— А кого, черт побери, ты ждала? — ледяным тоном осведомился Никлас через мгновение.
Клер сразу же полностью пришла в себя.
— Это была шутка, Никлас. И наверное, неудачная.
— Очень неудачная.
Клер наклонилась и обвила руками его напряженные плечи. Потом тихо сказала:
— Не надо быть гением, чтобы догадаться, что Кэролайн тебе изменяла. Подозреваю, что именно это и стало причиной твоих собственных измен. Но я совершенно не похожа на нее, пусть даже мои шутки и не всегда уместны. Сама мысль о том, чтобы заниматься любовью с другим мужчиной, кажется мне нелепой. — Чувствуя, что он смягчился, Клер добавила: — Между прочим, если принять во внимание, каких титанических усилий тебе стоило завлечь меня в постель… Неужели ты думаешь, что это легко удастся другому?
Он накрыл ее руку своей.
— Только глубоко наивный человек способен высказать столь абсурдное суждение, но поскольку в том, что касается глупых шуток, я и сам не без греха, то не мне бросать в тебя камни. — Его голос вдруг стал жестким. — Твоя догадка была совершенно верпа — моя высокородная первая супруга была отъявленной шлюхой. Но мне бы не хотелось долго распространяться на эту тему.
— В самом деле, неудачный предмет. Есть другой, гораздо более интересный. — И ее рука легко скользнула по его торсу, потом ниже, пока не нашла то, что искала.
— Право же, ты изумительно способная ученица — удивительно быстро все схватываешь. По-моему, нам пора покончить с уроками для новичков и перейти прямо к занятиям для совершенствующихся.
И не теряя времени, он стремительно, словно кот, прыгающий на мышь, опрокинул Клер на спину и начал делать с пей такое, чего она не представляла даже в самых смелых своих фантазиях. На этот раз Никлас занимался любовью с таким ревностным неистовством собственника, словно хотел поставить на теле Клер тавро, говорящее: «Эта женщина — моя». Клер принимала это с радостью, ей и самой хотелось поскорее стереть все воспоминания о своей необдуманной реплике. На несколько мгновений его отчужденность исчезла, сгорев в пламени страсти, и они полностью слились — и телом, и душой.
Позже это прекрасное чувство прошло, но если оно возникло один раз, то может явиться снова. Клер уснула в его объятиях такая счастливая, как никогда в жизни. Но перед тем, как погрузиться в глубины сна, она всем сердцем понадеялась, что если адский огонь действительно существует, то в нем горит и Кэролайн Дэйвис, дочь герцога и неверная жена.
Майкл Кеньон работал в своем кабинете, когда его камердинер, взявший на себя также и обязанности дворецкого, вошел и объявил, что к его милости пришел с визитом граф Стрэтмор. Майкл заколебался, охваченный острым желанием увидеть старого друга. Более того, он почувствовал, что жаждет, чтобы жизнь снова стала такой же простой, как и раньше, когда он и Люс, и Райф, и Никлас заходили в комнаты друг друга без всяких церемоний, как будто были братьями…
Но для него жизнь уже много лет как перестала быть простой, к тому же и Лондоне Люсьен принял сторону этого мерзавца Эбердэра.
— Скажи лорду Стрэтмору, что я не принимаю.
Во взгляде слуги мелькнула тень неодобрения, однако он поклонился и, тихо сказав: «Слушаюсь, милорд», — вышел из кабинета.
Майкл попытался вернуться к работе, но не смог снова сосредоточиться на бухгалтерских книгах. Раздосадованный, он отпихнул гроссбух в сторону и, подойдя к окну, стал с тоской смотреть на долину. Когда он увидел скачущего прочь Люсьена, губы его крепко сжались. Должно быть, Люс приехал на свадьбу Эбердэра, новость о которой уже распространилась по всей долине. Стало быть, Эбердэр решил жениться на своей любовнице, той маленькой женщине, которая была с ним в Лондоне. Майкл помнил, что она довольно привлекательна и, судя по всему, не лишена здравого смысла — если, конечно, не считать ее глупого желания делить постель с Эбердэром, — но своей предшественнице она не годилась и в подметки.
У Майкла засосало под ложечкой, и взгляд его невольно устремился на шахту, которая смутно виднелась вдали.
Он приехал в Пенрит с четкой целью, но из-за катастрофы на шахте так и не приблизился к ее осуществлению ни на йоту. Каждая минута его времени, не занятая сном, была отдана шахте: сначала он руководил спасательными работами, потом составлял планы переоборудования, которое следовало произвести еще много лет назад. Было чрезвычайно досадно признать, что Эбердэр, когда они встретились в Лондоне, сказал о шахте чистую правду.
Возможно, граф не ошибся и тогда, когда предположил, что Мэйдок ворует, однако доказательств этого Майкл пока не нашел. Цифры в бухгалтерских книгах сходились, хоть за всем этим и чувствовался некий скрытый подвох. Впрочем, как бы то ни было, в настоящий момент он не собирался припирать управляющего к стенке: даже если Мэйдок чрезмерно алчен, так ведь это именно он, Майкл, приставил его к кормушке. К тому же этот тип мог оказаться весьма полезным.
Кроме того, мысли Майкла занимали вещи куда более важные, чем разборки с управляющим: работа на шахте не могла служить оправданием его нерешительности. Очень скоро он должен будет поставить окончательную точку в том страшном деле, которое привело его в Пенрит. И каким бы мучительным ни был для него исход, он должен добиться, чтобы справедливость наконец восторжествовала.
Глава 28
Брачная церемония прошла без сучка и задоринки, и Клер стала графиней Эбердэр. В элегантном кремовом платье, с букетом весенних цветов в руке она выглядела очаровательно.
Подружкой на свадьбе была Маргед, а посаженым отцом — Оуэн, явившийся в церковь на костылях. Клер пригласила также всех членов своего религиозного кружка, и те пришли все до единого, переполненные добрыми пожеланиями и любопытством. Никлас призвал на помощь все свое обаяние, и даже Эдит Уикс в конце концов сделала вывод, что он порвал со своей прежней порочной жизнью ради любви к хорошей женщине и доброй христианке.
Клер не разволновал ни брачный обряд, ни последовавший за ним свадебный завтрак. Возможно, потому, что уже несколько дней чувствовала себя замужней женщиной — это ощущение пришло к ней еще тогда, когда ее кровь смешалась с кровью Никласа. На свадебной пирушке даже методисты в изобилии поглощали шампанское — после того как Никлас убедил их, что оно опьяняет ничуть не больше, чем обыкновенный эль, — и, как следствие, громогласные приветствия неслись со всех сторон.
Люсьен должен был вернуться в Лондон и потому уехал сразу после свадебного завтрака. Клер сердечно обняла его на прощание; она была благодарна ему за то, что он не поленился потратить время и силы на долгое путешествие в Уэльс. Наверняка одной из причин, по которым Люсьен решил присутствовать на свадьбе, было желание показать, что знатные друзья Никласа одобряют его брак, который большая часть светского общества сочла бы прискорбным мезальянсом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124