Остапа и Нильского под конвоем увели в глубь помещения банка. Зайдя в комнату без окон с массивной металлической дверью, Крымова и его соратника усадили на неудобный кожаный диван. В комнате с ними остался только Стусь. Самый молодой из группы захвата задержался в коридоре и все время звонил по сотовому телефону. Нильский мелко подрагивал и бросал на Остапа беспомощные косяки. Крымов, верный своему слову, сидел молча, уставившись в одну точку. Лицо его было спокойно и невозмутимо.
Подполковник открыл папку и начал перебирать бумаги.
Ну что же, Крымов, кажется, вам пришел конец. Сколько веревочке ни виться… У нас есть часа два времени. Борис Михайлович просил меня подождать и не увозить вас в отделение. Он хочет сказать вам пару слов. Но мы можем начать прямо сейчас, чего время тянуть. Чистосердечное признание никогда не помешает.
Чистосердечное признание не помещает только в любви, — не выдержал Остап своего обета молчания, — а вас я пока что не успел полюбить.
Можете молчать, но документы говорят сами за себя, — с удовольствием, не торопясь, продолжал Стусь. — Подписав платежное поручение, вы, по сути, подписали себе приговор. Мошенничество в особо крупных размерах, статья 148 УК. Знакомы, наверное?
Нильский заскулил в углу дивана.
Разрешите закурить, — попросил Остап спокойно. — Меняю право одного звонка на сигарету.
Валяйте, — милостиво разрешил Стусь.
«Он ведь не курит, — автоматически отметил про себя Нильский. — Все! Нервы. И этот спекся».
Дайте зажигалку, — попросил Крымов, вынимая из кармана пачку сигарет.
Милиционер начал открывать ящики стола в поисках зажигалки. Пока Стусь рылся в ящиках, Крымов сильно ткнул Нильского ногой в колено и прошептал:
Нильский, запомните, вы ничего не знаете. Вас они трогать не будут. Говорите, что подписывали, не читая, то, что я давал. Перестаньте потеть и портить воздух. Я все возьму на себя. Вы своим скулежом и заячьими скачками по столам наносите непоправимый ущерб авторитету нашего концерна.
У вас еще хватает сил ерничать, — простонал Нильский.
Что это вы там шепчетесь? — прервался подполковник. — А ну-ка прекратить разговорчики, а то рассажу по разным камерам. Эй! Серенко! Зайди-ка. Дай огоньку директору фирмы.
В комнату зашел Алеша Попович и щелкнул зажигалкой перед носом Крымова. Остап глубоко втянул воздух, затянулся несколько раз, выпустил вонючий едкий дым и с удовольствием протянул:
Ух, хорошо-о-о!
Младший сотрудник замахал руками, отгоняя дым.
Ну и сигареты вонючие вы курите! «Казбек», что ли?
В это время зашел Добрыня Никитич.
Они уже на подходе, — и весело глянув на своего младшего коллегу, добавил: — Готовь дырку под звезду, лейтенант. Дело будет звонкое.
Далее на протяжении полутора часов милиционеры задавали Крымову и Нильскому одни и те же вопросы. Факты мошенничества были настолько очевидны, свидетелей и понятых было настолько много, что сотрудникам УВД приходилось просто заставлять себя задавать наивные и повторяющиеся вопросы. Алеша Попович лениво разыгрывал из себя злого следователя. С ехидцей в голосе он рассказывал Нильскому о сексуальных нравах сорокакоечных камер СИЗО, зачитывал Крымову положения о максимальных сроках в нескольких статьях кодекса, под которые подпадали действия незадачливых компаньонов. Добрый Стусь по-дружески советовал Остапу так, просто ради формальности, написать признание. Он предлагал большие скидки по срокам и угощал своим «Мальборо».
Остап отказался от сигареты, сказав, что он вообще редко курит, а чужие — тем более.
Несколько раз в комнату заходил Добрыня Никитич с сотовым телефоном и шептал что-то на ухо старшему, весело подмигивая Остапу и подбадривая Нильского: не горюй, мол, брат, десять лет — это не срок.
В 19.00 дверь импровизированной камеры открылась, и на пороге появился во всем своем великолепии сам победитель — Пеленгасов.
Борис Михайлович поздоровался с группой захвата, не спеша одарил их свежим анекдотом о четырех милиционерах, закручивающих лампочку, и после дружного смеха, натолкнувшего Остапа на мысль, что анекдоты про милиционеров сочиняют они сами, попросил оставить его с Крымовым наедине.
Минуту Пеленгасов смотрел на Остапа и молчал, явно получая удовольствие от паузы. Он смотрел на Крымова долго и смачно, будто поджаривая его на медленном огне. Наконец он вздохнул, достал сигарету, с удовольствием затянулся и вместе с дымом выпустил в Крымова сочную киношную фразу:
Ты проиграл, Остапушка. Помнишь, как-то давно, когда мы были друзьями, ты подарил моей дочке свой «крымик»:
Сделать хотел козу,
Поковырял в носу.
Сделать хотел утюг,
Свет отключили вдруг.
Остап молча смотрел на Пеленгасова. Тот, выпустив еще пару затяжек, добавил:
Да, ты проиграл. Но это еще не все. Ты еще не знаешь, насколько ты проиграл. У меня для тебя есть два сюрприза,
Я не люблю сюрпризы, особенно от тебя, — вяло ответил Крымов.
Но тебе придется узнать о них и принять от меня в подарок, — веселился Пеленгасов. — Я хочу, чтобы ты уже никогда не хотел связываться со мной. У тебя сильный характер, и тебя трудно загнать в гроб материальными ударами. Но я не могу отказать себе в удовольствии огорчить тебя по-крупному. Ты вот сидишь такой спокойный и невозмутимый. А напрасно. Тебе не просто грозит статья. Ты умница, ты знаешь, что у нас по-настоящему беззащитны перед правосудием только мелкие растратчики и базарные воришки. Ты сидишь сейчас и спокойно смотришь на меня, потому что рассчитываешь на свой миллион. Да, ты прав. С миллионом, и даже гораздо меньшей суммой тебя не только оправдают, но и вывезут из СИЗО с эскортом на лимузине. Мошенничество — это очень трудная статья для прокурора. Как специалист, ты это отлично знаешь. Столько всяких нюансов и юридических тонкостей. Если бы ты украл деньги у государства, тебе было бы куда сложнее. Но частные деньги у нас надо выгрызать зубами. Так вот, сюрприз номер один — твои деньги у меня.
Остап молчал.
Да, я выслал их в четырнадцать часов, — продолжал Пеленгасов, любуясь собой, — но затем в четыре часа, когда ты выдал платежку в «Востоке», я их успел сторнировать, то есть, отозвать обратно. Я имел на это все основания — факт твоего готовящегося и состоявшегося мошенничества. Я знал, что ты будешь искать альтернативные пути информации о моих действиях, и решил играть так, чтобы опережать на один ход твою мысль. Ты поставил мне капкан своей платежкой, но я его обошел.
Ты что, прочитал мои мысли? — спросил Остап.
Нет, Остапушка, в отличие от тебя, я не умею читать мысли. У меня свои методы. Вот здесь мы и подошли ко второму сюрпризу. Ты готов?
Абсолютно, — спокойно сказал Остап. Пеленгасов иронически посмотрел на Остапа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126