– Передайте вашему брату то, что я вам сказала, мисс Тереза. И до свидания.
Развернувшись, она направилась вместе с клерком к поджидающему их экипажу. Мистер Кении усадил ее в экипаж и, приказав кучеру ехать, сел напротив нее. Всю дорогу он был не в силах отвести глаз от красивого, грустного лица молодой женщины, сидящей перед ним, думая тем временем, что вот, наконец, и нашелся ответ, который они тщетно искали все эти месяцы. Итак, мужчина, подстроивший арест, – это брат мисс Терезы, мистер Бернард Розье. То, что именно ему удалось случайно узнать имя этого человека, наполняло Кении гордостью. Он не мог дождаться той минуты, когда сообщит о своем открытии мистеру Хевитту. Имя Бернарда Розье было уже знакомо Кении, потому что мистер Хевитт несколько раз представлял интересы его жены в заключение каких-то крупных сделок. Жена Бернарда Розье была в девичестве Тэлфорд и происходила из очень богатой и влиятельной семьи. Кении знал, что у миссис Розье есть связи в парламенте и что одна из ее кузин – фрейлина самой ее величества королевы. Но Кении было известно кое-что и о самом Бернарде. Он знал, к примеру, что в юности Бернард Розье был большим распутником. Прежде чем жениться на мисс Тэлфорд, он немного остепенился и несколько лет вел себя более или менее пристойно, но, когда умер его отец, он снова распоясался. Бернард Розье владел несколькими скаковыми лошадьми и был заядлым картежником и пропойцей. Слухи о его загулах ходили по всему графству. А из случайно подслушанного им разговора Кении узнал, что Бернард путается с портовыми шлюхами – что было, впрочем, неудивительно для человека его типа. Но, в отличие от других развратников из кругов знати, он, по всей видимости, даже не пытался держать в тайне свои похождения и был, кроме всего прочего, мстителен и жесток.
Сейчас Кении пожелал всей душой, чтобы Бернард Розье был справедливо наказан за то зло, которое он причинил этой красивой беззащитной женщине. Однако он знал, что таким людям, как Бернард, все сходит с рук, потому что закон всегда на их стороне. И Кении не питал иллюзий. Даже мистер Хевитт не осмелится выступить на суде против человека, принадлежащего к такому знатному и состоятельному семейству, как Розье. Жаль, очень жаль. И мистер Хевитт тоже будет сожалеть о том, что не может наказать по заслугам этого негодяя. В данной ситуации адвокату придется признать свою беспомощность: выдвинув обвинение Бернарду Розье, он бы ничего не добился, а только подставил бы под удар себя самого.
Мистер Кении был человеком сдержанным и немногословным и умел хранить секреты. Но в случае необходимости он мог быть и красноречивым, потому что в его обязанности входило также занимать беседой клиентов мистера Хевитта, чтобы те чувствовали себя более раскованно. Однако сейчас он был в затруднительном положении, не зная, как начать разговор с женщиной, сидящей напротив. Ему почему-то казалось, что все те страдания, которые ей пришлось перенести в тюрьме, и все другие беды, которые она пережила в прошлом, делали неуместной пустую светскую беседу между ними. Поэтому, вместо того чтобы пускаться в бесполезную болтовню, Кении предпочел заговорить сразу о более практических вещах.
– Капитан Фрэнкель распорядился, чтобы мистер Хевитт проследил за ремонтом вашей квартиры, – сказал он. – Мистер Хевитт поручил это мне, и я надеюсь, что результат удовлетворит вас.
Кэти повела головой и, отвернувшись от дороги, посмотрела на своего собеседника.
– Я в этом не сомневаюсь, – тихо сказала она.
То, что происходило сейчас, казалось ей сном. Контраст между обращением, которое ей приходилось сносить в тюрьме, и почти подобострастной вежливостью мужчины с приветливым лицом и мягкими манерами, сидящего перед ней, был столь велик, что ей хотелось засмеяться, спросить у него, не шутка ли все это. Она так привыкла слышать угрозы и оскорбления на свой счет, что не могла поверить, что этот человек, обращающийся к ней с таким почтением, делает это всерьез. Но этого человека послал к ней Энди, значит, она может ему доверять.
Энди. Она попыталась воскресить в памяти его образ, но лицо, представшее перед ее мысленным взором, было неясным, черты его терялись в какой-то серой дымке. Так с ней случалось всегда в последнее время. Ночью, лежа на жестком матрасе в своей камере, она часами пыталась вызвать образ Энди, но ей никогда это не удавалось. Она даже начинала сомневаться в том, что Энди существует на самом деле, а не является лишь плодом ее фантазии… Но Энди был реален, и он был единственным человеком в этом мире, кому она могла довериться. Когда он вернется, она попросит его увезти ее из этого города, подальше от этих мест и от горьких воспоминаний.
Экипаж въехал на рыночную площадь, и Кэти не смогла удержаться и не посмотреть в сторону ратуши, где ее держали до суда в одной из камер предварительного заключения. Она вспомнила, как в первый вечер на ее крик пришла тюремщица и ударила ее по губам. Тогда она не знала, что эта женщина покажется ей ангелом в сравнении с тюремщицей в Дархэме. Ведь та женщина всего лишь ударила ее, чтобы заставить замолчать. Она не издевалась над ней нарочно. Впоследствии Кэти узнала, что есть люди, которые наслаждаются собственной жестокостью и страданиями своих жертв, и есть тысячи способов, чтобы заставить человека страдать как физически, так и духовно. К примеру, тюремщица в Дархэме имела привычку, принеся вонючую похлебку, называемую супом, стоять над Кэти, глядя на нее немигающим взглядом до тех пор, пока она не съедала всю миску, боясь того, что ее ожидало, если она посмеет отказаться от еды. Тут же ее рвало прямо на платье, но проходили долгие часы, прежде чем ей приносили немного воды и позволяли помыться. В сравнении с этими пытками удар по губам казался ей, чуть ли не проявлением милосердия.
Когда они поднялись в контору мистера Хевитта, адвокат встал из-за стола, чтобы поприветствовать ее. Пожав ей руку, он попросил клерка принести чашечку чая для миссис Бантинг, и тот поспешил исполнить просьбу. Затем мистер Хевитт передал ей контракт, оставленный Эндри, и сделал все необходимые разъяснения.
Полчаса спустя она снова ехала в экипаже вместе с мистером Кении, на этот раз, направляясь на Крэйн-стрит. Улица была безлюдна, и у подъезда дома номер 14 они не столкнулись ни с кем из соседей, к ее великому облегчению. Когда они проходили мимо двери миссис Робсон, дверь была плотно закрыта. Но Кэти знала, что никто не может войти в дом или выйти из него, оставшись не замеченным миссис Робсон, которая вела постоянное наблюдение через замочную скважину. В сопровождении мистера Кении Кэти поднялась на верхний этаж. На лестничной площадке перед ее дверью стоял, как и прежде, деревянный столик с ведром, кувшином и тазом для умывания, но теперь столик стоял на плетеном коврике, который покрывал всю лестничную площадку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96