Иден. – Я никогда никого не обижаю…
– Откуда тебе это известно? – оборвал он, едва сдерживая вспышку внезапного гнева. Его пальцы сильнее сдавили ей руку. – Все только и носились вокруг тебя с самого рождения. Баловали. Потакали. Пылинки с тебя сдували. Ты даже не знаешь, что такое настоящая жизнь.
– Я знаю, что это такое.
– Знаешь жизнь за пределами частных школ, яхт и конюшен с чистокровными лошадьми? Не смеши меня!
В нем была какая-то властность. Она чувствовалась во взгляде его окруженных ранними морщинами глаз, в манере говорить, даже несмотря на то что произносимые им слова звучали, мягко говоря, странно.
– Что бы ты там ни думал обо мне, – осторожно возразила Иден, – ты не можешь знать всего. Я, например, ненавижу несправедливость.
– Несправедливость?! Но твои родители – миллионеры. Всю свою жизнь ты купалась в роскоши.
– Да что тебе от меня надо? – не выдержала она. – Чтобы я извинилась за то, что у меня богатые родители?
– Нет, – тихо сказал он. – Извиняться уже слишком поздно.
Он наконец отпустил ее и, не оглядываясь, направился к эвкалиптовой роще.
Совершенно обессиленная, Иден опустилась на корточки и еще долго смотрела на выжженные солнцем кусты, за которыми скрылась его высокая фигура. Она слышала, как затрещали под его ногами сухие ветки, а чуть позже до нее донесся отдаленный стук камней, катившихся по крутому склону каньона.
– С тобой все в порядке?
Она подняла глаза. В нескольких футах от нее стоял садовник Педро.
– Да, – проговорила Иден, утирая на щеках слезы. – Со мной все в порядке.
– Я, как всегда, ждал вас под тем деревом, – рассказывал Педро. – И вдруг увидел, как он, будто волк, крадется по склону каньона. Ну, я и спрятался.
– Великолепно, – ядовито буркнула Соня. – Спасибо, что предупредил нас.
– Я думал, он легавый, – попытался оправдаться мексиканец. – Меня бы повязали, не вас. Гашиш-то был при мне, а вы чистенькие.
– А если бы он оказался садистом-маньяком? Ты что, сидел бы и смотрел, как он перерезает нам глотки?
– Да он в два раза больше меня!
– Это был не садист, – тихо проговорила Иден, гладя по шее своего коня.
– Ага, этот малый явно бывший солдат, – заявил Педро.
Иден удивленно посмотрела на мексиканца.
– А ты откуда знаешь?
– Я видел, как он подкрадывался. Он делал это очень умело, словно прошел специальную подготовку.
– Ему откуда-то известно, кто я, – так же спокойно проговорила Иден. – Он для того и явился сюда, чтобы встретиться со мной и задать кучу идиотских вопросов.
– Во жуть! Может, стоит рассказать обо всем полиции?
– А о чем рассказывать-то?
– Ну… подозрительно это как-то…
– Вот если я еще хоть раз увижу его, тогда уж точно позвоню в полицию.
– В следующий раз может быть уже поздно, – назидательно заметила Соня.
От этих разговоров о полиции Педро стало не по себе.
– Так вы берете товар или нет? – нетерпеливо спросил он. – Мне пора возвращаться на работу.
– Нет, если это такое же дерьмо, как в прошлый раз, – деловым тоном сказала Соня. – Меня от него чуть не вырвало. Что ты нам подсунул – конский навоз?
– Та была неудачная партия, – заюлил мексиканец. – Но сегодня у меня первоклассный товар. «Золото Акапулько!»
– И вовсе не навоз? – с нескрываемой иронией проговорила Соня. – Ну что ж, давай свое «Золото Акапулько», Педро. А к следующему разу достань нам «колеса», хорошо?
– Угу, сделаем. – Маленький садовник повернулся к девушкам спиной и запустил руку себе в трусы.
Соня взглянула на Иден и закатила глаза.
– Тебе не кажется, что, отлежавшись у Педро под яйцами, гашиш приобретает дополнительные свойства? – шепнула она подруге.
Педро вручил им маленький пакетик, и Иден дала ему шесть долларов.
– Э-э… насчет «колес»… теперь они будут стоить немножко дороже, – проговорил он, пряча деньги в карман. – Десять долларов.
– Черт! – возмутилась Соня. – Десять долларов за какие-то там детские пилюли?
Его глаза хитро прищурились.
– О, если не нравится, могу предложить кое-что покруче.
– Например?
– Например, героинчик.
– Героин? – уставившись на него, переспросила Иден. – Нет-нет, нас вполне устраивают «колеса».
– Да не обязательно ширяться, нюхнуть можно. Плеснете чуть-чуть на фольгу, подогреете снизу – и вдыхайте себе.
– Я даже не знаю, Педро…
– Вы в жизни не пробовали ничего подобного, – зашептал мексиканец. – Кайф фантастический, ни с чем на свете не сравнится. Обещаю. Так взлетите, что не захотите возвращаться. Прямо к Нилу Армстронгу на Луну.
– И почем?
Он развел руками.
– Чтобы вы не считали меня скрягой, первая доза – за мой счет.
– О'кей, – кивнула Соня. – И ты покажешь, как его применять.
Педро расплылся в улыбке.
– Весь этот балдеж начинает нам дорого обходиться, – посетовала Соня, когда они не спеша ехали к ранчо, потом, хихикнув, спросила: – Эй, а где твой папаша хранит наркотики?
– В сейфе. Но комбинацию цифр я не знаю.
– А моя мачеха нюхает кокаин, – с легкой завистью задумчиво проговорила Соня. – Никогда не пробовала.
– Дерьмо. Кокаин – для людей, которые не знают, куда выбросить деньги, и хотят чувствовать себя на взводе, а не получать кайф. Забудь об этом.
– Настоящий возбудитель, да?
– Ну и что в этом хорошего? – буркнула Иден. Ее мысли были заняты незнакомцем, который стащил ее с коня. – Кокаин не изменяет реальности. Ты все равно остаешься самой собой.
– Но я принимаю наркотики не для того, чтобы перестать быть самой собой, – возразила Соня.
– А я именно для этого, – угрюмо сказала Иден.
Она снова вернулась к своим мыслям. Произошедший в каньоне случай был самым значительным приключением прошедшего года. Когда она расскажет о нем школьным подругам, у них глаза на лоб повылезут.
Признаться, у этого странного человека весьма привлекательная внешность, даже пугающе привлекательная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Она молила Бога, чтобы у Сони действительно хватило ума обратиться за помощью на ранчо.
– Ну ладно, не будем нервничать, – дрожащим голосом сказала Иден. – Только не бей меня. Денег у меня нет. Ни цента. Если хочешь, можешь взять часы. Правда, они не очень дорогие…
Казалось, он ее совсем не слушал, впиваясь в нее своими холодными глазами.
– Тебе шестнадцать лет, – произнес он, как бы разговаривая сам с собой. – Ты уже выглядишь почти как взрослая женщина.
– Ты делаешь мне больно. Отпусти. Пожалуйста. Никакой реакции.
– Как ты живешь? – спросил он, не сводя с нее своих черных глаз.
– А? Что?
– Расскажи мне о своей жизни.
Должно быть, он псих. Какие безумные слова могли бы найти отклик в его безумном сознании?
– У меня самая обыкновенная жизнь, – забормотала Иден. – Я никогда никого не обижаю…
– Откуда тебе это известно? – оборвал он, едва сдерживая вспышку внезапного гнева. Его пальцы сильнее сдавили ей руку. – Все только и носились вокруг тебя с самого рождения. Баловали. Потакали. Пылинки с тебя сдували. Ты даже не знаешь, что такое настоящая жизнь.
– Я знаю, что это такое.
– Знаешь жизнь за пределами частных школ, яхт и конюшен с чистокровными лошадьми? Не смеши меня!
В нем была какая-то властность. Она чувствовалась во взгляде его окруженных ранними морщинами глаз, в манере говорить, даже несмотря на то что произносимые им слова звучали, мягко говоря, странно.
– Что бы ты там ни думал обо мне, – осторожно возразила Иден, – ты не можешь знать всего. Я, например, ненавижу несправедливость.
– Несправедливость?! Но твои родители – миллионеры. Всю свою жизнь ты купалась в роскоши.
– Да что тебе от меня надо? – не выдержала она. – Чтобы я извинилась за то, что у меня богатые родители?
– Нет, – тихо сказал он. – Извиняться уже слишком поздно.
Он наконец отпустил ее и, не оглядываясь, направился к эвкалиптовой роще.
Совершенно обессиленная, Иден опустилась на корточки и еще долго смотрела на выжженные солнцем кусты, за которыми скрылась его высокая фигура. Она слышала, как затрещали под его ногами сухие ветки, а чуть позже до нее донесся отдаленный стук камней, катившихся по крутому склону каньона.
– С тобой все в порядке?
Она подняла глаза. В нескольких футах от нее стоял садовник Педро.
– Да, – проговорила Иден, утирая на щеках слезы. – Со мной все в порядке.
– Я, как всегда, ждал вас под тем деревом, – рассказывал Педро. – И вдруг увидел, как он, будто волк, крадется по склону каньона. Ну, я и спрятался.
– Великолепно, – ядовито буркнула Соня. – Спасибо, что предупредил нас.
– Я думал, он легавый, – попытался оправдаться мексиканец. – Меня бы повязали, не вас. Гашиш-то был при мне, а вы чистенькие.
– А если бы он оказался садистом-маньяком? Ты что, сидел бы и смотрел, как он перерезает нам глотки?
– Да он в два раза больше меня!
– Это был не садист, – тихо проговорила Иден, гладя по шее своего коня.
– Ага, этот малый явно бывший солдат, – заявил Педро.
Иден удивленно посмотрела на мексиканца.
– А ты откуда знаешь?
– Я видел, как он подкрадывался. Он делал это очень умело, словно прошел специальную подготовку.
– Ему откуда-то известно, кто я, – так же спокойно проговорила Иден. – Он для того и явился сюда, чтобы встретиться со мной и задать кучу идиотских вопросов.
– Во жуть! Может, стоит рассказать обо всем полиции?
– А о чем рассказывать-то?
– Ну… подозрительно это как-то…
– Вот если я еще хоть раз увижу его, тогда уж точно позвоню в полицию.
– В следующий раз может быть уже поздно, – назидательно заметила Соня.
От этих разговоров о полиции Педро стало не по себе.
– Так вы берете товар или нет? – нетерпеливо спросил он. – Мне пора возвращаться на работу.
– Нет, если это такое же дерьмо, как в прошлый раз, – деловым тоном сказала Соня. – Меня от него чуть не вырвало. Что ты нам подсунул – конский навоз?
– Та была неудачная партия, – заюлил мексиканец. – Но сегодня у меня первоклассный товар. «Золото Акапулько!»
– И вовсе не навоз? – с нескрываемой иронией проговорила Соня. – Ну что ж, давай свое «Золото Акапулько», Педро. А к следующему разу достань нам «колеса», хорошо?
– Угу, сделаем. – Маленький садовник повернулся к девушкам спиной и запустил руку себе в трусы.
Соня взглянула на Иден и закатила глаза.
– Тебе не кажется, что, отлежавшись у Педро под яйцами, гашиш приобретает дополнительные свойства? – шепнула она подруге.
Педро вручил им маленький пакетик, и Иден дала ему шесть долларов.
– Э-э… насчет «колес»… теперь они будут стоить немножко дороже, – проговорил он, пряча деньги в карман. – Десять долларов.
– Черт! – возмутилась Соня. – Десять долларов за какие-то там детские пилюли?
Его глаза хитро прищурились.
– О, если не нравится, могу предложить кое-что покруче.
– Например?
– Например, героинчик.
– Героин? – уставившись на него, переспросила Иден. – Нет-нет, нас вполне устраивают «колеса».
– Да не обязательно ширяться, нюхнуть можно. Плеснете чуть-чуть на фольгу, подогреете снизу – и вдыхайте себе.
– Я даже не знаю, Педро…
– Вы в жизни не пробовали ничего подобного, – зашептал мексиканец. – Кайф фантастический, ни с чем на свете не сравнится. Обещаю. Так взлетите, что не захотите возвращаться. Прямо к Нилу Армстронгу на Луну.
– И почем?
Он развел руками.
– Чтобы вы не считали меня скрягой, первая доза – за мой счет.
– О'кей, – кивнула Соня. – И ты покажешь, как его применять.
Педро расплылся в улыбке.
– Весь этот балдеж начинает нам дорого обходиться, – посетовала Соня, когда они не спеша ехали к ранчо, потом, хихикнув, спросила: – Эй, а где твой папаша хранит наркотики?
– В сейфе. Но комбинацию цифр я не знаю.
– А моя мачеха нюхает кокаин, – с легкой завистью задумчиво проговорила Соня. – Никогда не пробовала.
– Дерьмо. Кокаин – для людей, которые не знают, куда выбросить деньги, и хотят чувствовать себя на взводе, а не получать кайф. Забудь об этом.
– Настоящий возбудитель, да?
– Ну и что в этом хорошего? – буркнула Иден. Ее мысли были заняты незнакомцем, который стащил ее с коня. – Кокаин не изменяет реальности. Ты все равно остаешься самой собой.
– Но я принимаю наркотики не для того, чтобы перестать быть самой собой, – возразила Соня.
– А я именно для этого, – угрюмо сказала Иден.
Она снова вернулась к своим мыслям. Произошедший в каньоне случай был самым значительным приключением прошедшего года. Когда она расскажет о нем школьным подругам, у них глаза на лоб повылезут.
Признаться, у этого странного человека весьма привлекательная внешность, даже пугающе привлекательная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105