– Нечего потенциально опасным психам по коридорам шляться. Пусть полежит ночку, подумает о своем поведении. Если умеет думать.
– Я буду вынужден сообщить о вас заведующему, – предупредил Виктор. – Геннадий Андреевич подозревал, что вы притворяетесь.
– А зачем сообщать? Что вы с этого иметь будете? Лишнюю головную боль. Может, договоримся? – Олег Павлович подмигнул, но тут же нахмурился. – Я тут, между прочим, не по собственному горячему желанию сижу, а потому что обвинили меня в том, чего не совершал. Слышали, наверное, шайка орудует, одиноких стариков убивает? Вот на меня и повесили одно такое убийство. А я не виноват! Пришлось на ходу соображать, как от тюрьмы отвертеться.
Виктор скрестил руки на груди.
– Просто так никто никого ни в чем не обвиняет.
Мужчина усмехнулся.
– Вы, молодой человек, слишком мало на свете прожили, чтобы знать, какие безобразия у нас в стране творятся! Обвиняют! Еще как обвиняют! И ботинками пинают побольнее, чем Матвеев! Любопытство меня подвело. Возвращался с работы, лифт, как всегда, сломался, пришлось на восьмой этаж пешком подниматься. На шестом дверь открытую в квартиру увидел, и нет бы, дураку, мимо пройти! Заглянуть решил. А там старичок на полу, кровь везде… Ужас. Тут менты понаехали, меня скрутили и в «бобик». Попинали по дороге, сволочи! Все мои заверения мимо ушей пропустили! В общем, беспредел. Ну, думаю, убийство повесят. Тем более, мне один лейтенантик усатый так и заявил. Раскрываемость у них плохая, в общем.… Слушать меня никто не стал бы. Закричал, на пол свалился. С тех пор стараюсь не шевелиться.
Плеханов нахмурился. Верить ли этому человеку? Действительно ли он здоров? А вдруг, его болезнь именно в том и заключается, чтобы притворяться здоровым, который притворяется больным? Или он на самом деле убийца?
– Полежи вот так целый день! – вздохнул «эмбрион» и потянулся. – Думал, помру! Все затекает, мышцы судорогой сводит, а разогнуться нельзя, иначе – тюрьма. Хорошо, хоть ночью врачи по домам расходятся. Только дежурные остаются, а с ними и поговорить можно, и договориться, – Олег Павлович многозначительно помолчал. – Записали в журнал, как меня Матвеев в коридор вытащил? Хорошо. Теперь можно будет разминаться иногда. Благо, стекла матовые, из коридора не видно, а стены тонкие, когда кто-нибудь по коридору идет – все слышно. Если на кровать залезть не успею – на полу лягу. Все подумают, будто это Матвеев меня стащил. Очень удобно! – мужчина засмеялся и вытер руки о пижаму. – Олег Павлович, – представился он.
Виктор не стал протягивать руку, вместо этого холодно спросил:
– И не стыдно вам?
– А чего стыдного? В тюрьме хуже. Вот разведаю обстановку, договорюсь с врачом. Напишут мне справочку, мол, болен человек, нельзя его в тюрьму, нужно лечить. Полечат немного и домой отпустят! Хорошо!
– А зачем открылись? Лежали бы себе спокойно, и мне хлопот меньше.
– Ну, – Олег Павлович шмыгнул носом. – Во-первых, это чисто случайно получилось – не ждал вас так рано. А во-вторых, если уж застали меня в таком виде, может, через вас получится про Геннадия Андреевича разузнать: стоит ли заведующему отделением признаваться или просить друзей, пусть они меня в другое отделение определяют. Ну, как? Стоит?
– Не знаю. – Плеханов пожал плечами. – Спите. Я пошел дежурить. О вас ничего не скажу до поры до времени.
«Эмбрион» потянулся и взбил подушку.
– Хорошо. Хоть ночку нормально полежу разогнувшись. Вы, это, разбудите, когда посторонние придут.
Плеханов покачал головой.
– Не буду я вам помогать. Сами выкручивайтесь. Достаточно и того, что сохраню вашу тайну.
* * *
Выйдя из палаты Олега Павловича, Виктор решил проверить, не случилось ли чего-нибудь за время его отсутствия. Матвеев мирно спал, выводя носом затейливые рулады, Семенов и человек-счетчик тоже спали, а вот Савичева в палате не было. Плеханов подошел к двери в туалет и постучал.
– Александр Алексеевич! Вы здесь?
– Да.
Виктор облегченно вздохнул – неприятности отменяются. Он вернулся к столу.
Десять минут спустя из туалета никто не вышел. Плеханов снова подошел к двери.
– Александр Алексеевич! У вас все хорошо?
На вопрос никто не ответил. Виктор осторожно толкнул дверь, и она медленно открылась.
На полу около унитаза сидел Савичев. Голова его была опущена на грудь, руки бессильно лежали на коленях, он задумчиво смотрел на небольшую лужу крови, которая собиралась прямо под ним.
– Что вы делаете?! – Виктор подскочил к мужчине.
Савичев поднял голову и невидящими глазами уставился на студента. В руке больной держал гнутую алюминиевую вилку.
Плеханов отобрал столовый прибор, расстегнул пояс на брюках и перетянул им предплечье мужчины. Запястье Александра Алексеевича было исколото, из нескольких ранок капала кровь.
– Только этого не хватало! – Виктор посмотрел на лужу. – Вытекло немного. Не смертельно.
Савичев послушно зажимал ремень и глупо улыбался. Нужно было срочно звонить Ольге Николаевне, чтобы она сообщила заведующему. Но откуда у Савичева вилка? Все приборы в столовой на строгом учете – это холодное оружие!
– Сидите здесь! – приказал Плеханов. – Я сейчас приду. Поняли?
Александр Алексеевич не ответил.
Виктор забежал в ординаторскую, растолкал задремавшего на диване Антона и приказал ему следить за Савичевым. Сам спустился на первый этаж и от охранника позвонил старшей медсестре.
* * *
К тому времени, когда во втором отделении собрались все, кого касалось ночное ЧП, Виктор успел отмыть Савичева от крови и отправить в постель. Александр Алексеевич не сопротивлялся; будучи полностью погружен в собственные мысли, он смотрел на перебинтованное запястье невидящим взглядом и улыбался.
– Как же так! – возмущался Геннадий Андреевич. – Откуда у него, кхе, вилка?
Виктор пожал плечами.
– Из столовой, наверное, украл.
– Или родственники передали, – услужливо подсказал Антон.
– Родственники! – взмахнул руками заведующий. – Гнать в шею, кхе, таких родственников!
Ольга Николаевна принесла стакан.
– Что это?
– Валерьянка. Успокойтесь, Геннадий Андреевич!
Врач залпом выпил лекарство и обхватил голову руками.
В ординаторской, кроме них, находилась полная женщина – повариха, обслуживающая второе отделение.
– Я не виновата, – заявила она. – Вилок приношу ровно пять, и столько же забираю. Не мог он у меня вилку стащить!
– Значит, все-таки родственники! – заведующий потер виски.
– В последнее время к Савичеву никто не приходил, – вмешался Виктор. – Он сам как-то жаловался, что его забыли.
– Мало ли чего он скажет, – Ольга Николаевна вытерла платочком глаза. – Если б вы не проверили, он бы умер! Додумался бы в шею вилку воткнуть, или в глаз – и умер бы!
– И что теперь будет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Я буду вынужден сообщить о вас заведующему, – предупредил Виктор. – Геннадий Андреевич подозревал, что вы притворяетесь.
– А зачем сообщать? Что вы с этого иметь будете? Лишнюю головную боль. Может, договоримся? – Олег Павлович подмигнул, но тут же нахмурился. – Я тут, между прочим, не по собственному горячему желанию сижу, а потому что обвинили меня в том, чего не совершал. Слышали, наверное, шайка орудует, одиноких стариков убивает? Вот на меня и повесили одно такое убийство. А я не виноват! Пришлось на ходу соображать, как от тюрьмы отвертеться.
Виктор скрестил руки на груди.
– Просто так никто никого ни в чем не обвиняет.
Мужчина усмехнулся.
– Вы, молодой человек, слишком мало на свете прожили, чтобы знать, какие безобразия у нас в стране творятся! Обвиняют! Еще как обвиняют! И ботинками пинают побольнее, чем Матвеев! Любопытство меня подвело. Возвращался с работы, лифт, как всегда, сломался, пришлось на восьмой этаж пешком подниматься. На шестом дверь открытую в квартиру увидел, и нет бы, дураку, мимо пройти! Заглянуть решил. А там старичок на полу, кровь везде… Ужас. Тут менты понаехали, меня скрутили и в «бобик». Попинали по дороге, сволочи! Все мои заверения мимо ушей пропустили! В общем, беспредел. Ну, думаю, убийство повесят. Тем более, мне один лейтенантик усатый так и заявил. Раскрываемость у них плохая, в общем.… Слушать меня никто не стал бы. Закричал, на пол свалился. С тех пор стараюсь не шевелиться.
Плеханов нахмурился. Верить ли этому человеку? Действительно ли он здоров? А вдруг, его болезнь именно в том и заключается, чтобы притворяться здоровым, который притворяется больным? Или он на самом деле убийца?
– Полежи вот так целый день! – вздохнул «эмбрион» и потянулся. – Думал, помру! Все затекает, мышцы судорогой сводит, а разогнуться нельзя, иначе – тюрьма. Хорошо, хоть ночью врачи по домам расходятся. Только дежурные остаются, а с ними и поговорить можно, и договориться, – Олег Павлович многозначительно помолчал. – Записали в журнал, как меня Матвеев в коридор вытащил? Хорошо. Теперь можно будет разминаться иногда. Благо, стекла матовые, из коридора не видно, а стены тонкие, когда кто-нибудь по коридору идет – все слышно. Если на кровать залезть не успею – на полу лягу. Все подумают, будто это Матвеев меня стащил. Очень удобно! – мужчина засмеялся и вытер руки о пижаму. – Олег Павлович, – представился он.
Виктор не стал протягивать руку, вместо этого холодно спросил:
– И не стыдно вам?
– А чего стыдного? В тюрьме хуже. Вот разведаю обстановку, договорюсь с врачом. Напишут мне справочку, мол, болен человек, нельзя его в тюрьму, нужно лечить. Полечат немного и домой отпустят! Хорошо!
– А зачем открылись? Лежали бы себе спокойно, и мне хлопот меньше.
– Ну, – Олег Павлович шмыгнул носом. – Во-первых, это чисто случайно получилось – не ждал вас так рано. А во-вторых, если уж застали меня в таком виде, может, через вас получится про Геннадия Андреевича разузнать: стоит ли заведующему отделением признаваться или просить друзей, пусть они меня в другое отделение определяют. Ну, как? Стоит?
– Не знаю. – Плеханов пожал плечами. – Спите. Я пошел дежурить. О вас ничего не скажу до поры до времени.
«Эмбрион» потянулся и взбил подушку.
– Хорошо. Хоть ночку нормально полежу разогнувшись. Вы, это, разбудите, когда посторонние придут.
Плеханов покачал головой.
– Не буду я вам помогать. Сами выкручивайтесь. Достаточно и того, что сохраню вашу тайну.
* * *
Выйдя из палаты Олега Павловича, Виктор решил проверить, не случилось ли чего-нибудь за время его отсутствия. Матвеев мирно спал, выводя носом затейливые рулады, Семенов и человек-счетчик тоже спали, а вот Савичева в палате не было. Плеханов подошел к двери в туалет и постучал.
– Александр Алексеевич! Вы здесь?
– Да.
Виктор облегченно вздохнул – неприятности отменяются. Он вернулся к столу.
Десять минут спустя из туалета никто не вышел. Плеханов снова подошел к двери.
– Александр Алексеевич! У вас все хорошо?
На вопрос никто не ответил. Виктор осторожно толкнул дверь, и она медленно открылась.
На полу около унитаза сидел Савичев. Голова его была опущена на грудь, руки бессильно лежали на коленях, он задумчиво смотрел на небольшую лужу крови, которая собиралась прямо под ним.
– Что вы делаете?! – Виктор подскочил к мужчине.
Савичев поднял голову и невидящими глазами уставился на студента. В руке больной держал гнутую алюминиевую вилку.
Плеханов отобрал столовый прибор, расстегнул пояс на брюках и перетянул им предплечье мужчины. Запястье Александра Алексеевича было исколото, из нескольких ранок капала кровь.
– Только этого не хватало! – Виктор посмотрел на лужу. – Вытекло немного. Не смертельно.
Савичев послушно зажимал ремень и глупо улыбался. Нужно было срочно звонить Ольге Николаевне, чтобы она сообщила заведующему. Но откуда у Савичева вилка? Все приборы в столовой на строгом учете – это холодное оружие!
– Сидите здесь! – приказал Плеханов. – Я сейчас приду. Поняли?
Александр Алексеевич не ответил.
Виктор забежал в ординаторскую, растолкал задремавшего на диване Антона и приказал ему следить за Савичевым. Сам спустился на первый этаж и от охранника позвонил старшей медсестре.
* * *
К тому времени, когда во втором отделении собрались все, кого касалось ночное ЧП, Виктор успел отмыть Савичева от крови и отправить в постель. Александр Алексеевич не сопротивлялся; будучи полностью погружен в собственные мысли, он смотрел на перебинтованное запястье невидящим взглядом и улыбался.
– Как же так! – возмущался Геннадий Андреевич. – Откуда у него, кхе, вилка?
Виктор пожал плечами.
– Из столовой, наверное, украл.
– Или родственники передали, – услужливо подсказал Антон.
– Родственники! – взмахнул руками заведующий. – Гнать в шею, кхе, таких родственников!
Ольга Николаевна принесла стакан.
– Что это?
– Валерьянка. Успокойтесь, Геннадий Андреевич!
Врач залпом выпил лекарство и обхватил голову руками.
В ординаторской, кроме них, находилась полная женщина – повариха, обслуживающая второе отделение.
– Я не виновата, – заявила она. – Вилок приношу ровно пять, и столько же забираю. Не мог он у меня вилку стащить!
– Значит, все-таки родственники! – заведующий потер виски.
– В последнее время к Савичеву никто не приходил, – вмешался Виктор. – Он сам как-то жаловался, что его забыли.
– Мало ли чего он скажет, – Ольга Николаевна вытерла платочком глаза. – Если б вы не проверили, он бы умер! Додумался бы в шею вилку воткнуть, или в глаз – и умер бы!
– И что теперь будет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81