Все равно не найдет.
Флинн рассказал ей о своей яхте «Зака» и о недавнем путешествии. Белинда не собиралась совать нос в его дела, но любопытство снедало ее, ей ужасно хотелось узнать о его жене.
— Патрис, — неуверенно проговорила Белинда. — Она очень красивая.
Флинн кивнул.
— Замечательная женщина. Но я плохо с ней обошелся. — Он осушил стакан и, перегнувшись через Белинду, потянулся к столику, чтобы снова налить, при этом его плечо больно впилось ей в грудь. — Но у меня всегда так получается с женщинами. Я ведь не нарочно, просто по-другому не могу. Я не гожусь для брака. Знаешь ли, верность не по мне.
— Так ты разведешься? — спросила Белинда, аккуратно стряхивая пепел с сигареты.
— Кто его знает, как сложится. Хотя, видит Бог, я не могу себе этого позволить. Финансовые службы горят желанием содрать с меня почти миллион, а у меня и так столько неуплаченных алиментов, что я счет им потерял.
На глаза Белинды навернулись слезы сочувствия.
— Но это же несправедливо, чтобы такой человек, как ты, беспокоился о подобных вещах. Ты ведь столько лет доставляешь удовольствие миллионам людей.
Флинн потрепал Белинду по колену.
— Ты хорошая девочка, Белинда. Красивая. Когда я смотрю в твои глаза, что-то в них заставляет меня забыть о моем возрасте, о том, что я старею.
Она прижалась щекой к его плечу.
— Не говори так. Ты не старый.
Он улыбнулся и поцеловал ее в макушку.
— Хорошая девочка.
К концу недели Белинда переехала в «Сад Аллаха», в бунгало к Флинну. Он сказал, что рядом с ней чувствует себя молодым. В конце октября он подарил ей золотой амулет, по случаю завершения первого совместно прожитого месяца. Это был маленький диск, на одной стороне которого было выгравировано: «ЛЮБ», а на другой "Я" вверху и первая буква слова «Ты» в самом низу. Стоило прикоснуться к амулету подушечкой пальца, как он начинал крутиться и возникала фраза, о смысле которой нетрудно догадаться. Белинда понимала, что Флинн на самом деле так не думал, но ей понравился амулет, и она носила его с гордостью, считая себя девушкой Эррола Флинна.
С ним она больше не чувствовала себя невидимкой и расцветала в отражении лучей славы Эррола Флинна. Никогда в жизни она не ощущала себя такой красивой, яркой, значительной. Они засыпали поздно, дни проводили на яхте или на бортике бассейна, а вечера — в клубах и ресторанах. Она научилась курить и пить, перестала пялиться на знаменитостей, даже если испытывала сильное возбуждение при их появлении. Белинда поняла, что большинству из них она нравится. Актер, друг Флинна, объяснил ей причину: она никого не берется судить, а только обожает. Такое замечание Немного смутило Белинду. А разве она может судить? Обыкновенные люди не вправе судить о знаменитостях.
Иногда по ночам они с Флинном занимались любовью, но чаще всего просто разговаривали. Белинде было больно видеть, какая печаль и взволнованность таятся под его маской легкомысленного отношения к миру и к жизни. Она решила посвятить себя Эрролу Флинну, сделать его счастливым.
Она посмотрела фильм «Мятежник поневоле» и снова вспомнила о Джимми. Ее мечта не должна умереть, как он. Впереди у нее целая жизнь. Еще все возможно. Теперь Белинда знакомилась с руководителями студий, а не с какими-то помощниками начальников отдела по подбору кадров. Она могла бы воспользоваться этими контактами, подготовить себя к тому, что Флинн, конечно же, уйдет от нее к другой женщине. На этот счет она не заблуждалась и не строила иллюзий. Она не сможет слишком долго удерживать его рядом с собой.
Флинн купил Белинде очень смелое бикини цвета ярко-красной французской губной помады. Он сидел в плавках у бассейна, потягивая водку и наблюдая, как Белинда плещется. Ни у одной из обитательниц «Сада Аллаха» не хватило бы смелости облачиться в такое бикини, но Белинда ничуть не смущалась. Ей нравилось, как Флинн смотрит на нее. Нравилось выходить из воды и ждать, когда он возьмет большое полотенце и завернет ее: в эти минуты она чувствовала себя защищенной и обожаемой.
Однажды утром, когда Флинн еще спал, хотя уже было довольно поздно, Белинда надела красное бикини и пошла в бассейн.
Кроме нескольких детей, игравших возле бортиков, около бассейна никого не было. Она переплыла его сначала вдоль, потом поперек, потом нырнула, открыла под водой глаза и увидела инициалы Аллы Назимовой, выбитые в бетоне. А когда выплыла на поверхность, то уткнулась взглядом в пару начищенных до блеска кожаных туфель.
— О Боже, оказывается, в бассейне «Сада Аллаха» водится русалка. Русалка с глазами синее неба.
Шлепая руками по воде, Белинда сощурилась, стараясь сквозь ослепительно яркие лучи утреннего солнца разглядеть внезапно возникшего мужчину. Он был явно европеец. Белый шелковый костюм блестел и был безупречно отглажен; такие костюмы может носить только мужчина, имеющий возможность держать специального человека, занимающегося гардеробом. Он был среднего роста, изящный, аристократичной внешности, темноволосый, искусно подстриженный, несмотря на явно редеющую шевелюру. Глаза были маленькие, слегка раскосые, а нос довольно широкий, едва заметно загнутый вниз. Не красивый, но, безусловно, импозантный.
От мужчины исходил запах денег, власти и дорогого одеколона.
Белинда решила, что ему под сорок, и скорее всего он француз.
Хотя что-то в нем было такое, что расходилось с ее представлениями о французах. Европейский киношник? И Белинда довольно дерзко улыбнулась незнакомцу.
— Нет, не русалка, месье. Обыкновенная девушка.
— Обыкновенная? Да нет, я бы не сказал. Совершенно необыкновенная, — добавил он по-французски.
Белинда благосклонно отнеслась к его комплименту и, стараясь как можно правильнее составить фразу на французском, который учила в школе, ответила:
— Большое спасибо, месье, вы очень великодушны.
— Скажи мне, моя маленькая русалочка, а есть ли у тебя хвостик под этим очаровательным красненьким бикини? — Спросил он, мешая английские и французские слова.
Глаза его светились весельем, но Белинда заметила в них что-то еще. Похоже, этот мужчина ничего не делает и не говорит просто так.
— Нет, месье, — ровным голосом по-французски ответила девушка. — Только две обычные ноги.
Он поднял бровь.
— Может быть, мадемуазель, вы позволите мне самому оценить…
Она долгим взглядом посмотрела на него, выигрывая время, а потом нырнула и поплыла грациозным кролем к лестнице на другом конце бассейна. Когда она вышла из воды, его уже не было. Но через полтора часа, открыв дверь бунгало, она ничуть не удивилась: незнакомец беседовал с Флинном; оба пили «Кровавую Мери».
Утро было не самым лучшим временем суток для Флинна, а рядом с отутюженным, вылизанным до блеска незнакомцем он казался лохматым и старым, хотя Белинда догадалась, что разница в возрасте у них меньше десяти лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Флинн рассказал ей о своей яхте «Зака» и о недавнем путешествии. Белинда не собиралась совать нос в его дела, но любопытство снедало ее, ей ужасно хотелось узнать о его жене.
— Патрис, — неуверенно проговорила Белинда. — Она очень красивая.
Флинн кивнул.
— Замечательная женщина. Но я плохо с ней обошелся. — Он осушил стакан и, перегнувшись через Белинду, потянулся к столику, чтобы снова налить, при этом его плечо больно впилось ей в грудь. — Но у меня всегда так получается с женщинами. Я ведь не нарочно, просто по-другому не могу. Я не гожусь для брака. Знаешь ли, верность не по мне.
— Так ты разведешься? — спросила Белинда, аккуратно стряхивая пепел с сигареты.
— Кто его знает, как сложится. Хотя, видит Бог, я не могу себе этого позволить. Финансовые службы горят желанием содрать с меня почти миллион, а у меня и так столько неуплаченных алиментов, что я счет им потерял.
На глаза Белинды навернулись слезы сочувствия.
— Но это же несправедливо, чтобы такой человек, как ты, беспокоился о подобных вещах. Ты ведь столько лет доставляешь удовольствие миллионам людей.
Флинн потрепал Белинду по колену.
— Ты хорошая девочка, Белинда. Красивая. Когда я смотрю в твои глаза, что-то в них заставляет меня забыть о моем возрасте, о том, что я старею.
Она прижалась щекой к его плечу.
— Не говори так. Ты не старый.
Он улыбнулся и поцеловал ее в макушку.
— Хорошая девочка.
К концу недели Белинда переехала в «Сад Аллаха», в бунгало к Флинну. Он сказал, что рядом с ней чувствует себя молодым. В конце октября он подарил ей золотой амулет, по случаю завершения первого совместно прожитого месяца. Это был маленький диск, на одной стороне которого было выгравировано: «ЛЮБ», а на другой "Я" вверху и первая буква слова «Ты» в самом низу. Стоило прикоснуться к амулету подушечкой пальца, как он начинал крутиться и возникала фраза, о смысле которой нетрудно догадаться. Белинда понимала, что Флинн на самом деле так не думал, но ей понравился амулет, и она носила его с гордостью, считая себя девушкой Эррола Флинна.
С ним она больше не чувствовала себя невидимкой и расцветала в отражении лучей славы Эррола Флинна. Никогда в жизни она не ощущала себя такой красивой, яркой, значительной. Они засыпали поздно, дни проводили на яхте или на бортике бассейна, а вечера — в клубах и ресторанах. Она научилась курить и пить, перестала пялиться на знаменитостей, даже если испытывала сильное возбуждение при их появлении. Белинда поняла, что большинству из них она нравится. Актер, друг Флинна, объяснил ей причину: она никого не берется судить, а только обожает. Такое замечание Немного смутило Белинду. А разве она может судить? Обыкновенные люди не вправе судить о знаменитостях.
Иногда по ночам они с Флинном занимались любовью, но чаще всего просто разговаривали. Белинде было больно видеть, какая печаль и взволнованность таятся под его маской легкомысленного отношения к миру и к жизни. Она решила посвятить себя Эрролу Флинну, сделать его счастливым.
Она посмотрела фильм «Мятежник поневоле» и снова вспомнила о Джимми. Ее мечта не должна умереть, как он. Впереди у нее целая жизнь. Еще все возможно. Теперь Белинда знакомилась с руководителями студий, а не с какими-то помощниками начальников отдела по подбору кадров. Она могла бы воспользоваться этими контактами, подготовить себя к тому, что Флинн, конечно же, уйдет от нее к другой женщине. На этот счет она не заблуждалась и не строила иллюзий. Она не сможет слишком долго удерживать его рядом с собой.
Флинн купил Белинде очень смелое бикини цвета ярко-красной французской губной помады. Он сидел в плавках у бассейна, потягивая водку и наблюдая, как Белинда плещется. Ни у одной из обитательниц «Сада Аллаха» не хватило бы смелости облачиться в такое бикини, но Белинда ничуть не смущалась. Ей нравилось, как Флинн смотрит на нее. Нравилось выходить из воды и ждать, когда он возьмет большое полотенце и завернет ее: в эти минуты она чувствовала себя защищенной и обожаемой.
Однажды утром, когда Флинн еще спал, хотя уже было довольно поздно, Белинда надела красное бикини и пошла в бассейн.
Кроме нескольких детей, игравших возле бортиков, около бассейна никого не было. Она переплыла его сначала вдоль, потом поперек, потом нырнула, открыла под водой глаза и увидела инициалы Аллы Назимовой, выбитые в бетоне. А когда выплыла на поверхность, то уткнулась взглядом в пару начищенных до блеска кожаных туфель.
— О Боже, оказывается, в бассейне «Сада Аллаха» водится русалка. Русалка с глазами синее неба.
Шлепая руками по воде, Белинда сощурилась, стараясь сквозь ослепительно яркие лучи утреннего солнца разглядеть внезапно возникшего мужчину. Он был явно европеец. Белый шелковый костюм блестел и был безупречно отглажен; такие костюмы может носить только мужчина, имеющий возможность держать специального человека, занимающегося гардеробом. Он был среднего роста, изящный, аристократичной внешности, темноволосый, искусно подстриженный, несмотря на явно редеющую шевелюру. Глаза были маленькие, слегка раскосые, а нос довольно широкий, едва заметно загнутый вниз. Не красивый, но, безусловно, импозантный.
От мужчины исходил запах денег, власти и дорогого одеколона.
Белинда решила, что ему под сорок, и скорее всего он француз.
Хотя что-то в нем было такое, что расходилось с ее представлениями о французах. Европейский киношник? И Белинда довольно дерзко улыбнулась незнакомцу.
— Нет, не русалка, месье. Обыкновенная девушка.
— Обыкновенная? Да нет, я бы не сказал. Совершенно необыкновенная, — добавил он по-французски.
Белинда благосклонно отнеслась к его комплименту и, стараясь как можно правильнее составить фразу на французском, который учила в школе, ответила:
— Большое спасибо, месье, вы очень великодушны.
— Скажи мне, моя маленькая русалочка, а есть ли у тебя хвостик под этим очаровательным красненьким бикини? — Спросил он, мешая английские и французские слова.
Глаза его светились весельем, но Белинда заметила в них что-то еще. Похоже, этот мужчина ничего не делает и не говорит просто так.
— Нет, месье, — ровным голосом по-французски ответила девушка. — Только две обычные ноги.
Он поднял бровь.
— Может быть, мадемуазель, вы позволите мне самому оценить…
Она долгим взглядом посмотрела на него, выигрывая время, а потом нырнула и поплыла грациозным кролем к лестнице на другом конце бассейна. Когда она вышла из воды, его уже не было. Но через полтора часа, открыв дверь бунгало, она ничуть не удивилась: незнакомец беседовал с Флинном; оба пили «Кровавую Мери».
Утро было не самым лучшим временем суток для Флинна, а рядом с отутюженным, вылизанным до блеска незнакомцем он казался лохматым и старым, хотя Белинда догадалась, что разница в возрасте у них меньше десяти лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124