Поэтому княгиня все время искала новые рынки сбыта своего товара. И вот — первая ласточка на Украине. Вопрос был не только в этической готовности населения, но и в его материальной способности. Крамская, знавшая, что Украина по всем показателям копирует Россию, но отстает при этом года эдак на два, все ждала, когда же русскоязычные области бывшей Малороссии созреют до столь важного вопроса.
Бизнес на самом деле был очень прост. Титулы выдавались непосредственно руководителем Польского монархического движения (ПМД) Лешиком Вержховским. После соблюдения необходимых формальностей, заполнения анкет и внесения аванса пан Лешик, как «регент-инициатор», — а именно так называлась его должность, — брался за составление официальных бумаг. Каким-то неведомым образом граф Вержховский после бегства буржуазного польского правительства в 1945 году сумел закрепить за собой право на председательство в ПМД, ведающем вопросом присвоения дворянских титулов, которые имели хождение по Европе. По запаре строительства социализма, а затем его разрушения Польше было недосуг заниматься этим вопросом, и ПМД монополизировало, казалось бы, недоходную отрасль. Но с 1991 года открылся новый, неосвоенный рынок СНГ и бизнес получил второе дыхание.
Мария Сергеевна сумела добраться до «регента» только тогда, когда смогла раскрутить мелкий опт — от пяти до десяти претендентов в пакете. Избегая открытой рекламы, госпожа Крамская использовала исключительно индивидуальный подход. И что интересно, сами титулы были натуральны, как крымские помидоры на алуштинском рынке, ибо пан «регент-инициатор» какими-то немыслимыми уловками сумел заполучить у польского президента сразу после окончания войны не только право жаловать дворянские титулы, но и поддержку ряда мелких монархических дворов Европы. Так что Мария Сергеевна не боялась ни насмешливых журналистов, ни «Общества защиты прав потребителей», ни «Антимонопольного комитета». Бумаги, предоставляемые паном Лешиком Вержховским, были настолько основательны, что с ними можно было идти в народный суд, исполком или международный арбитраж, и это внушило уверенность и убедительность госпоже Крамской в деле возрождения отечественного дворянства.
Встретив прибывший из Москвы поезд, Нильский галантно помог даме спуститься с замасленного трапа вагона и принял багаж — небольшой саквояж с личными вещами и персональный компьютер «ноут бук» с модемом для связи с Варшавой и другими городами.
Княгиня произвела на Нильского самое благоприятное впечатление. Как будто сошедшая со страниц тургеневских книг, она показалось Сан Санычу воплощением утерянной чести нашего народа, особенно ее женской половины.
Через двадцать минут езды на такси по ужасным харьковским дорогам, подтверждающим классическое правило, что ничто не вечно под луной, Мария Сергеевна уже сидела в отведенной ей комнате и обсуждала с Остапом план предстоящей работы. План был до предела насыщен и сжат, как у всех деловых людей, дорожащих своим временем и временем клиента.
В субботу предстоял доклад Крамской в Центральном лектории. На следующий день — презентация «Российского дворянского попечительского общества», и прямо со среды начинались дни приема. На индивидуальную обработку клиентов с выездом Крымов по нехватке времени решил не тратить сил, и Мария Сергеевна согласилась принимать по записи.
К удовлетворению Остапа, первая лекция собрала не только пару десятков солидных мужчин и нескольких обветшалых старушек, но и пяток корреспондентов местных «масс-медиа». Еще с утра Нильский обзвонил редакции газет и телевидения и посоветовал прислать людей. Зная хорошие артистические данные Марии Сергеевны, Остап не сомневался, что в местных газетах появятся заметки и интервью. В любом периферийном городе горячая информация — большая редкость, и если попадается хотя бы слегка теплая, это уже имеет шанс быть замеченным. После телевизионного репортажа, последовавшего в вечерних новостях, Крымов распил вместе со своей компаньоншей бутылку шампанского.
Мы близки к удаче, — выдал Остап прогноз. — Она всегда рядом. Только не известно, с кем.
Презентация, состоявшаяся в арендованном Доме ученых, удалась на славу. Атрибутика и музейные материалы, прибывшие из Москвы багажом, были весьма кстати. Во время небольшого фуршета Мария Сергеевна имела возможность походить за руку с каждым заслуживающим внимания посетителем и обсудить вопросы, не терпящие публичной огласки. Главной целью предварительного знакомства было зародить в умах слегка подготовленной публики саму идею возрождения традиций дворянства в нашем государстве. Как и в любом сетевом маркетинге, главным здесь было не конкретная агитация, а широкий охват чистой идеей.
Сдавая ключ от помещения вахтеру, Мария Сергеевна сказала поддерживавшему ее под руку Нильскому:
Завтра будут люди, это я вам точно говорю. Кроме первых персон, я приметила еще нескольких шестерок, посланных с целью явной разведки. Не опаздывайте с утра в офис, Сан Саныч, будем заполнять бумаги. Судя по одежке, будут торговаться, так что предстоит тяжелая работа.
Рано утром Сашенька уже печатала прейскурант и перечень необходимых документов под диктовку Крамской. «Князь» шел только за валюту и колебался в диапазоне от двадцати пяти до тридцати тысяч долларов. «Граф» почему-то был установлен нижней границей — пятнадцать тысяч долларов. За «Барона» разрешалось платить местной валютой в эквиваленте. Предусматривались скидки для ветеранов труда и чернобыльцев. Оптовые цены почему-то не указывались. Неожиданными выглядели наценки для коренных представителей Африки, мусульман и австралийских аборигенов. К многочисленным информационным материалам прилагались различные инструкции: по этикету, по протоколу во время королевского приема, по поведению за столом, правила наследования титула для самых запутанных семейных отношений и так далее.
Вопреки ожиданиям княгини, в первый приемный день никто не явился. От скуки Сан Саныч, дежуривший на приеме, сочинил пару сонетов, посвященных Марии Сергеевне, и замочил с десяток мух. В конце смены стало ясно, что ничего не осталось, как ждать завтрашнего дня.
Собравшись вечером за чаем в недавно построенной по указанию Крымова беседке во дворе, компаньоны коротали время за неспешным разговором. Барон, насколько позволяла цепь, сидел в непосредственной близости от беседки и лениво слушал бесполезную болтовню людей. Жора громко сербал чай. Даниловна вязала носки. Княгиня раскладывала пасьянс, а Нильский, как всегда, читал газету, ежеминутно охая и чертыхаясь. Остап мелкими глотками пил теплый коньяк. Между Викой и княгиней догорал остаток длинного разговора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126