Джек молчал.
– Немедленно складывай свои вещи и отправляйся! – сказал мастер гневно. – Я взялся испытать тебя в работе, а не в драке. Так и объяснишь Снэйпу-Малютке. Проваливай!
Лучше было бы, чтобы он избил его на месте.
Бледный и оторопевший Джек подошел к окну, где лежал его узелок.
– Я первый его ударил, парень здесь ни при чем, – сумрачно отозвался Заячья Губа из своего угла.
Мастер изо всех сил стукнул кулаком о стол. Ричард Комминг, подойдя, шепнул ему что-то на ухо.
– Ну, тогда разберись сам во всем, шурин, и виноватого накажи по заслугам, – сказал мастер и, передернув плечами, вышел, громко хлопнув дверью.
Сейчас же в мастерской снова поднялся невообразимый шум.
– Сколько еще раз мне придется тебя выручать, Чарли? – заметил Ричард Комминг укоризненно. – Вот ты опять помешал нам работать…
– Скоро отец будет колоть кабана, – невпопад ответил Заячья Губа.
– Или, может быть, виноват Джек Строу, по-вашему? – обратился мастер к остальным.
– Да ничуть он не виноват, – добродушно сказал Заячья Губа и ловко подморгнул Джеку веселым карим глазом. – Можете меня сегодня оставить без обеда! – добавил он быстро, очевидно разгадав намерения мастера.
– Ах, ах, Чарли! – возразил Ричард Комминг, укоризненно покачивая головой. – И как же это так случилось, что глупый деревенский парень так разметал все скамейки, перевернул стол и разбросал всю кожу да еще разбил в кровь физиономию нашему главному подмастерью Чарлзу Блэку? А что же смотрели остальные?
– Да он кожи даже не трогал, – ответил Чарлз с досадой. – Дрались мы все, что тут говорить! Посмотрите на его шишки и синяки, ему тоже порядком досталось.
– Ну, если виноваты все, – произнес мастер с облегчением, – то, я думаю; несправедливо будет, если останется без обеда один Чарлз Блэк. Вот, значит, все и останутся сегодня без обеда. Ты, Том Белтон, пожалуйста, не собирайся плакать! Если ты так любишь обедать, то почему бы тебе было не побежать за мной, когда затевалась драка? А ты, новенький, Джек Строу, – добавил он торжественно, – мог бы немедленно получить свою порцию на кухне. Однако я боюсь, что это еще больше восстановит против тебя твоих товарищей и они снова отлупят тебя, как только ты вернешься.
Заячья Губа без стеснения громко захохотал. Засмеялся и Джек, хотя ему очень хотелось есть. Однако все снова нахмурились, потому что Ричард Комминг заявил, подняв палец кверху:
– Уже прошло полдня, а работа только начата. Поэтому за сегодня мы отработаем во вторую половину субботы.
Таким образом, весь свой первый день в городе Джек провел за работой, не получив даже ни крошечки хлеба.
Вечером ученики помолились и улеглись спать тут же, в мастерской, подложив себе под головы колодки и свертки кожи.
Конечно, несравненно приятнее было лежать дома на сеновале, зарывшись лицом в свежескошенную траву. Но Джек был невзыскателен.
Закрыв глаза, он заснул немедленно и так крепко, что, проснувшись, даже не мог припомнить, что ему снилось на новом месте.
Наутро он встал с твердым намерением отпроситься у мастера в Друриком. Необходимо было, наконец, доставить сэру Гью это злополучное письмо. По дороге он, конечно, не преминул бы заглянуть и в Дизби. Однако обратиться к Генри Пэстону у Джека не хватило смелости, а Ричард Комминг в ответ на его просьбу испуганно замахал руками.
По обычаям цеха, вновь принятые ученики полгода не имели права отлучаться из города.
Иначе могло случиться, что, не привыкнув еще к делу и испугавшись на первых шагах трудностей, они бросали бы одну работу и хватались бы за другую, а это привело бы только к тому, что многим достойным мастерам пришлось бы закрывать свои мастерские, а многие достойные леди и джентльмены остались бы без башмаков, перчаток, ножей или седел.
Глава II
Джек скоро привык к постоянному шуму за окнами, завыванию волынок у балаганов, перебранке торговок и песням пьяниц, бредущих из трактиров.
Он привык к вони, поднимающейся от сточных канав, к щелчкам Заячьей Губы, который в конце концов оказался славным малым, к грубым шуткам учеников и к слащавым увещеваниям Ричарда Комминга.
Он привык к гордому и высокомерному тону мастера Пэстона, к скучной и утомительной работе, к частым недоеданиям, к несправедливым обидам.
К одному только Джек никак не мог привыкнуть: за три месяца, что он прожил в Гревзенде, ему еще ни разу не удалось остаться одному. Только ночами ему снилось, что он идет по лесу и во весь голос орет только что сложенную песню, а испуганные маленькие птички стаями разлетаются из кустов.
За три месяца Джек не сложил ни одной песни.
По праздничным дням ученики были свободны от работы, а по субботам и накануне праздников имели право складывать инструменты задолго до вечернего звона. Однако почти всегда случалось так, что и в кануны праздников Ричард Комминг под разными предлогами затягивал работу до самых сумерек.
Зато по воскресеньям, вернувшись из церкви, ученики могли делать все, что им вздумается. Многие ходили за город смотреть на петушиные бои, или в балаган, где кривлялись фигляры, или на представление мираклей. Парни постарше, как Заячья Губа, частенько заглядывали в трактир напротив. Но здесь всюду надо было платить, а у Джека не было денег.
Одному ходить по улицам в праздник было опасно, потому что подмастерья из цеха суконщиков, враждовавшие с кожевниками, часто подстерегали их с камнями, и поэтому мальчики из мастерской Генри Пэстона ходили стайкой, как гуси. Только кудрявый Том Белтон отваживался бродить один, но у малыша был такой безобидный вид, что даже у самых отчаянных буянов не поднимаюсь на него рука.
В городе были и бесплатные развлечения: можно было пойти поглазеть, как играют в «щиты» великовозрастные клерки из Сити или как заведомый жулик Аллан Туп, потряхивая фальшивыми костями в мешке, зазывает деревенских простаков испробовать счастье в игре.
Джек научился с целой гурьбой товарищей толкаться по базару, предлагая свои услуги купцам и разносчикам. Им случалось порой при этом набивать себе карманы яблоками и орехами, иногда даже и не совсем честным путем.
И каждый раз Джек зорко оглядывал всех прибывших из окрестных деревень, надеясь встретить кого-нибудь из Дизби, Эшли или Уовервилля, кто мог бы ему рассказать новости из дому. Но зимой мужики из их мест предпочитают запираться в теплых домах, а не шататься по дорогам.
Джек не очень беспокоился. Отец уже, конечно, поднялся на ноги, а это не такой человек, чтобы долго сидеть без дела. Если из дому нет никаких известий, значит, там все в порядке, потому что дурные новости всегда доходят скорее, чем хорошие.
Однажды Джек присутствовал при том, как суконщики до полусмерти избили случайно забредшего в их квартал фламандца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85