Она подумала, что, может, он прав и она ребенок, захотевший играть в женские игры. Скорее всего она замахнулась на непосильное дело.
Руки его рванулись вверх, стаскивая с нее платье, джинсы царапали ее обнаженный живот. Язык Джейка все глубже проникал в рот, а большой палец нащупал ее сосок.
Все шло не так, как должно было идти! Он оказался слишком напористым, он пугал. А Флер хотела музыки и цветов. Чтобы их тела нежно слились. Она уперлась руками ему в грудь и стала бороться.
— Джейк… — Она почти прорыдала его имя.
— В чем дело? — Хриплый голос и прерывистое дыхание чуть не оглушили ее, раздавшись в ухе. — Ты ведь этого хотела? Разве нет? Ты хотела, чтобы я обращался с тобой как с женщиной.
— Как с женщиной, а не как с проституткой.
Она резко рванула мимо него к двери, совершенно разочарованная. В нем не было ничего от того любовника, которого она видела в своих снах. Что же с ней случилось? Как могла она так ошибиться? Взявшись за ручку двери. Флер вспомнила про свою сумку на диване с ключами от «порше». Она медленно вернулась. Он снимал телефонную трубку, и, увидев это, она поняла: что-то не так. Он слишком спокоен. Слишком печален.
Она заставила себя взглянуть на него сердцем. Он стал прозрачный, как стеклянная стена.
— …номер на ночь. Хорошо. Да, прекрасно. Нет, только один…
Флер подошла и нажала рукой на рычаг, прервав связь. Он вскочил с ручки кресла.
— Черт побери! Что ты делаешь! — заорал он. — Тебе мало на сегодня?
Она вздернула подбородок и посмотрела ему прямо в глаза.
— Нет, Джейк. Я хочу гораздо большего.
— Проклятие! — Он швырнул трубку обратно на рычаг.
— Почему ты стараешься отпугнуть меня?
— Ты о чем?
— Никто в мире никогда не говорил тебе, что ты плохой актер.
Но сейчас представление получается бездарное.
Он пригладил волосы.
— Все слишком далеко зашло, хватит, Цветик.
— Ты как цыпленок. Никакого мужества.
— Я отвезу тебя в гостиницу.
— Ты меня хочешь, — сказала она. — Я знаю. Ты меня хочешь.
Он сжал челюсти. Но голос его звучал ровно.
— После того, как ты ночью выспишься…
— Я хочу спать здесь, — …я приглашу тебя на завтрак.
Она презрительно улыбнулась.
— Какое заманчивое обещание, дядя Джейк. Может, ты мне купишь и леденец на палочке?
Лицо его потемнело от ярости.
— Сколько я еще должен терпеть? — заорал он. — Черт побери, чего ты от меня хочешь?
— Чтобы ты признал, что я женщина. Признайся, что ты хочешь меня.
— Ты, черт побери, ребенок. Ребенок, черт побери! И я не хочу тебя!
Она посмотрела на него долгим тяжелым взглядом, не сомневаясь, что он лжет Почти уверенная, что он должен врать в такой ситуации. Разве нет? Но внезапно уверенность ее покинула. Ей стало обидно продолжать с ним схватку. Не станет же она умолять его о любви? У нее ведь еще осталась гордость.
— Я ненавижу тебя! — закричала она, взорвавшись, как подросток, отбрасывая остатки собственного достоинства.
Схватив сумочку с дивана, она кинулась к двери, но Джейк поймал ее, прежде чем она дотянулась до дверной ручки. Он резко повернул ее к себе, и в глазах его злости больше не было. Она затрепетала.
— Ты, детка, опоздала уйти. У тебя был шанс, но ты его упустила.
Он потащил ее обратно, и Флер ничего не оставалось, как подчиниться. Они спустились по одной наклонной плоскости, потом по другой… Прошли через арку… Потом вверх…
— Джейк…
— Заткнись.
— Моя рука…
— Плевать.
Он втащил ее в комнату с огромной кроватью. Флер никогда в жизни не видела такой. Покрытая атласным покрывалом в черно-серых тонах, кровать стояла на платформе прямо под застекленной крышей.
Он взял ее на руки, поднялся на две ступеньки и опустил на кровать.
— Ты готова, Цветик? Обо всем позаботилась?
Никто ни о чем не заботился, но его лицо было таким угрожающим, что она решила молча кивнуть.
— О'кей, детка. — Он скрестил руки на груди и снял свитер через голову. — Пришло время поиграть с большими мальчиками.
У нее внутри все похолодело, она крепко сжала край покрывала в горсти.
— Джейк?
— Да.
— Мне страшно.
Его руки уже расстегивали молнию на джинсах.
— Ну держись.
Почему он даже не смотрит на нее? Она уставилась на звезды через стеклянную крышу, услышала шорох снимаемой одежды. Потом повернулась. Он стоял у кровати в одних черных трусах. Она прикусила губу. Трусы были не такие. Ей хотелось увидеть приятный белый хлопок или что-то поношенное и выцветшее, вроде его плавок. Раньше она никогда не видела его живота и не представляла, что он такой плоский. Она сосредоточилась на его животе. Оглядела его талию, чтобы не смотреть ниже, на тот ужасный вертикальный ствол, для которого слишком малы и слишком тесны были трусы. Да, он хочет ее. Она видит доказательство. Но почему он так грозен с ней?
Она вздрогнула, когда его рука обхватила ее лодыжку, дернула за ремешок и стащила босоножку. Потом вторая босоножка упала на пол. Он больше не скрывал своего желания, она чувствовала, как жаркая волна омывала ее тело, когда его глаза шарили по ней. Но почему он такой мрачный? Такой грубый?
Она стала двигаться на локтях вверх по подушкам, пытаясь ускользнуть от него.
— Я… Кажется, я передумала… Я больше не хочу этого.
Его взгляд упал на грудь, потом на бедра, прошелся по всей длине ног.
— Слишком поздно. — Он наклонился и потянул завязку на платье.
— Я лучше не…
Он схватил ее за плечи, подтащил так, чтобы она оказалась на коленях, и снял платье через голову.
— Рядом с тобой я изо всех сил старался играть хорошего мальчика. Мне надоело! Я устал все время тебя предупреждать. Но ты не обращала внимания, ты хотела играть. Когда это кончится, не забудь, кто все это начал.
Флер плакала, но Джейк, не обращая внимания на слезы, тянул подол нижней юбки.
— Нет! — Она ударила его по руке. — Нет! Мне это не нравится. Я не этого хотела!
На шее, сбоку, у него задергался тик.
— Теперь это моя игра, — сказал он напряженно. — Мы играем по правилам для взрослых. — Он сдернул с нее юбку, и Флер осталась в трусиках и в болтающихся золотых серьгах. — Вот так. Теперь я вижу все, на что в пятницу пытался не смотреть.
— Нет! — Слезы текли по щекам Флер. — Я знаю, что ты собираешься сделать. Я тебе не позволю. Ты слышишь, Джейк Коранда? Я не позволю тебе сделать это плохо.
Голос его был сдавленный и тяжелый.
— Плохо? Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Она яростно замотала головой.
— Ты хочешь все разрушить. Я хочу, чтобы это стало важным для меня.
— Тут нет ничего важного! — грубо воскликнул он, стягивая с нее трусики и накрывая ее тело своим собственным так, что она уже не могла пошевелиться. — Детка, это просто совокупление.
Как у животных. — Он прикасался к ней пальцами, но они были как у хирурга. Равнодушные. — Тебе нравится вот так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124