- А теперь, спать. Завтра мы их догоним. Ты, - Йолан кивнул одетому в
одежду слуги серому, - поедешь завтра в Ирнар, доложишь обо всем магистру.
А ты с нами в Кельд, - добавил он для порядка Йонашу. - Теперь оба в ту
комнату, на рассвете выезжаем.
То ли в этом трактире были стены потолще, то ли взяла свое усталость,
но Йонаш тут же заснул сном праведника, так и не услышав на этот раз
ничего за стеной. А там происходил негромкий разговор.
- Что ты собираешься делать с этим другим серым? Если он пойдет с
нами, он ведь рано или поздно нас вычислит, - спросила Джанет.
- В Кельде отправлю с донесением в Ирнар.
- А если там будет Егард?
- Тогда что-нибудь другое придумаю, оставь это. Кстати, как приедем,
вы с нашим монахом засядете в трактире и постараетесь мне не мешать, пока
я выясняю насчет Егарда. Понятно?
- Понятно, только... Только я боюсь за тебя.
- Все, уймись и бойся молча. Нам бы этого менестреля спасти, тогда бы
нас боялись. Мы бы таких дел наделали...
- Каких?
- Ты же сама знаешь. Мы все трое обладаем кое-чем, но полной силой мы
будем обладать только вместе.
- Нет, не знала. Видимо это жрица напрямую магистру сообщила. И ты
думаешь они тебе помогут?
- Они? Конечно. Им ведь тоже я нужен, значит договоримся.
6
Сильный ветер налетел с Востока, извещая о том, что скоро наступят
холодные времена. Листва деревьев тревожно шелестела, и свист ветра
сливался с этим звуком, создавая причудливую какофонию. По небу
проносились пунцовые тучи, едва просвечивающееся сквозь плотную завесу
облаков солнце совершенно не грело, а день был мрачным и безрадостным.
Что разыгравшейся стихии до застигнутых врасплох путников? Ветер,
играючи, сгибает вековые деревья, разгоняет тучи, колыхает морские
просторы... Но пуще прежнего ветер любит пронизывать до самых костей живое
тело, заставляя с ног до головы дрожать, съеживаться и терпеть мурашек,
отчаянно покрывающих спину. И не спасет уже никакая одежда, будь то легкая
шелковая рубаха, или толстая меховая накидка - все одно: проказник-ветер
найдет брешь в одежде и пощекочет нервы.
Онтеро негодовал, обхватив себя руками. Стуча зубами и в диком
остервенении пытаясь ругаться, он издавал нечленораздельные звуки, больше
похожие на икоту. Тич безуспешно пытался развести огонь с помощью огнива,
похищенного мальчуганом у ульсорской стражи. Едва слабый огонек начинал
теплиться в ладонях рыжего паренька, зловредный ветер просачивался сквозь
пальцы и задувал пламя. Однако, в отличие от Онтеро, Тич не был подвержен
приступам ярости и потому спокойно продолжал свои тщетные попытки.
Дастин сидел, прислонившись к огромному стволу старого вяза.
Казалось, будто зверский холод ему нипочем. Дастин размышлял.
"Что за странные дела творятся? Ведь Мельсана же была мертва - своими
глазами видел! И вдруг на тебе. А этот бедняга, Ильмер, чуть рассудка не
лишился, завидев свою ненаглядную. Онтеро тоже странный какой-то... И еще
этот парень, Тич..."
- Эй, колдун! - ход мыслей Дастина был прерван зычным окриком герцога
Хорнкарского. - Вишь, мальчонке не совладать с ветром. Не стучи зубами,
Онтеро, ты же чародей - зажги ты этот треклятый костер - сам согреешься.
- Нннн-дзее-ммм-мммдзз-ммаггуууу. - Сквозь усиленный перестук зубов
выдавил Онтеро. - Ссссловааа.
- Чего слова? Ты понятней можешь сказать? - разозлился Ильмер,
кутаясь в легкий плащ. Доспехи свои он снял, аккуратно сложив их в
потертый мешок, который они прихватили, когда бежали из Ульсора. - Да не
дрожи ты. Остановись. Вот так. А теперь говори.
- НемогусказатьСловочтобысотворитьзаклятие, - на одном дыхании
скороговоркой выпалил Онтеро и снова задрожал, словно банный лист.
- Ну и пес с ним. Тич, ну чего там?
- Да сейчас... Эй, Онтерище, ну-ка подумай об огненном заклинании.
Тич усмехнулся, на мгновение замер, а потом произнес несколько
странных слов и развел руки. Сложенные шалашиком ветки мигом занялись
огнем, который горел ровно, словно не было никакого ветра. Ильмер поспешил
наломать дров для костра. Онтеро, не долго думая бросился к едва
разгоревшемуся костру и остервенело сунул в него скрюченные руки. Судя по
довольному лицу коротышки, чародею тепло пришлось по нраву. Однако колдун
вскоре понял, что немного переусердствовал - запахло паленым. Онтеро
вскрикнул, выдергивая руки и дуя на обожженные пальцы.
Ильмер принес охапку дров и, расстелив свой плащ на траве, уселся
поближе к костру. Дастин неспешно подошел и тоже сел прямо на землю.
Солнце клонилось к закату, а четверо усталых, голодных путников
сидели возле костра, вытянув руки и молча смотрели на танцы пламенных
язычков.
- Погоди-ка, - встрепенулся Онтеро, нарушив тишину, когда наступили
сумерки. - Тич, а как ты смог зажечь костер?
- Ну ты сам мне подсказал заклятие, - лукаво подмигнул ему Тич.
- Чушь. Я ничего никому не рассказывал, - крякнул Онтеро, поудобнее
усаживаясь на мягкой траве.
- Ну не вслух, конечно, - как бы невзначай проговорил Тич.
- Как же... Что? - чародей аж подскочил, выпучив глаза. - Что ты
несешь такое?
- Я говорю, Онтеро, я попросил тебя подумать о заклинании огня, ты и
подумал. А я услышал это в твоей голове и запомнил.
- Тич, мальчик мой! Если ты не лжешь, то в тебе есть дар, поистине
великий дар, но ежели ты мне тут соврал...
- Да с какой стати ему врать? - вмешался Ильмер. - Вспомни, мальчонка
тебе жизнь спас.
- И вот еще это непонятно, - Онтеро, прищурив глаза, посмотрел на
Тича в упор. - А ну, выкладывай, все как есть.
Рыжий швырнул в огонь корягу и, посмотрев на Дастина, мигнул ему,
мол, обещал - давай.
- Онтеро, хм, - прокашлялся менестрель, заливаясь пунцовой краской. -
Тич. В общем я могу рассказать тебе кое-что, но мальчик просил меня, чтобы
ты научил его... хм... колдовать немного...
- Вздор! - вспыхнул Онтеро. - Я не обучаю сосунков Искусству.
- Ах я сосунок! - обиженный Тич вскочил с земли и, яростно пнув
тлеющую корягу, так, что взметнулся сноп искр, исчез в темноте.
- Ну чего ты наделал, Онтеро, - укоризненно покачал головой Ильмер. -
Он же к тебе по-хорошему, а ты...
- Да ну его. - Буркнул нахохлившийся чародей. - С него не сбудется.
Перебесится и вернется. Дастин, ну чего там, расскажи. Да ладно, научу я
этого сорванца парочке фокусов. Обещаю...
Дастин подозрительно хмыкнул, но, заметив в глазах Ильмера живой
интерес, принялся рассказывать историю освобождения пленников из
ульсорской тюрьмы. Когда он закончил свое повествование, Онтеро гаркнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31