Ты расплатилась с ним в постели, и расплатилась щедро.
Щеки ее вспыхнули.
– Мы покинем этот город-призрак, как только представится возможность. Чем меньше людей узнает о твоем маленьком приключении с Траском, тем лучше для нас обоих.
Присцилла отступилась. Что сказать на это? Стюарт прав, как всегда. Время тянулось томительно медленно. Поскольку Корпус-Кристи и впрямь был городом-призраком, кишащим подозрительными типами, она оставалась в своей комнате, изнемогая от безделья и раздумий и прилагая все силы, чтобы не вспоминать о Брендоне. На другой день поздно вечером вдали появился пароход. С берега подали сигнал, и якорь был брошен. Утром, как только развиднелось, Стюарт поспешил на пристань, а вскоре подошла и шлюпка.
Всю дорогу до судна Присцилла не отводила взгляда от удаляющегося побережья. Там ей виделось лицо Брендона, по-прежнему красивое и бесконечно дорогое. Но что ей делать? Помочь она все равно не в силах. Как уже случилось однажды, жизнь Присциллы пошла теперь в направлении, не зависящем от нее. Теперь следовало подумать о том, как пережить этот новый этап. Первое, что нужно для этого, – забыть Брендона Траска.
Поднявшись на борт, Стюарт сразу распорядился насчет кают и обсудил с капитаном условия путешествия. Все это время Присцилла стояла у поручней, следя за тем, как удаляется обветшавшая и заброшенная пристань Корпус-Кристи. Наконец осталось лишь едва различимое за стаями белых чаек темное пятнышко. Потом Присцилла почувствовала, что кто-то молча стоит рядом.
– Я знаю, дорогая, как все это было для тебя трудно, – произнес Стюарт с необычной для него мягкостью, глядя в ту же сторону, что и она. – Если бы я мог поверить хоть на один миг, что тебе будет лучше без меня, то отпустил бы тебя не колеблясь.
Его тон тронул Присциллу. Ведь еще накануне раздражение Стюарта прорывалось в отрывистых фразах, обращенных к их спутникам. Его глубоко задело не заслуженное им предательство.
– Ты и не представляешь, – начала Присцилла, поддавшись порыву, – как глубоко я сожалею о том, что причинила тебе такую боль! Мне хотелось бы всей душой повернуть время вспять, изменить наше с тобой прошлое… но это невозможно, и остается только смириться с ним. Как ты великодушен, если все еще готов принять меня!
– Как же мне не принять тебя, Присцилла? – Он сдвинул брови. – Наши жизни связаны навсегда перед Богом и людьми, и, как гласит брачный обет, только смерть может разлучить нас. Давая обет, я свято верил в эти слова… а вот ты, кажется, не приняла их всерьез.
– Я так верила Брендону… – Она замялась, испытывая потребность объяснить мужу то, что случилось. Более того, ей самой хотелось понять это. – Я осталась совсем одна, я была беспомощна… а он… он мне помог.
– Одно мне не ясно, Присцилла: как ты могла бежать с ним после всего, что он сделал на твоих глазах?
– Он сказал, что Хеннесси убил бы его без колебаний.
– Он так сказал? Хм… Поверь словам человека, знавшего Баркера много лет. Это был преданный помощник и надежный друг. Он имел недостатки и слабости, бывал грубоват, но револьвер носил только для острастки. Траск это хорошо знал. Твой ковбой живет и процветает, втираясь в доверие к людям и пользуясь этим… Вспомни, как он поступил с тобой.
Ноги Присциллы подкосились, и она изо всех сил вцепилась в поручни.
– Нет! Он не такой!
– Вскоре после того как вы с Траском покинули Галвестон, там оказался Мае Хардинг. Он выяснил подробности убийства Баркера Хеннесси от помощника шерифа. Тот как раз получил депешу насчет того, что Траск разыскивается по обвинению в убийстве на индейской территории. Это святая правда. – Стюарт заглянул ей в лицо. – Поняв, что ты проведешь несколько дней наедине с Траском, Хардинг встревожился, и не без оснований. Всем известно, скольких женщин соблазнил и бросил этот человек. Сложись обстоятельства иначе, он бы не упустил возможности изнасиловать тебя в дороге.
Присцилла прикусила губу и прикрыла глаза, вспомнив роскошную блондинку, не обремененную ни одеждой, ни соблюдением приличий. Таких женщин, очевидно, и предпочитал Брендон Траск, так чего ради он внезапно изменил свои вкусы? Она-то ничем не походила на ту блондинку! Зато была доверчива и наивна, а, кроме того, привлекательна. Только глупец не воспользовался бы случаем, когда рядом никого другого не было.
Она стала для него всего-навсего очередным приключением, очередной победой.
– Теперь я понимаю, что вела себя как дурочка, – прошептала Присцилла, опустив глаза. – А ты способен простить такой проступок?
– Я не из тех, кто прощает просто так, не стану скрывать, Присцилла. Но ты заслужишь прощение, если впредь будешь вести себя безупречно. Только беспредельная верность, иного я не потерплю. Еще один случай вроде этого – и гнев мой будет ужасен.
Присцилла оценила грубую прямоту этих слов. Стюарт с ней честен, даже в ущерб своим интересам, и готов дать ей еще один шанс. Чего же еще требовать?
– Я сделаю все, чтобы ты не раскаялся, – тихо промолвила она.
– А я сделаю все, чтобы это тебе облегчить, – значительно мягче сказал он. – Вместе нам удастся достичь счастья в браке. – Стюарт погладил ее по голове, коснулся щеки и приподнял подбородок. – Мы с тобой муж и жена, Присцилла. Как только ты до конца осознаешь это, все устроится само собой.
Она молча кивнула, и на глаза ее навернулись слезы. Но это уже не были слезы боли. Потрясенная и благодарная девушка не верила своим ушам. Стюарт обещал ей прощение в обмен па одну только верность, как будто впредь могло быть иначе! Он согласен забыть о ее скандальном поступке и жить так, словно ничего не случилось! С ним нелегко, ибо он суров и неуступчив, но при этом честен с ней. Возможно, по-своему Стюарт любит ее.
А Брендон? Он обманом соблазнил ее.
Ради него Присцилла готова была отказаться от богатства, положения, от жизни безмятежной и обеспеченной. Он вскружил ей голову так, что она потеряла способность рассуждать здраво и уже не ценила то, о чем раньше мечтала. Мало того, что Брендон бродяга и убийца, он лишил ее невинности, хорошо зная, что очень скоро бросит, как и других.
Стюарт Эган, напротив, предложил ей руку помощи в трудную минуту, как и после смерти тети Мэдди, и Присцилла поклялась, что никогда больше не забудет его доброты. Более того, навсегда похоронит любовь к проходимцу-ковбою и воспоминания о том, какое наслаждение познала с ним.
С этого дня она станет безупречной супругой Стюарта Эгана. Присцилла заслужит его прощение и даст ему сыновей, о которых он мечтает. Только так – и не иначе, если она в самом деле в здравом уме.
Только бы забыть о виселице, грозившей Брендону! Заслужил ли он такое наказание? В ту минуту, когда дороги их разошлись навсегда, ей почудилось, что его глаза умоляют ее все понять и поверить ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Щеки ее вспыхнули.
– Мы покинем этот город-призрак, как только представится возможность. Чем меньше людей узнает о твоем маленьком приключении с Траском, тем лучше для нас обоих.
Присцилла отступилась. Что сказать на это? Стюарт прав, как всегда. Время тянулось томительно медленно. Поскольку Корпус-Кристи и впрямь был городом-призраком, кишащим подозрительными типами, она оставалась в своей комнате, изнемогая от безделья и раздумий и прилагая все силы, чтобы не вспоминать о Брендоне. На другой день поздно вечером вдали появился пароход. С берега подали сигнал, и якорь был брошен. Утром, как только развиднелось, Стюарт поспешил на пристань, а вскоре подошла и шлюпка.
Всю дорогу до судна Присцилла не отводила взгляда от удаляющегося побережья. Там ей виделось лицо Брендона, по-прежнему красивое и бесконечно дорогое. Но что ей делать? Помочь она все равно не в силах. Как уже случилось однажды, жизнь Присциллы пошла теперь в направлении, не зависящем от нее. Теперь следовало подумать о том, как пережить этот новый этап. Первое, что нужно для этого, – забыть Брендона Траска.
Поднявшись на борт, Стюарт сразу распорядился насчет кают и обсудил с капитаном условия путешествия. Все это время Присцилла стояла у поручней, следя за тем, как удаляется обветшавшая и заброшенная пристань Корпус-Кристи. Наконец осталось лишь едва различимое за стаями белых чаек темное пятнышко. Потом Присцилла почувствовала, что кто-то молча стоит рядом.
– Я знаю, дорогая, как все это было для тебя трудно, – произнес Стюарт с необычной для него мягкостью, глядя в ту же сторону, что и она. – Если бы я мог поверить хоть на один миг, что тебе будет лучше без меня, то отпустил бы тебя не колеблясь.
Его тон тронул Присциллу. Ведь еще накануне раздражение Стюарта прорывалось в отрывистых фразах, обращенных к их спутникам. Его глубоко задело не заслуженное им предательство.
– Ты и не представляешь, – начала Присцилла, поддавшись порыву, – как глубоко я сожалею о том, что причинила тебе такую боль! Мне хотелось бы всей душой повернуть время вспять, изменить наше с тобой прошлое… но это невозможно, и остается только смириться с ним. Как ты великодушен, если все еще готов принять меня!
– Как же мне не принять тебя, Присцилла? – Он сдвинул брови. – Наши жизни связаны навсегда перед Богом и людьми, и, как гласит брачный обет, только смерть может разлучить нас. Давая обет, я свято верил в эти слова… а вот ты, кажется, не приняла их всерьез.
– Я так верила Брендону… – Она замялась, испытывая потребность объяснить мужу то, что случилось. Более того, ей самой хотелось понять это. – Я осталась совсем одна, я была беспомощна… а он… он мне помог.
– Одно мне не ясно, Присцилла: как ты могла бежать с ним после всего, что он сделал на твоих глазах?
– Он сказал, что Хеннесси убил бы его без колебаний.
– Он так сказал? Хм… Поверь словам человека, знавшего Баркера много лет. Это был преданный помощник и надежный друг. Он имел недостатки и слабости, бывал грубоват, но револьвер носил только для острастки. Траск это хорошо знал. Твой ковбой живет и процветает, втираясь в доверие к людям и пользуясь этим… Вспомни, как он поступил с тобой.
Ноги Присциллы подкосились, и она изо всех сил вцепилась в поручни.
– Нет! Он не такой!
– Вскоре после того как вы с Траском покинули Галвестон, там оказался Мае Хардинг. Он выяснил подробности убийства Баркера Хеннесси от помощника шерифа. Тот как раз получил депешу насчет того, что Траск разыскивается по обвинению в убийстве на индейской территории. Это святая правда. – Стюарт заглянул ей в лицо. – Поняв, что ты проведешь несколько дней наедине с Траском, Хардинг встревожился, и не без оснований. Всем известно, скольких женщин соблазнил и бросил этот человек. Сложись обстоятельства иначе, он бы не упустил возможности изнасиловать тебя в дороге.
Присцилла прикусила губу и прикрыла глаза, вспомнив роскошную блондинку, не обремененную ни одеждой, ни соблюдением приличий. Таких женщин, очевидно, и предпочитал Брендон Траск, так чего ради он внезапно изменил свои вкусы? Она-то ничем не походила на ту блондинку! Зато была доверчива и наивна, а, кроме того, привлекательна. Только глупец не воспользовался бы случаем, когда рядом никого другого не было.
Она стала для него всего-навсего очередным приключением, очередной победой.
– Теперь я понимаю, что вела себя как дурочка, – прошептала Присцилла, опустив глаза. – А ты способен простить такой проступок?
– Я не из тех, кто прощает просто так, не стану скрывать, Присцилла. Но ты заслужишь прощение, если впредь будешь вести себя безупречно. Только беспредельная верность, иного я не потерплю. Еще один случай вроде этого – и гнев мой будет ужасен.
Присцилла оценила грубую прямоту этих слов. Стюарт с ней честен, даже в ущерб своим интересам, и готов дать ей еще один шанс. Чего же еще требовать?
– Я сделаю все, чтобы ты не раскаялся, – тихо промолвила она.
– А я сделаю все, чтобы это тебе облегчить, – значительно мягче сказал он. – Вместе нам удастся достичь счастья в браке. – Стюарт погладил ее по голове, коснулся щеки и приподнял подбородок. – Мы с тобой муж и жена, Присцилла. Как только ты до конца осознаешь это, все устроится само собой.
Она молча кивнула, и на глаза ее навернулись слезы. Но это уже не были слезы боли. Потрясенная и благодарная девушка не верила своим ушам. Стюарт обещал ей прощение в обмен па одну только верность, как будто впредь могло быть иначе! Он согласен забыть о ее скандальном поступке и жить так, словно ничего не случилось! С ним нелегко, ибо он суров и неуступчив, но при этом честен с ней. Возможно, по-своему Стюарт любит ее.
А Брендон? Он обманом соблазнил ее.
Ради него Присцилла готова была отказаться от богатства, положения, от жизни безмятежной и обеспеченной. Он вскружил ей голову так, что она потеряла способность рассуждать здраво и уже не ценила то, о чем раньше мечтала. Мало того, что Брендон бродяга и убийца, он лишил ее невинности, хорошо зная, что очень скоро бросит, как и других.
Стюарт Эган, напротив, предложил ей руку помощи в трудную минуту, как и после смерти тети Мэдди, и Присцилла поклялась, что никогда больше не забудет его доброты. Более того, навсегда похоронит любовь к проходимцу-ковбою и воспоминания о том, какое наслаждение познала с ним.
С этого дня она станет безупречной супругой Стюарта Эгана. Присцилла заслужит его прощение и даст ему сыновей, о которых он мечтает. Только так – и не иначе, если она в самом деле в здравом уме.
Только бы забыть о виселице, грозившей Брендону! Заслужил ли он такое наказание? В ту минуту, когда дороги их разошлись навсегда, ей почудилось, что его глаза умоляют ее все понять и поверить ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110