Кроме того, он без
конца повторял фразы и целые речи, заученные им чисто
механически, и уследить за их содержанием было крайне трудно. В
конце концов Хилвар постарался вывести разговор из этого
теологического болота, чтобы сосредоточиться на реальных
событиях.
Учитель прибыл на Землю вместе с отрядом самых верных
своих последователей еще до отмирания городов; в то время Порт
Диаспара еще был открыт звездам. Они, видимо, прилетели на
различных кораблях; к примеру, полипы - на звездолете,
заполненном морской водой, в которой они жили. Неизвестно,
хорошо ли их приняли на Земле; по крайней мере их доктрина не
встретила насильственного сопротивления, и после некоторых
блужданий они нашли прибежище среди гор и лесов Лиса.
На исходе долгой жизни мысли Учителя вновь обратились к
дому, из которого он был изгнан. Желая посмотреть на звезды, он
попросил своих друзей вынести его на воздух. С угасающими
силами Учитель ждал наступления кульминации Семи Солнц. Перед
своим концом он бормотал о многих вещах, и эти речи
впоследствии вдохновили множество комментаторов. Опять и опять
говорил он о "Великих", которые покинули материю и
пространство, но, без сомнения, когда-нибудь вернутся, и
поручил своим последователям оставаться здесь, чтобы встретить
их. Это были его последние разумные слова. Более он не
осознавал происходящего вокруг, но перед смертью произнес
фразу, прошедшую сквозь века и преследовавшую впоследствии
сознание всех услышавших ее: "Как чудесно следить за цветными
тенями на планетах вечного света". Затем он умер.
После смерти Учителя многие из его сторонников отошли от
его религии. Но остались и верные Учению, постепенно
совершенствовавшие его с веками. Сперва они верили, что
Великие, кто бы это ни были, скоро появятся, но надежда эта
угасала с бегом столетий. Рассказ в этом месте был очень
запутан: вероятно, правда и легенды переплелись нерасторжимо.
Элвин лишь смутно смог представить себе поколения фанатиков,
ожидавшие грандиозного события, которое было им непонятно и
должно было случиться в неопределенном будущем.
Великие так никогда и не возвратились. Постепенно
движение ослабело; смерть и разочарование похищали обращенных.
Первыми из последователей Учителя ушли люди, наделенные слишком
коротким веком. Некая высшая ирония была в том, что последним
приверженцем пророка-человека оказалось существо, абсолютно
отличное от людей.
Огромный полип стал последним сторонником Учителя по
очень простой причине. Он был бессмертен. Миллиарды
индивидуальных клеток, составлявших его тело, умирали, но перед
тем воспроизводили себя. В течение длительных периодов монстр
распадался на огромное количество отдельных клеток, которые
жили сами по себе и размножались делением, если для этого были
подходящие условия. В этой фазе полип просто не существовал как
разумная целостность, наделенная самосознанием. Это тут же
напомнило Элвину обычай жителей Диаспара - проводить спокойные
тысячелетия в Банках Памяти города.
Когда наступало время, некая таинственная биологическая
сила собирала вместе рассеянные компоненты, и начинался новый
цикл бытия полипа. Он возвращался в сознание, припоминал
прежние существования - хотя часто и не вполне отчетливо,
поскольку случайные воздействия иногда повреждали клетки,
хранившие нежные отпечатки памяти.
Вероятно, никакая другая форма жизни не могла бы хранить
так долго веру в догматы, позабытые всеми не менее миллиарда
лет назад. В некотором смысле огромный полип был беспомощной
жертвой своей биологической природы. Будучи бессмертным, он не
мог перемениться и был принужден вечно воспроизводить один и
тот же неизменный образ.
На последних стадиях своего угасания вера в Великих
стала отождествляться с поклонением Семи Солнцам. Когда же
обнаружилось, что Великие упрямо не хотят являться, стали
предприниматься попытки сигнализировать им. Уже давно
отправление сигналов превратилась не более чем в бессмысленный
ритуал, ныне выполнявшийся животным, забывшим, как познают
новое, и роботом, никогда не знавшим, что означает слово
"забыть".
Когда немыслимо древний голос стих, в наступившем
безмолвии Элвина охватила волна жалости. Бессмысленная
преданность, верность пустым словам, пережившая звезды и
планеты - да он никогда бы не поверил подобной истории, если бы
не имел доказательств перед глазами. Мера собственного
невежества удручила его больше, чем когда-либо. Лишь ненадолго
высветился крошечный кусочек прошлого - и вот опять над ним
сомкнулась тьма.
История Вселенной, видимо, вся состояла из подобных
оборванных нитей, и кто мог сказать, какие из них были важны, а
какие не имели существенного значения? Эта фантастическая
повесть об Учителе и Великих была похожа на другие легенды, в
бесчисленном количестве уцелевшие от цивилизаций Рассвета. Но
само существование гигантского полипа и безмолвно наблюдающего
робота заставило Элвина признать, что это повествование - не
самообман, опирающийся на безумие.
Каковы были взаимоотношения между этими двумя
необычайными партнерами, не прерывавшими своей связи в течение
целой громады времени и к тому же отличавшимися друг от друга
во всех возможных смыслах? Он почему-то был уверен, что в этой
паре главенствует робот. Ведь он был доверенным лицом Учителя
и, должно быть, помнил его секреты.
Элвин взглянул на загадочную машину, все еще пристально
глядевшую на него. Почему она молчит? Какие мысли проносятся в
ее сложном, и, возможно, чуждом сознании? Но ведь если она была
задумана для служения Учителю, ее рассудок не может быть
совершенно чужим, она должна подчиняться приказам Человека.
Размышляя о тайнах, которые должны были быть доступны
этой упорно молчащей машине, Элвин ощутил приступ
любознательности, граничившей с алчностью. Казалось
несправедливым, что такие познания бесцельно скрыты от мира,
когда они могли бы удивить даже Центральный Компьютер Диаспара.
- Почему твой робот не желает с нами разговаривать? -
спросил он у полипа, улучив момент, когда Хилвар исчерпал
вопросы.
Ответ он предугадал почти точно.
- Учитель не желал, чтобы робот общался с каким-либо иным
голосом, кроме его собственного, а его голос ныне смолк.
- Но слушается ли он тебя?
- Да, Учитель предоставил его в наше распоряжение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
конца повторял фразы и целые речи, заученные им чисто
механически, и уследить за их содержанием было крайне трудно. В
конце концов Хилвар постарался вывести разговор из этого
теологического болота, чтобы сосредоточиться на реальных
событиях.
Учитель прибыл на Землю вместе с отрядом самых верных
своих последователей еще до отмирания городов; в то время Порт
Диаспара еще был открыт звездам. Они, видимо, прилетели на
различных кораблях; к примеру, полипы - на звездолете,
заполненном морской водой, в которой они жили. Неизвестно,
хорошо ли их приняли на Земле; по крайней мере их доктрина не
встретила насильственного сопротивления, и после некоторых
блужданий они нашли прибежище среди гор и лесов Лиса.
На исходе долгой жизни мысли Учителя вновь обратились к
дому, из которого он был изгнан. Желая посмотреть на звезды, он
попросил своих друзей вынести его на воздух. С угасающими
силами Учитель ждал наступления кульминации Семи Солнц. Перед
своим концом он бормотал о многих вещах, и эти речи
впоследствии вдохновили множество комментаторов. Опять и опять
говорил он о "Великих", которые покинули материю и
пространство, но, без сомнения, когда-нибудь вернутся, и
поручил своим последователям оставаться здесь, чтобы встретить
их. Это были его последние разумные слова. Более он не
осознавал происходящего вокруг, но перед смертью произнес
фразу, прошедшую сквозь века и преследовавшую впоследствии
сознание всех услышавших ее: "Как чудесно следить за цветными
тенями на планетах вечного света". Затем он умер.
После смерти Учителя многие из его сторонников отошли от
его религии. Но остались и верные Учению, постепенно
совершенствовавшие его с веками. Сперва они верили, что
Великие, кто бы это ни были, скоро появятся, но надежда эта
угасала с бегом столетий. Рассказ в этом месте был очень
запутан: вероятно, правда и легенды переплелись нерасторжимо.
Элвин лишь смутно смог представить себе поколения фанатиков,
ожидавшие грандиозного события, которое было им непонятно и
должно было случиться в неопределенном будущем.
Великие так никогда и не возвратились. Постепенно
движение ослабело; смерть и разочарование похищали обращенных.
Первыми из последователей Учителя ушли люди, наделенные слишком
коротким веком. Некая высшая ирония была в том, что последним
приверженцем пророка-человека оказалось существо, абсолютно
отличное от людей.
Огромный полип стал последним сторонником Учителя по
очень простой причине. Он был бессмертен. Миллиарды
индивидуальных клеток, составлявших его тело, умирали, но перед
тем воспроизводили себя. В течение длительных периодов монстр
распадался на огромное количество отдельных клеток, которые
жили сами по себе и размножались делением, если для этого были
подходящие условия. В этой фазе полип просто не существовал как
разумная целостность, наделенная самосознанием. Это тут же
напомнило Элвину обычай жителей Диаспара - проводить спокойные
тысячелетия в Банках Памяти города.
Когда наступало время, некая таинственная биологическая
сила собирала вместе рассеянные компоненты, и начинался новый
цикл бытия полипа. Он возвращался в сознание, припоминал
прежние существования - хотя часто и не вполне отчетливо,
поскольку случайные воздействия иногда повреждали клетки,
хранившие нежные отпечатки памяти.
Вероятно, никакая другая форма жизни не могла бы хранить
так долго веру в догматы, позабытые всеми не менее миллиарда
лет назад. В некотором смысле огромный полип был беспомощной
жертвой своей биологической природы. Будучи бессмертным, он не
мог перемениться и был принужден вечно воспроизводить один и
тот же неизменный образ.
На последних стадиях своего угасания вера в Великих
стала отождествляться с поклонением Семи Солнцам. Когда же
обнаружилось, что Великие упрямо не хотят являться, стали
предприниматься попытки сигнализировать им. Уже давно
отправление сигналов превратилась не более чем в бессмысленный
ритуал, ныне выполнявшийся животным, забывшим, как познают
новое, и роботом, никогда не знавшим, что означает слово
"забыть".
Когда немыслимо древний голос стих, в наступившем
безмолвии Элвина охватила волна жалости. Бессмысленная
преданность, верность пустым словам, пережившая звезды и
планеты - да он никогда бы не поверил подобной истории, если бы
не имел доказательств перед глазами. Мера собственного
невежества удручила его больше, чем когда-либо. Лишь ненадолго
высветился крошечный кусочек прошлого - и вот опять над ним
сомкнулась тьма.
История Вселенной, видимо, вся состояла из подобных
оборванных нитей, и кто мог сказать, какие из них были важны, а
какие не имели существенного значения? Эта фантастическая
повесть об Учителе и Великих была похожа на другие легенды, в
бесчисленном количестве уцелевшие от цивилизаций Рассвета. Но
само существование гигантского полипа и безмолвно наблюдающего
робота заставило Элвина признать, что это повествование - не
самообман, опирающийся на безумие.
Каковы были взаимоотношения между этими двумя
необычайными партнерами, не прерывавшими своей связи в течение
целой громады времени и к тому же отличавшимися друг от друга
во всех возможных смыслах? Он почему-то был уверен, что в этой
паре главенствует робот. Ведь он был доверенным лицом Учителя
и, должно быть, помнил его секреты.
Элвин взглянул на загадочную машину, все еще пристально
глядевшую на него. Почему она молчит? Какие мысли проносятся в
ее сложном, и, возможно, чуждом сознании? Но ведь если она была
задумана для служения Учителю, ее рассудок не может быть
совершенно чужим, она должна подчиняться приказам Человека.
Размышляя о тайнах, которые должны были быть доступны
этой упорно молчащей машине, Элвин ощутил приступ
любознательности, граничившей с алчностью. Казалось
несправедливым, что такие познания бесцельно скрыты от мира,
когда они могли бы удивить даже Центральный Компьютер Диаспара.
- Почему твой робот не желает с нами разговаривать? -
спросил он у полипа, улучив момент, когда Хилвар исчерпал
вопросы.
Ответ он предугадал почти точно.
- Учитель не желал, чтобы робот общался с каким-либо иным
голосом, кроме его собственного, а его голос ныне смолк.
- Но слушается ли он тебя?
- Да, Учитель предоставил его в наше распоряжение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76