Она слегка застонала, почувствовав грубый, наглый язык. Дрянной парень Джимми, у тебя такой сладкий язык. Давай, Джимми, давай.
Его горячие руки сквозь платье тискали грудь, обжигая кожу через ткань и белый хлопчатобумажный лифчик. Потом он потянулся к пуговицам.
— Черт, Белинда…
— Ш-ш… Молчи, только, пожалуйста, молчи.
Он принялся расстегивать пуговицы, все глубже засовывая язык ей в рот. Холодок пробежал по спине и плечам Белинды, когда Билли принялся стягивать ее платье до талии. Потом он спустил лифчик.
Она знала, что он смотрит на нее, и еще крепче закрыла глаза.
Как тебе моя грудь, Джимми? Красивая? Мне нравится, когда ты на нее смотришь. Мне нравится, когда ты ее касаешься.
Горячее дыхание парня обжигало кожу и Белинда почувствовала его жадные губы на своих сосках. Рука Билли отпустила колено Белинды и поползла вверх по чулку, добралась до пояса, к которому они цеплялись, и коснулась голой кожи. Белинда слегка развела ноги. Он пальцем гладил нейлон трусиков, водя им вверх-вниз, распаляя ее, а потом медленно пролез под пояс. Да!
Гладь меня, Джимми. Гладь меня там, мой красавец Джимми. О да…
Билли схватил девушку за руку и потащил к себе на колени.
Глаза ее широко распахнулись.
— Нет!
Билли застонал.
— Да давай, Белинда… Ну хотя бы потрогай.
— Нет! — Она оттолкнула его и стала поправлять платье. — Неужели ты думаешь, что я могу зайти настолько далеко? Я не такая, как те девчонки, с которыми ты развлекаешься. — Белинда завела руки за спину, чтобы застегнуть пуговицы на платье.
— Я понимаю, детка, — сказал Билли напряженным голосом. — Ты такая классная. Но мне не нравится, когда ты меня заводишь, а потом даешь задний ход.
— Ты сам себя заводишь. Билли. А если тебе так не нравится, можешь больше не встречаться со мной.
Билли это не понравилось. Он завел машину и выехал на темную улицу. Музыка по радио кончилась, пошли новости. Он сердито крутанул ручку приемника. Но Белинда не обращала ни малейшего внимания на его недовольный вид. Наведя на себя зеркальце в машине, она провела помадой по губам.
Билли угрюмо молчал, пока они ехали по Лавровому Каньону, и продолжал дуться, даже вырулив на Бульвар Заката. Только припарковавшись возле отеля «Сад Аллаха», он посмотрел на девушку. Потянувшись к карману, вынул бумагу, которой она так жаждала, и развернул.
— Вряд ли ты обрадуешься, детка.
Белинда почувствовала, как в животе образуется странная, бездонная пустота. Она выхватила лист, пробежала глазами список имен сверху вниз, спотыкаясь взглядом о карандашные пометки возле некоторых фамилий.
Она дважды прочитала листок, прежде чем отыскала свое имя в самом конце страницы. Понадобилось несколько минут, чтобы смысл слов дошел до нее.
«Белинда Бриттон, — прочитала она. — Большие глаза, большие сиськи, ни капли таланта».
Глава 3
«Сад Аллаха» когда-то был любимым местом звезд Голливуда.
Построенный как дом Аллы Назимовой, великой русской киноактрисы, в конце двадцатых годов он стал отелем. В отличие от Беверли-Хиллз или Бель-Эйр это место никогда не воспринималось как безусловно респектабельное с самого момента открытия. Было в нем что-то чуть жалкое, но двадцать пять испанских бунгало, в которых царила атмосфера нескончаемой вечеринки, притягивали звезд кино как магнитом.
Голый Таллула Бэнкхед прыгал вокруг бассейна, повторявшего очертания родного для Назимовой Черного моря. В одном из бунгало у Скотта Фицджеральда было свидание с Шейлой Грэм.
Обычно мужчины поселялись здесь между браками… Рональд Рейган — расставшись с Джейн Уимэн, Фернандо Ламас — после Арлены Дал. В золотые денечки в «Саду» можно было нос к носу столкнуться с Богартом и его Бэби, с Тай Пауэр, Авой Гарднер. Бывали здесь Синатра, Джинджер Роджерс. Братья Марксы . Дороти Паркер и Роберт Бэнчли. Сценаристы, усевшись на стулья, сколоченные из узких белых планок, поближе ко входу, целыми днями горбились над пишущими машинками. Звучала музыка. В одном из бунгало репетировал Рахманинов, в другом — Бенни Гудман . Проводили там свои дни и ночи Вуди Герман, Стравинский и Леопольд Стоковский. Вечеринка, нескончаемая веселая вечеринка…
К сентябрьскому вечеру 1955 года, о котором идет речь, «Сад» был уже совсем другим. Можно сказать, он корчился в смертных муках. Грязная, облезлая штукатурка на стенах, давно не чищенные и проржавевшие литые подставки для ламп, потертая, обтрепанная мебель. Накануне в бассейне обнаружили дохлую мышь. Но как ни смешно, снять бунгало в «Саду» было ничуть не дешевле, чем дом на Беверли-Хиллз. Кстати, через четыре года «Сад Аллаха» был стерт с лица земли, когда чугунная баба со всего размаха ударила по его стенам. Но тогда, в тот сентябрьский вечер, «Сад» был все еще жив и на его небосводе по-прежнему сияли звезды.
Билли открыл дверцу машины, выпуская Белинду.
— Давай, детка. Вечеринка поднимет тебе настроение. Здесь будет кое-кто из «Парамаунта». Может, и из других студий тоже.
Я тебя познакомлю.
Белинда положила руки на колени и стиснула кулаки.
— Оставь меня ненадолго. Билли, ладно? Встретимся внутри.
— Хорошо, детка. — Он захлопнул дверцу и, наклонившись к окну, сказал:
— Слушай, золотце, на свете полно других студий.
Ты можешь великолепно показать себя.
Под туфлями Билли зашуршал гравий, а когда шаги стихли, Белинда сердито скомкала бумажку. Он прав. Есть другие студии.
«Парамаунт» давно считается второсортной забегаловкой. Она им еще покажет! Да как они могли решить, что у нее нет таланта?
Белинда откинулась на спинку сиденья. А если правда? Мечтая стать кинозвездой, она никогда не думала о том, что придется играть. И уж если не врать самой себе, эта часть кинокарьеры ее мало интересовала. Она воображала, что стоит взять несколько уроков актерского мастерства — и все будет в порядке.
Рядом припарковался автомобиль, в котором истошно орало радио. Белинда посмотрела на подъехавших. Парочка, даже не выключив зажигание, кинулась целоваться. Наверное, старшеклассники решили спрятаться от посторонних глаз и подкатили к отелю.
Музыка закончилась, стали передавать новости.
Первое сообщение диктор прочел так спокойно, будто не случилось ничего из ряда вон выходящего, будто его слова не означали конец жизни Белинды и вообще всего на свете. У нее не вырвалось ни звука, хотя душа кричала и, казалось, рвалась из тела.
Умер Джеймс Дин.
Не помня себя, Белинда побежала через парковку куда глаза глядят. Продравшись сквозь заросли кустов, она выскочила на дорожку, пытаясь убежать от душившей ее тоски. Она пролетела мимо бассейна, повторяющего очертания Черного моря, мимо большого дуба, на котором висел телефон с табличкой «Только для служащих». Она бежала до тех пор, пока не уткнулась в оштукатуренную стену какого-то бунгало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124