Не говоря ни слова, он поставил ее на ноги и развернул так, чтобы она стояла спиной к свету свечей. Расстегнув крючки на поясе юбки, он снял с нее блузку и задрал нижнюю сорочку, полностью обнажив ее спину. За этим последовала гробовая тишина.
Обернувшись, она увидела, что он стоит с раскрытым ртом, устремив взгляд на ее покрытую рубцами спину. Он несколько раз сглотнул, прежде чем заговорить.
– Кто это сделал? – спросил он, и его голос прозвучал хрипло.
Она опустила голову.
– Это длинная история, – прошептала она.
– Кто это сделал? – повторил он, на этот раз громче. Взяв ее за подбородок, он поднял ее лицо и заставил посмотреть ему в глаза. – Ты должна мне сказать.
– Мой… мой муж.
– Твой муж?
Она кивнула.
– Мой отец убил его за это… О нет, отец не убивал его, – ее губы дрожали. – Его убили другие, но всю вину свалили на отца. Мой отец только избил его, а потом другие его прикончили. Когда его нашли мертвым, отца обвинили в убийстве и повесили.
Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Его рот снова приоткрылся, а брови поползли вверх. Потом он начал что-то быстро говорить на своем родном языке, и его голос звучал рассерженно. Но последнюю фразу он сказал по-английски.
– О Боже праведный, тебя пороли ремнем! – прошептал он, качая головой из стороны в сторону.
Приблизившись к ней вплотную, он еще раз осмотрел сеть рубцов, покрывающих ее спину. Некоторые шрамы были ярко-красными, другие уже успели побледнеть. Покончив с осмотром, он повернул ее лицом к себе.
– Расскажи мне все. Все, с самого начала. Он снял с кровати покрывало и набросил ей на плечи. Усадив ее рядом с собой на край кровати, он обнял ее и крепко прижал к себе. И она начала рассказывать.
Ее нисколько не удивляло, что она рассказывает свою историю человеку, которого встретила только сегодня вечером и о существовании которого еще несколько часов назад даже не подозревала. Но за те несколько часов, что они провели вместе, этот незнакомец успел стать для нее невероятно близким, родным. Она знала его лучше, чем брата, лучше, чем мать, отца или деда. И сейчас, рассказывая ему о пережитых бедах, она чувствовала, что освобождается от них и снова становится той счастливой беззаботной девчонкой, какой была до страшной ночи бала.
Она рассказала ему все с самого начала, с того дня, как одиннадцатилетним ребенком поступила работать судомойкой в господский дом. Она рассказала о том, как ее изнасиловал хозяйский сын, когда ей было пятнадцать лет, о том, как забеременела и вышла замуж, потому что их выселили из коттеджа и им негде было жить. Она рассказала, как повесили ее отца, несправедливо обвинив в убийстве ее мужа, и закончила свой рассказ тем, как отдала своего ребенка сестрам Чапмэн. Она поведала ему все подробности, ничего не утаивая. Единственное, чего она ему не сказала, – это имя мужчины, который был отцом ее ребенка.
Эндри Фрэнкель, слушая рассказ Кэти, чувствовал, что сейчас наступил решающий момент в его жизни и что встреча с ней навсегда изменит его существование. Его непреодолимо повлекло к этой девушке с той самой минуты, когда он столкнулся с ней, выходя из бара. Ему было достаточно взглянуть ей в лицо, чтобы понять, что она ему нужна. Но, узнав историю ее жизни, он понял, что эта женщина послана ему самой судьбой и что это та самая женщина, о которой он всегда мечтал. Он знал, что с этого дня его судьба будет неразделимо связана с судьбой Кэти Малхолланд, – и знал, что это означало. А это означало, что он должен будет расстаться со своей семьей и со своей родной страной, быть может, даже отказаться от своей карьеры капитана большого судна. Но он был готов на все, лишь бы только быть с ней.
Глава 3
В течение трех дней Кэти пребывала в состоянии совершенного счастья, сравнимом разве что с раем на земле, которое было омрачено лишь страхом, что Джо может неожиданно вернуться и застать ее в объятиях капитана. Три дня и три ночи капитан был с ней, лишь ненадолго оставляя ее по утрам, чтобы сходить в порт и присмотреть за своим кораблем. Сегодня вечером он отплывал, он должен быть на борту не позже одиннадцати. Кэти молила Бога, чтобы Джо не вернулся до этого времени.
Судьбе, однако, было угодно, чтобы капитан и Джо встретились в этот день. Но перед этим капитан встретился с мисс Терезой.
Энди сидел в кресле-качалке возле огня, сомкнув руки за головой и положив свои большие ноги, обутые в красные домашние шлепанцы из мягкой кожи, на каминную решетку. Его голова медленно поворачивалась из стороны в сторону, в то время как взгляд неотрывно следил за Кэти, прибирающей в комнате.
– Кэти.
– Да, Энди?
– Ты счастлива?
Вместо ответа, она подошла к нему, долго и нежно смотрела в его глаза. Она не дотронулась до него, а он не дотронулся до нее, – в этот момент им было достаточно лишь взгляда.
– Если это называется не счастьем, а как-то иначе, – мне все равно, – тихо сказала она. – Но я бы хотела оставаться в этом состоянии до конца моих дней.
– Не прошло еще и трех дней, Кэти, – ты знаешь, что не прошло еще и трех дней с тех пор, как мы встретились?
– Я ведь уже говорила тебе, что поняла все о нас с тобой за первые три минуты. Меня поэтому и била дрожь.
Он с минуту смотрел на нее молча, откинувшись на спинку кресла, потом, следуя внезапному порыву, вскочил на ноги, словно сработала большая сильная пружина, и сжал ее в объятиях.
– Чем ты будешь заниматься, пока я буду в плавании? – спросил он, склоняясь над ней.
– Тем же, чем обычно. Буду хлопотать по дому, ухаживать за Лиззи, заботиться о Джо… Но ничто уже не будет, как прежде, – она улыбнулась. – Ничто в моей жизни больше не будет, как прежде. Без тебя…
– Пройдет больше двух недель до моего возвращения, – сказал он.
Он не стал спрашивать, будет ли в ее жизни другой мужчина в эти две недели. Он знал, что подобный вопрос оскорбил бы ее, – и знал, что может не волноваться. Ему не нужно клятвенных заверений, чтобы знать: она верна ему.
– Я буду ждать тебя, – прошептала она. – Обязательно буду ждать. – Потом спросила:
– В котором часу ты должен уйти отсюда?
– Мне нужно заглянуть на корабль около пяти, чтобы проверить, все ли готово к отплытию. Но, если не появится никаких непредвиденных дел, я еще вернусь к тебе до вечера.
Их губы слились в долгом поцелуе… Как раз тогда и послышались шаги на лестнице. Кэти, быстро высвободившись из его объятий, обернулась и посмотрела на дверь. Когда раздался тихий стук, она вздохнула с облегчением, – если бы это был брат, он бы не стал стучаться. Она подошла к двери и слегка приоткрыла ее. На лестничной площадке стояла мисс Тереза.
– Добрый день, Кэти.
– О! Добрый день, мисс Тереза.
Кэти стояла неподвижно, не решаясь пригласить свою посетительницу войти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Обернувшись, она увидела, что он стоит с раскрытым ртом, устремив взгляд на ее покрытую рубцами спину. Он несколько раз сглотнул, прежде чем заговорить.
– Кто это сделал? – спросил он, и его голос прозвучал хрипло.
Она опустила голову.
– Это длинная история, – прошептала она.
– Кто это сделал? – повторил он, на этот раз громче. Взяв ее за подбородок, он поднял ее лицо и заставил посмотреть ему в глаза. – Ты должна мне сказать.
– Мой… мой муж.
– Твой муж?
Она кивнула.
– Мой отец убил его за это… О нет, отец не убивал его, – ее губы дрожали. – Его убили другие, но всю вину свалили на отца. Мой отец только избил его, а потом другие его прикончили. Когда его нашли мертвым, отца обвинили в убийстве и повесили.
Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Его рот снова приоткрылся, а брови поползли вверх. Потом он начал что-то быстро говорить на своем родном языке, и его голос звучал рассерженно. Но последнюю фразу он сказал по-английски.
– О Боже праведный, тебя пороли ремнем! – прошептал он, качая головой из стороны в сторону.
Приблизившись к ней вплотную, он еще раз осмотрел сеть рубцов, покрывающих ее спину. Некоторые шрамы были ярко-красными, другие уже успели побледнеть. Покончив с осмотром, он повернул ее лицом к себе.
– Расскажи мне все. Все, с самого начала. Он снял с кровати покрывало и набросил ей на плечи. Усадив ее рядом с собой на край кровати, он обнял ее и крепко прижал к себе. И она начала рассказывать.
Ее нисколько не удивляло, что она рассказывает свою историю человеку, которого встретила только сегодня вечером и о существовании которого еще несколько часов назад даже не подозревала. Но за те несколько часов, что они провели вместе, этот незнакомец успел стать для нее невероятно близким, родным. Она знала его лучше, чем брата, лучше, чем мать, отца или деда. И сейчас, рассказывая ему о пережитых бедах, она чувствовала, что освобождается от них и снова становится той счастливой беззаботной девчонкой, какой была до страшной ночи бала.
Она рассказала ему все с самого начала, с того дня, как одиннадцатилетним ребенком поступила работать судомойкой в господский дом. Она рассказала о том, как ее изнасиловал хозяйский сын, когда ей было пятнадцать лет, о том, как забеременела и вышла замуж, потому что их выселили из коттеджа и им негде было жить. Она рассказала, как повесили ее отца, несправедливо обвинив в убийстве ее мужа, и закончила свой рассказ тем, как отдала своего ребенка сестрам Чапмэн. Она поведала ему все подробности, ничего не утаивая. Единственное, чего она ему не сказала, – это имя мужчины, который был отцом ее ребенка.
Эндри Фрэнкель, слушая рассказ Кэти, чувствовал, что сейчас наступил решающий момент в его жизни и что встреча с ней навсегда изменит его существование. Его непреодолимо повлекло к этой девушке с той самой минуты, когда он столкнулся с ней, выходя из бара. Ему было достаточно взглянуть ей в лицо, чтобы понять, что она ему нужна. Но, узнав историю ее жизни, он понял, что эта женщина послана ему самой судьбой и что это та самая женщина, о которой он всегда мечтал. Он знал, что с этого дня его судьба будет неразделимо связана с судьбой Кэти Малхолланд, – и знал, что это означало. А это означало, что он должен будет расстаться со своей семьей и со своей родной страной, быть может, даже отказаться от своей карьеры капитана большого судна. Но он был готов на все, лишь бы только быть с ней.
Глава 3
В течение трех дней Кэти пребывала в состоянии совершенного счастья, сравнимом разве что с раем на земле, которое было омрачено лишь страхом, что Джо может неожиданно вернуться и застать ее в объятиях капитана. Три дня и три ночи капитан был с ней, лишь ненадолго оставляя ее по утрам, чтобы сходить в порт и присмотреть за своим кораблем. Сегодня вечером он отплывал, он должен быть на борту не позже одиннадцати. Кэти молила Бога, чтобы Джо не вернулся до этого времени.
Судьбе, однако, было угодно, чтобы капитан и Джо встретились в этот день. Но перед этим капитан встретился с мисс Терезой.
Энди сидел в кресле-качалке возле огня, сомкнув руки за головой и положив свои большие ноги, обутые в красные домашние шлепанцы из мягкой кожи, на каминную решетку. Его голова медленно поворачивалась из стороны в сторону, в то время как взгляд неотрывно следил за Кэти, прибирающей в комнате.
– Кэти.
– Да, Энди?
– Ты счастлива?
Вместо ответа, она подошла к нему, долго и нежно смотрела в его глаза. Она не дотронулась до него, а он не дотронулся до нее, – в этот момент им было достаточно лишь взгляда.
– Если это называется не счастьем, а как-то иначе, – мне все равно, – тихо сказала она. – Но я бы хотела оставаться в этом состоянии до конца моих дней.
– Не прошло еще и трех дней, Кэти, – ты знаешь, что не прошло еще и трех дней с тех пор, как мы встретились?
– Я ведь уже говорила тебе, что поняла все о нас с тобой за первые три минуты. Меня поэтому и била дрожь.
Он с минуту смотрел на нее молча, откинувшись на спинку кресла, потом, следуя внезапному порыву, вскочил на ноги, словно сработала большая сильная пружина, и сжал ее в объятиях.
– Чем ты будешь заниматься, пока я буду в плавании? – спросил он, склоняясь над ней.
– Тем же, чем обычно. Буду хлопотать по дому, ухаживать за Лиззи, заботиться о Джо… Но ничто уже не будет, как прежде, – она улыбнулась. – Ничто в моей жизни больше не будет, как прежде. Без тебя…
– Пройдет больше двух недель до моего возвращения, – сказал он.
Он не стал спрашивать, будет ли в ее жизни другой мужчина в эти две недели. Он знал, что подобный вопрос оскорбил бы ее, – и знал, что может не волноваться. Ему не нужно клятвенных заверений, чтобы знать: она верна ему.
– Я буду ждать тебя, – прошептала она. – Обязательно буду ждать. – Потом спросила:
– В котором часу ты должен уйти отсюда?
– Мне нужно заглянуть на корабль около пяти, чтобы проверить, все ли готово к отплытию. Но, если не появится никаких непредвиденных дел, я еще вернусь к тебе до вечера.
Их губы слились в долгом поцелуе… Как раз тогда и послышались шаги на лестнице. Кэти, быстро высвободившись из его объятий, обернулась и посмотрела на дверь. Когда раздался тихий стук, она вздохнула с облегчением, – если бы это был брат, он бы не стал стучаться. Она подошла к двери и слегка приоткрыла ее. На лестничной площадке стояла мисс Тереза.
– Добрый день, Кэти.
– О! Добрый день, мисс Тереза.
Кэти стояла неподвижно, не решаясь пригласить свою посетительницу войти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96