Эти двое стали неразлучными друзьями, а потом… – Граф Бомон хлопнул в ладоши. – Все закончилось. Их дружба угасла. Кристиана Соважа не стало, и Жонесс де л’Ами стал новым графом Эверутом. Фу! Скверно попахивает. И за этим что-то кроется.
– Что? – спросил его собеседник, стараясь сделать так, чтобы его голос звучал невозмутимо и ровно.
Бомон провел рукой по короткой седеющей бороде.
– Что-то, привезенное из Святой земли твоим отцом и Жонессом де л’Ами.
– И что бы это могло быть?
Ответ Бомона был произнесен так тихо, что даже не потревожил пламени свечи, стоявшей перед ним.
– Сокровища.
Кровь Гриффина мгновенно превратилась в лед, как случается, когда внезапный мороз схватывает реку.
– Сокровище? Что за сокровище?
– Сокровище? – переспросил Бомон, поднимая брови. – Я сказал «сокровища», Язычник. Я употребил множественное число. Добыча, привезенная из крестового похода, была фантастической. И твой отец, и де л’Ами вернулись не с пустыми руками. Ходили слухи о том, что эти сокровища спрятаны в подвалах «Гнезда».
Мускулы Гриффина расслабились – его омыла волна жара. Бомон не знал. Никто не знал, несмотря на слухи, ходившие среди посвященных. А Роберт Бомон, граф Лестер, к ним не принадлежал. Все это были догадки. Люди склонны верить слухам, когда речь заходит о деньгах или тайнах.
Обычно эти догадки не озвучиваются. Вслух их осмеливаются высказать только немногие, да и то шепотом. Вслух никто не упомянул о священных сокровищах, насчитывающих тысячу лет. И даже если бы о них заговорили вслух или если бы они оставались только в снах и мечтах, никто не знал, что Хранителем их был Гриффин. Кроме Жонесса де л’Ами.
Он был ближайшим другом семьи, доверенным лицом, крестоносцем и товарищем по оружию Кристиана Соважа, отца Гриффина. И вдруг внезапно, в один момент, злокозненно предал их всех и разбил сердце Гриффина. Алчность погубила самого Кристиана Соважа, а потом на тонких паучьих ножках заползла и в сердце Жонесса де л’Ами и погубила и его.
Он стал клятвопреступником и вором.
Рука Гриффина потянулась к маленькому железному ключику, висевшему у него на шее с тех самых пор, как умер его отец, и это движение было инстинктивным.
– Для меня единственное сокровище – Эверут, милорд, – сказал он смущенно.
Мгновение цепкий взгляд графа удерживал его, потом он сказал:
– Быть посему.
И это случилось, как раз когда Хиппинг вошел в комнату.
– У вас есть все, что требуется, милорд?
– Все, – ответил Бомон. – Оставь нас.
Хиппинг кивнул:
– Я присмотрю за воротами. Он помолчал.
– Сегодня ночью что-то назревает в воздухе. Мои часовые прислали сказать, что на королевской дороге гораздо больше людей, чем должно быть, а некоторые удалились от нее. И среди рыщущих фиц Майлз. Все советники короля разбрелись. Сегодня канун Дня всех святых. И нынче в воздухе чувствуется что-то странное.
Он ухмыльнулся и потер руки.
– Надеюсь, что это или что-нибудь ужасное, или прекрасное. Или то и другое вместе.
Он разразился смехом и выкатился в коридор.
– На этот раз, Язычник, – сказал Бомон, хотя Гриффин не слушал его, а наблюдай за Хиппингом, – убеди меня, что я должен держать наготове своих людей и замки.
Гриффин кивнул, но его взгляд все еще был направлен на Хиппинга, похожего на ручного медведя. В большинстве случаев он подчинялся командам, но к нему никогда нельзя было поворачиваться спиной.
Нет, сюда ни в коем случае нельзя было привозить Гвиневру.
– Охотничий домик Хиппингторп близко отсюда? – спросила она недоверчиво.
– Около часа пешего хода по тропинке вдоль реки, – пробормотал человек Язычника по имени Клид. Судя по всему, он был здесь патриархом, и потому Гвин обращалась к нему.
– Хиппинг там?
– О да, там. Мы видели, как он еще до рассвета проехал туда вместе со своими окаянными рыцарями.
Она просияла:
– А кто еще?
– Лестер.
Ее брови сошлись над переносицей:
– Роберт Бомон?
– Да.
– Граф Лестер в охотничьем домике Хиппинга?
– Ага.
Граф Роберт Бомон, самый могущественный пэр королевства, отправился в отдаленный охотничий домик мелкого барона?
Гвин нахмурилась. Почему же на большой дороге она не видела ни его, ни кого бы то ни было из его свиты?
– Есть обходные пути, – сказал проницательный Клид, будто угадав ее мысли.
Она обдумывала эту новость. Обходные пути чреваты опасностями. Там полно диких вепрей и волков, да и сам Хиппинг хищник, но сейчас оказался на стороне короля, а в этой жизни важно только то, что происходит сейчас.
Она посмотрела прямо в глаза вождю общины:
– Мне надо туда.
Он обменялся понимающими взглядами со своими людьми и покачал головой:
– Это опасно для вас, мисси. И для нас тоже. Лучше, чтобы сильные люди не знали, что мы здесь. Каждый раз, когда о нас вспоминают, это нам дорого обходится. Едва ли вам есть что нам предложить, достойное таких жертв.
Гвин нащупала на поясе один из войлочных мешочков, развязала шнурок и высыпала на стол его содержимое. Золотые и серебряные монеты обрушились на щербатый стол, громко звеня в мгновенно притихшей комнате. В тускло освещенной хижине они блестели очень ярко. Гвин посмотрела прямо в изумленные глаза Клида.
– Пожалуйста. Мне надо туда попасть. Сегодня вечером! Мой дом в опасности. Если я не смогу остановить лорда Эндшира…
Клид крякнул:
– Марка фиц Майлза?
– …мой замок падет, и мои люди погибнут.
Она замолчала и уставилась на огонь широко открытыми глазами.
Взгляд Клида стал настороженным.
– Почему бы вам не назвать свое имя, мисси?
Она вскинула подбородок:
– Мое имя принадлежит только мне, и я бы хотела, сэр, чтобы так оставалось и впредь. Правда заключается в том, что в этом случае для всех нас будет безопаснее.
Она увидела, как из-под его бороды по лицу расползается медленная улыбка, и выглядело это неприятно.
– Но раз я тебя не знаю, девочка, то едва ли могу тебе доверять.
По комнате раскатился низкий и зловещий смех. Мужчины переглядывались.
Клид снова повернулся к ней.
– Здесь целая куча золота, слишком много для одной девчушки… и носить его тяжело.
– Возьмите его.
Она толкнула к нему горку монет.
– …и мне думается, что ты сама стоишь гораздо больше, чем любая куча денег. Поэтому я снова тебя спрашиваю: как твое имя и где твой замок, которым так сильно хочет завладеть фиц Майлз?
В голове у Гвин уже было готово с полдюжины ответов, но она нашла наилучший выход – ложь. И внезапно сказала:
– Мне нужно в отхожее место.
– Ступай-ступай, – махнул он рукой. – Иди с ней, Элфрида. Покажи, где наше отхожее место.
– Не вздумай что-нибудь учудить, – предупредила Гвиневру женщина, когда они отошли на какое-то расстояние от дома.
Гвин улыбнулась ей самой дружелюбной улыбкой и махнула рукой, попросив не смотреть в ее сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Что? – спросил его собеседник, стараясь сделать так, чтобы его голос звучал невозмутимо и ровно.
Бомон провел рукой по короткой седеющей бороде.
– Что-то, привезенное из Святой земли твоим отцом и Жонессом де л’Ами.
– И что бы это могло быть?
Ответ Бомона был произнесен так тихо, что даже не потревожил пламени свечи, стоявшей перед ним.
– Сокровища.
Кровь Гриффина мгновенно превратилась в лед, как случается, когда внезапный мороз схватывает реку.
– Сокровище? Что за сокровище?
– Сокровище? – переспросил Бомон, поднимая брови. – Я сказал «сокровища», Язычник. Я употребил множественное число. Добыча, привезенная из крестового похода, была фантастической. И твой отец, и де л’Ами вернулись не с пустыми руками. Ходили слухи о том, что эти сокровища спрятаны в подвалах «Гнезда».
Мускулы Гриффина расслабились – его омыла волна жара. Бомон не знал. Никто не знал, несмотря на слухи, ходившие среди посвященных. А Роберт Бомон, граф Лестер, к ним не принадлежал. Все это были догадки. Люди склонны верить слухам, когда речь заходит о деньгах или тайнах.
Обычно эти догадки не озвучиваются. Вслух их осмеливаются высказать только немногие, да и то шепотом. Вслух никто не упомянул о священных сокровищах, насчитывающих тысячу лет. И даже если бы о них заговорили вслух или если бы они оставались только в снах и мечтах, никто не знал, что Хранителем их был Гриффин. Кроме Жонесса де л’Ами.
Он был ближайшим другом семьи, доверенным лицом, крестоносцем и товарищем по оружию Кристиана Соважа, отца Гриффина. И вдруг внезапно, в один момент, злокозненно предал их всех и разбил сердце Гриффина. Алчность погубила самого Кристиана Соважа, а потом на тонких паучьих ножках заползла и в сердце Жонесса де л’Ами и погубила и его.
Он стал клятвопреступником и вором.
Рука Гриффина потянулась к маленькому железному ключику, висевшему у него на шее с тех самых пор, как умер его отец, и это движение было инстинктивным.
– Для меня единственное сокровище – Эверут, милорд, – сказал он смущенно.
Мгновение цепкий взгляд графа удерживал его, потом он сказал:
– Быть посему.
И это случилось, как раз когда Хиппинг вошел в комнату.
– У вас есть все, что требуется, милорд?
– Все, – ответил Бомон. – Оставь нас.
Хиппинг кивнул:
– Я присмотрю за воротами. Он помолчал.
– Сегодня ночью что-то назревает в воздухе. Мои часовые прислали сказать, что на королевской дороге гораздо больше людей, чем должно быть, а некоторые удалились от нее. И среди рыщущих фиц Майлз. Все советники короля разбрелись. Сегодня канун Дня всех святых. И нынче в воздухе чувствуется что-то странное.
Он ухмыльнулся и потер руки.
– Надеюсь, что это или что-нибудь ужасное, или прекрасное. Или то и другое вместе.
Он разразился смехом и выкатился в коридор.
– На этот раз, Язычник, – сказал Бомон, хотя Гриффин не слушал его, а наблюдай за Хиппингом, – убеди меня, что я должен держать наготове своих людей и замки.
Гриффин кивнул, но его взгляд все еще был направлен на Хиппинга, похожего на ручного медведя. В большинстве случаев он подчинялся командам, но к нему никогда нельзя было поворачиваться спиной.
Нет, сюда ни в коем случае нельзя было привозить Гвиневру.
– Охотничий домик Хиппингторп близко отсюда? – спросила она недоверчиво.
– Около часа пешего хода по тропинке вдоль реки, – пробормотал человек Язычника по имени Клид. Судя по всему, он был здесь патриархом, и потому Гвин обращалась к нему.
– Хиппинг там?
– О да, там. Мы видели, как он еще до рассвета проехал туда вместе со своими окаянными рыцарями.
Она просияла:
– А кто еще?
– Лестер.
Ее брови сошлись над переносицей:
– Роберт Бомон?
– Да.
– Граф Лестер в охотничьем домике Хиппинга?
– Ага.
Граф Роберт Бомон, самый могущественный пэр королевства, отправился в отдаленный охотничий домик мелкого барона?
Гвин нахмурилась. Почему же на большой дороге она не видела ни его, ни кого бы то ни было из его свиты?
– Есть обходные пути, – сказал проницательный Клид, будто угадав ее мысли.
Она обдумывала эту новость. Обходные пути чреваты опасностями. Там полно диких вепрей и волков, да и сам Хиппинг хищник, но сейчас оказался на стороне короля, а в этой жизни важно только то, что происходит сейчас.
Она посмотрела прямо в глаза вождю общины:
– Мне надо туда.
Он обменялся понимающими взглядами со своими людьми и покачал головой:
– Это опасно для вас, мисси. И для нас тоже. Лучше, чтобы сильные люди не знали, что мы здесь. Каждый раз, когда о нас вспоминают, это нам дорого обходится. Едва ли вам есть что нам предложить, достойное таких жертв.
Гвин нащупала на поясе один из войлочных мешочков, развязала шнурок и высыпала на стол его содержимое. Золотые и серебряные монеты обрушились на щербатый стол, громко звеня в мгновенно притихшей комнате. В тускло освещенной хижине они блестели очень ярко. Гвин посмотрела прямо в изумленные глаза Клида.
– Пожалуйста. Мне надо туда попасть. Сегодня вечером! Мой дом в опасности. Если я не смогу остановить лорда Эндшира…
Клид крякнул:
– Марка фиц Майлза?
– …мой замок падет, и мои люди погибнут.
Она замолчала и уставилась на огонь широко открытыми глазами.
Взгляд Клида стал настороженным.
– Почему бы вам не назвать свое имя, мисси?
Она вскинула подбородок:
– Мое имя принадлежит только мне, и я бы хотела, сэр, чтобы так оставалось и впредь. Правда заключается в том, что в этом случае для всех нас будет безопаснее.
Она увидела, как из-под его бороды по лицу расползается медленная улыбка, и выглядело это неприятно.
– Но раз я тебя не знаю, девочка, то едва ли могу тебе доверять.
По комнате раскатился низкий и зловещий смех. Мужчины переглядывались.
Клид снова повернулся к ней.
– Здесь целая куча золота, слишком много для одной девчушки… и носить его тяжело.
– Возьмите его.
Она толкнула к нему горку монет.
– …и мне думается, что ты сама стоишь гораздо больше, чем любая куча денег. Поэтому я снова тебя спрашиваю: как твое имя и где твой замок, которым так сильно хочет завладеть фиц Майлз?
В голове у Гвин уже было готово с полдюжины ответов, но она нашла наилучший выход – ложь. И внезапно сказала:
– Мне нужно в отхожее место.
– Ступай-ступай, – махнул он рукой. – Иди с ней, Элфрида. Покажи, где наше отхожее место.
– Не вздумай что-нибудь учудить, – предупредила Гвиневру женщина, когда они отошли на какое-то расстояние от дома.
Гвин улыбнулась ей самой дружелюбной улыбкой и махнула рукой, попросив не смотреть в ее сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75