Флер поднялась по ступенькам и увидела, что дверь приоткрыта. В более странной комнате ей не доводилось бывать никогда в жизни. Потолок был голубой, как небо, а по нему неслись белые пушистые облака. Край парашюта, прицепленного к потолку, свисал над железной кроватью. Алексей с поникшими плечами и пустой рюмкой в руке сидел на стуле посреди комнаты.
— Алексей?
— Оставь меня, — резко бросил он. — Уходи отсюда.
Флер догадалась, что это комната Мишеля. Занятая собой и собственной болью, она до сих пор не удосужилась обратить внимание на боль отца.
Она опустилась на колени рядом со стулом. Флер никогда не видела, чтобы он много пил. Но сейчас от него разило ликером.
Наверное, у Алексея выдалась ужасная ночь.
— Ты тоскуешь по нему, да? — тихо спросила она.
— Ты ничего не знаешь об этом.
— Я знаю, что такое тосковать о ком-то, Алексей. Я знаю, что такое тосковать о том человеке, которого любишь.
Он поднял голову, и она увидела холодные, пустые глаза. Она испугалась.
— Твои чувства очень трогательны. Но они ни к чему. Мишель — тряпка, я вычеркнул его из своей жизни.
«Как и меня, — подумала она. — Когда-то ты вычеркнул из своей жизни меня».
— Мне надо было выпить, и я себя потешил. Ясно?
— Что ты хочешь сказать?
— Кто, как не ты, Флер, должна понять. Именно ты, из всех.
Ей не понравилось его замечание.
— Ты думаешь, я себя тешу?
— Ну конечно. Ты возвела на пьедестал Белинду. Из меня сотворила отца, которого тебе всегда хотелось иметь.
Флер ощутила, как холодок пробежал по спине; встала" потерла руки.
— Зачем мне было тебя придумывать? В последние несколько лет ты прекрасно относился ко мне.
— Я был именно таким, каким ты хотела меня видеть.
Флер решила вернуться к себе в комнату.
— Спокойной ночи, Алексей. Я пойду спать.
— Подожди. — Он поставил пустую рюмку на стол. — Не обращай внимания. У меня тоже есть свои собственные фантазии.
Так что вряд ли стоит смеяться над твоими. Я мечтал обрести в Мишеле сына, достойного меня, а не порочного слабака, который лучше никогда бы не рождался.
— Смешно, — резко ответила она. — И старомодно. Миллионы людей гомосексуалы. Подумаешь, какое дело.
Он вскочил, и ей показалось, он сейчас ударит ее.
— Ты ничего не знаешь об этом. Ничего! — зарычал Алексей. — Мишель — это Савагар. — Он зашагал по комнате, пугая Флер исступленными движениями. — Такое бесстыдство немыслимо для Савагара. Это кровь твоей матери. Мне не надо было жениться на ней.
Никогда! Она одна из ошибок моей жизни, от которой я так и не смог оправиться. Мишеля испортило ее невнимание. Если бы не было тебя, она стала бы ему настоящей матерью Его устами говорил алкоголь. Это не ее отец. Флер понимала, ей лучше уйти, сейчас же, прежде чем она услышит нечто, чего она не хотела бы слышать. Она повернулась к двери, но он оказался рядом.
— Ты ведь меня совсем не знаешь? Так? — Он провел рукой вверх по ее руке. — Я думаю, мы должны сейчас поговорить. Я пытался быть терпеливым, дать тебе время прийти в себя. Но все слишком затянулось.
Флер попятилась, отступая, но Алексей удержал ее.
— Завтра, Алексей, — попросила она, — когда ты будешь трезвым.
— А я не пьяный. У меня приступ меланхолии. — Он положил ей руки на шею и мягко провел пальцем по контуру уха — Ты бы видела свою мать, когда она была еще моложе тебя. В ней было столько жизни, страсти и детского эгоизма. У меня есть планы на твой счет, дорогая. Они возникли в первый же день, как я увидел тебя.
— Какие планы?
— Ты боишься. Ложись-ка на кровать Мишеля, я помассирую тебе спину, и мы сможем поговорить.
Ей не хотелось ложиться на кровать Мишеля. Ей хотелось пойти к себе, запереться и спрятаться с головой под одеяло.
— Ну иди, дорогая. Я вижу, что растревожил тебя. Дай я это исправлю.
Алексей улыбнулся и повел ее к кровати.
Она решила, что сходит с ума. Алексей скучает по Мишелю, а она не может этого вынести, вот и все. Она ревнует, пытается притвориться, будто Мишеля вообще не существует.
Флер легла на голый матрас и подложила ладошки под щеку.
Он сел сбоку, постель продавилась, сквозь тонкую ткань халата он стал тереть ей спину.
— Я терпеливо ждал тебя, дорогая. Я дал тебе два года. Я позволил тебе влюбиться. Я позволил тебе и твоей матери протащить имя Савагаров по газетам, запятнать его вульгарной карьерой.
Она напряглась.
— Что ты…
— Ш-ш-ш… Я буду говорить, а ты слушай. Когда ты, собрав все свое мужество, склонилась над гробом поцеловать в губы свою бабушку, я понял — совершилась ужасная несправедливость. Ты такая, каким должен был стать мой сын. Я дал тебе время понять сущность твоей матери. Чтобы между нами не стояли никакие фальшивые сантименты. Это был болезненный урок для тебя, но необходимый. Сейчас ты видишь слабости своей матери и наконец готова занять свое место рядом со мной.
Она повернулась и посмотрела на него.
— Алексей, ты пугаешь меня. Я не понимаю, о чем ты. Что значит занять свое место рядом с тобой?
Он положил ей руки на плечи и стал массировать, его веки были полузакрыты. Она не хотела, чтобы он прикасался к ее плечам. У нее было единственное желание: встать и уйти, прежде чем случится что-то ужасное. Она посмотрела на парашют. Он поник и желтел над нею.
— Ты принадлежишь мне, дорогая, как твоя мать никогда мне не принадлежала. — Его руки поползли дальше, в открытый ворот халата. — Я собираюсь сделать из тебя замечательную женщину. У меня грандиозные планы на твой счет. — Руки ползли глубже, открывая ворот халата… Ниже…
— Алексей. — Флер схватила его за запястья.
Он улыбнулся так нежно, что она смутилась. О Боже.
— Да, дорогая. Мы должны быть вместе. Неужели ты не понимаешь этого, когда смотришь на себя? Неужели, глядя в зеркало, ты не замечаешь измену своей матери?
Измену. Флер не понимала смысла этого слова.
— Пора узнать правду, дорогая. Отбрось все фантазии. Напрочь. Правда гораздо интереснее.
— Нет…
— Ты не моя дочь. Твоя мать была беременна, когда, я на ней женился.
Зверь вернулся обратно. Огромный, отвратительный" который хотел откусить от нее кусок.
— Я не верю тебе. Ты мне лжешь.
— Ты незаконная дочь Эррола Флинна, моего старинного врага.
Он шутит. Флер попыталась улыбнуться, показать ему, что она хорошо все понимает. Но улыбка умерла на губах, а нарисованные облака на потолке помутнели, когда она вспомнила слова Джонни Гая о Белинде и Эрроле Флинне, которых он видел в «Саду Аллаха».
Алексей нагнулся и прижался к ней щекой.
— Не плачь, детка.
Облака поплыли перед глазами. А зверь стал кусать за пальцы на ногах, на руках, отгрызая кусочек за кусочком; Флер почувствовала, как его руки шарили по ее телу через ткань.
— Какие миленькие, маленькие, нежные, не такие пухлые, как у твоей матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124