!
– Что с тобой, Беатриче? Тебе плохо? – спросил Толуй с искренней тревогой в голосе.
– Не знаю… пока… нет, не знаю…
И вдруг ее отпустило, все прошло. Она встала, улыбнулась.
– Ничего, Толуй… небольшая колика. Наверное, что-то с желудком из-за непривычной пищи. Ничего страшного.
– Ты уверена?
– Да-да. Обещаю тебе, Толуй: мы не причиним твоему прадеду ничего дурного. Просто приоткроем крышку саркофага и посмотрим – нет ли там камня. А потом снова закроем.
Толуй набрал воздух в легкие.
– Хорошо, пусть так. Только позволь, я сделаю все сам. Ни один чужестранец не должен видеть великого Чингисхана.
– О, конечно, Толуй.
Она присела на мраморную плиту. Хорошо бы сейчас немного отдохнуть… снова подступает боль… Может быть, это не колика, а какая-нибудь инфекция?..
Беатриче сидела и молча смотрела: Толуй изо всех сил старается отодвинуть крышку саркофага… О, вот наконец она поддалась! Образовалась щель – в нее можно заглянуть. По выражению лица Толуя ясно: камень там. Лицо юноши словно сияет – на нем голубоватый отблеск волшебного камня…
– Ты оказалась права…
Очень осторожно, словно нехотя, он просунул руку в саркофаг… Оберегает сон предка… Вынул руку: между большим и указательным пальцами зажат камень! В мерцающем свете факела он сверкает голубыми искрами…
– Это он, Беатриче?
Она кивнула, будто оцепенев.
– Маффео не солгал, – тихо-тихо, ровным голосом вымолвил Толуй. – Оберегать такой камень – не святотатство, а большая честь.
С трудом он оторвал взгляд от камня, посмотрел на Беатриче:
– Расскажи мне о камне то, что знаешь. В чем его сила?
– Во власти! – прогремел сзади незнакомый жуткий голос. – Но только в руках правоверного!
О боже!.. Застыв на миг, они оглянулись: на площадке стоит человек, одетый во все черное… Как он там очутился?! Ведь они не слышали ничьих шагов…
– Неверным этот камень принесет смерть и разрушение!
Легко, как кошка, незнакомец вспрыгнул на ступеньку и, широко расставив ноги, встал прямо перед ними.
– Ахмад! – воскликнул Толуй.
– Совершенно верно, мой юный друг. Я – Ахмад!
Араб сдернул с лица повязку и протянул руку. Беатриче поразили черные тонкие перчатки у него на руках… Они совершенно не годятся для степного холода, но без них не обходится ни один преступник. Ахмад напоминает сейчас ниндзя из скверного комикса.
– А теперь давай сюда камень! Давай по доброй воле, а не то Аллах покарает тебя и твоих близких.
Толуй отпрыгнул на два шага, крепко сжимая камень в кулаке.
– Ни за что на свете! – крикнул он, сверкая глазами. – Это камень Маффео, и я верну его только ему.
Ахмад с сочувствием и сожалением покачал головой.
– Подумай хорошенько, Толуй! Ты еще так молод… почти ребенок. У тебя все впереди. Неужели из-за камня ты готов расстаться с жизнью?! Ты все равно не сможешь удержать его у себя – ни один монгол не завладеет им!
– Ты не посмеешь здесь, у могилы моего прадеда…
– Чего это я не посмею?! Убить тебя и эту шлюху?! А кто мне помешает?! Не ты ли?
Толуй тяжело дышал, по лицу его было видно, с каким трудом он сдерживает гнев. Еще немного – и он набросится на Ахмада.
– Если ты и впрямь поднимешь руку на меня или на Беатриче – тебя тут же, на месте, разорвет на куски стража.
Ахмад откинул голову назад и расхохотался.
– Думаешь запугать меня своими сказками? Единственное, чего я боюсь, – это прогневить всемогущего Аллаха. И ты бойся его! Он жестоко карает каждого, кто посмеет нарушить его волю. – Сложив два пальца, он поманил Толуя. – Даю тебе последний шанс. Будь умным мальчиком и передай камень его законному владельцу.
– Нет! Нет, никогда…
– Так я заставлю тебя это сделать.
Быстрым движением – никто от него такого не ожидал – араб схватил Беатриче за плечи, силой опустил на колени и приставил ей к горлу кинжал.
– Ах ты мерзавец! – вне себя от бешенства Толуй кинулся на араба. – Я тебе…
– Еще один шаг – и судьба этой шлюхи решена! – Ахмад сильнее надавил на клинок, и он больно впился Беатриче в горло. – А теперь не глупи и отдай мне камень! Иначе я убью ее твоим же кинжалом! Ты этого хочешь?!
– Нет, Толуй! Не отдавай камень! – вырвалось у Беатриче.
Клинок царапает шею… но она должна удержать Толуя, чтобы он не выпустил камень из рук! Араб все равно убьет их обоих…
– Если камень попадет в руки этому мерзавцу, он…
– Молчи! – Ахмад закрыл ей рот рукой. – В последний раз требую, Толуй: отдай мне камень или эта тварь сдохнет у тебя на глазах.
Толуй боролся с собой.
– Эй ты, грязный пес, сын поганой суки! – скрежеща зубами, крикнул он и раскрыл ладонь. – Бери свой камень!
– Нет уж! Не принимай меня за дурака! – злобно фыркнул Ахмад. – Положи камень на пол и подтолкни ногой ко мне.
Толуй так и сделал. Беатриче пыталась помешать ему – изо всех сил вырывалась из рук араба, даже впилась зубами в его ладонь… Этот негодяй не должен завладеть камнем!.. Почему – она не знает, просто чувствует и этому надо помешать! Во что бы то ни стало не допустить!..
Но ее попытки высвободиться оказались тщетными. Смертельной хваткой Ахмад все сильнее сжимал ей горло, она уже задыхалась… И тут ее снова пронзила судорожная боль… Беатриче поняла, что с ней происходит, – начались схватки…
Неужели действительно схватки? Более неподходящего момента для рождения ребенка не представить! В глазах потемнело…
Ахмад нагнулся и медленно, очень осторожно поднял с пола камень. Сапфир сверкнул у него на ладони – и вдруг Беатриче показалось, что камень утратил былой блеск, огонь и теплоту… В руке этого злодея он померк, погас! Более того, от камня сейчас исходит угроза…
– Ты получил что хотел! – вскричал Толуй. – А теперь отпусти ее!
– Ну нет, дружочек! – Ахмад ликовал. – Придется взять ее с собой – хотя бы ненадолго. Я должен быть уверен: ты сдержишь уговор, не выкинешь какого-нибудь номера, чтобы отнять у меня камень!
– Ах ты, мерзкая свинья! – закричал Толуй. – Ты не посмеешь! Она ждет ребенка!.. Сейчас же отпусти ее, или я…
– Что ты можешь со мной сделать – ну?! Плюнешь в лицо?! Укусишь, оцарапаешь?! – Ахмад расхохотался. – Не забудь, где ты, а где твое оружие! – Он торжествовал. – У вас, монголов, дурацкие обычаи! Надо же додуматься – бросить все оружие! Эта баба права – не надо его оставлять.
От бессилия Толуй скрежетал зубами, сжимая кулаки.
– Я ухожу и забираю ее с собой! А что делать с тобой? – И задумался, наморщив лоб. – А ты… остаешься здесь! Так уж и быть, дарую тебе милость отправиться на тот свет вместе с твоим прадедом, не отходя от его могилы… Да, отличная идея! Мой друг Зенге будет в восторге!
– Подлец!..
– Подлец? – Ахмад насмешливо повел бровью. – До тебя такой чести не удостаивался ни один монгол – лежать в одной могиле с великим Чингисханом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Что с тобой, Беатриче? Тебе плохо? – спросил Толуй с искренней тревогой в голосе.
– Не знаю… пока… нет, не знаю…
И вдруг ее отпустило, все прошло. Она встала, улыбнулась.
– Ничего, Толуй… небольшая колика. Наверное, что-то с желудком из-за непривычной пищи. Ничего страшного.
– Ты уверена?
– Да-да. Обещаю тебе, Толуй: мы не причиним твоему прадеду ничего дурного. Просто приоткроем крышку саркофага и посмотрим – нет ли там камня. А потом снова закроем.
Толуй набрал воздух в легкие.
– Хорошо, пусть так. Только позволь, я сделаю все сам. Ни один чужестранец не должен видеть великого Чингисхана.
– О, конечно, Толуй.
Она присела на мраморную плиту. Хорошо бы сейчас немного отдохнуть… снова подступает боль… Может быть, это не колика, а какая-нибудь инфекция?..
Беатриче сидела и молча смотрела: Толуй изо всех сил старается отодвинуть крышку саркофага… О, вот наконец она поддалась! Образовалась щель – в нее можно заглянуть. По выражению лица Толуя ясно: камень там. Лицо юноши словно сияет – на нем голубоватый отблеск волшебного камня…
– Ты оказалась права…
Очень осторожно, словно нехотя, он просунул руку в саркофаг… Оберегает сон предка… Вынул руку: между большим и указательным пальцами зажат камень! В мерцающем свете факела он сверкает голубыми искрами…
– Это он, Беатриче?
Она кивнула, будто оцепенев.
– Маффео не солгал, – тихо-тихо, ровным голосом вымолвил Толуй. – Оберегать такой камень – не святотатство, а большая честь.
С трудом он оторвал взгляд от камня, посмотрел на Беатриче:
– Расскажи мне о камне то, что знаешь. В чем его сила?
– Во власти! – прогремел сзади незнакомый жуткий голос. – Но только в руках правоверного!
О боже!.. Застыв на миг, они оглянулись: на площадке стоит человек, одетый во все черное… Как он там очутился?! Ведь они не слышали ничьих шагов…
– Неверным этот камень принесет смерть и разрушение!
Легко, как кошка, незнакомец вспрыгнул на ступеньку и, широко расставив ноги, встал прямо перед ними.
– Ахмад! – воскликнул Толуй.
– Совершенно верно, мой юный друг. Я – Ахмад!
Араб сдернул с лица повязку и протянул руку. Беатриче поразили черные тонкие перчатки у него на руках… Они совершенно не годятся для степного холода, но без них не обходится ни один преступник. Ахмад напоминает сейчас ниндзя из скверного комикса.
– А теперь давай сюда камень! Давай по доброй воле, а не то Аллах покарает тебя и твоих близких.
Толуй отпрыгнул на два шага, крепко сжимая камень в кулаке.
– Ни за что на свете! – крикнул он, сверкая глазами. – Это камень Маффео, и я верну его только ему.
Ахмад с сочувствием и сожалением покачал головой.
– Подумай хорошенько, Толуй! Ты еще так молод… почти ребенок. У тебя все впереди. Неужели из-за камня ты готов расстаться с жизнью?! Ты все равно не сможешь удержать его у себя – ни один монгол не завладеет им!
– Ты не посмеешь здесь, у могилы моего прадеда…
– Чего это я не посмею?! Убить тебя и эту шлюху?! А кто мне помешает?! Не ты ли?
Толуй тяжело дышал, по лицу его было видно, с каким трудом он сдерживает гнев. Еще немного – и он набросится на Ахмада.
– Если ты и впрямь поднимешь руку на меня или на Беатриче – тебя тут же, на месте, разорвет на куски стража.
Ахмад откинул голову назад и расхохотался.
– Думаешь запугать меня своими сказками? Единственное, чего я боюсь, – это прогневить всемогущего Аллаха. И ты бойся его! Он жестоко карает каждого, кто посмеет нарушить его волю. – Сложив два пальца, он поманил Толуя. – Даю тебе последний шанс. Будь умным мальчиком и передай камень его законному владельцу.
– Нет! Нет, никогда…
– Так я заставлю тебя это сделать.
Быстрым движением – никто от него такого не ожидал – араб схватил Беатриче за плечи, силой опустил на колени и приставил ей к горлу кинжал.
– Ах ты мерзавец! – вне себя от бешенства Толуй кинулся на араба. – Я тебе…
– Еще один шаг – и судьба этой шлюхи решена! – Ахмад сильнее надавил на клинок, и он больно впился Беатриче в горло. – А теперь не глупи и отдай мне камень! Иначе я убью ее твоим же кинжалом! Ты этого хочешь?!
– Нет, Толуй! Не отдавай камень! – вырвалось у Беатриче.
Клинок царапает шею… но она должна удержать Толуя, чтобы он не выпустил камень из рук! Араб все равно убьет их обоих…
– Если камень попадет в руки этому мерзавцу, он…
– Молчи! – Ахмад закрыл ей рот рукой. – В последний раз требую, Толуй: отдай мне камень или эта тварь сдохнет у тебя на глазах.
Толуй боролся с собой.
– Эй ты, грязный пес, сын поганой суки! – скрежеща зубами, крикнул он и раскрыл ладонь. – Бери свой камень!
– Нет уж! Не принимай меня за дурака! – злобно фыркнул Ахмад. – Положи камень на пол и подтолкни ногой ко мне.
Толуй так и сделал. Беатриче пыталась помешать ему – изо всех сил вырывалась из рук араба, даже впилась зубами в его ладонь… Этот негодяй не должен завладеть камнем!.. Почему – она не знает, просто чувствует и этому надо помешать! Во что бы то ни стало не допустить!..
Но ее попытки высвободиться оказались тщетными. Смертельной хваткой Ахмад все сильнее сжимал ей горло, она уже задыхалась… И тут ее снова пронзила судорожная боль… Беатриче поняла, что с ней происходит, – начались схватки…
Неужели действительно схватки? Более неподходящего момента для рождения ребенка не представить! В глазах потемнело…
Ахмад нагнулся и медленно, очень осторожно поднял с пола камень. Сапфир сверкнул у него на ладони – и вдруг Беатриче показалось, что камень утратил былой блеск, огонь и теплоту… В руке этого злодея он померк, погас! Более того, от камня сейчас исходит угроза…
– Ты получил что хотел! – вскричал Толуй. – А теперь отпусти ее!
– Ну нет, дружочек! – Ахмад ликовал. – Придется взять ее с собой – хотя бы ненадолго. Я должен быть уверен: ты сдержишь уговор, не выкинешь какого-нибудь номера, чтобы отнять у меня камень!
– Ах ты, мерзкая свинья! – закричал Толуй. – Ты не посмеешь! Она ждет ребенка!.. Сейчас же отпусти ее, или я…
– Что ты можешь со мной сделать – ну?! Плюнешь в лицо?! Укусишь, оцарапаешь?! – Ахмад расхохотался. – Не забудь, где ты, а где твое оружие! – Он торжествовал. – У вас, монголов, дурацкие обычаи! Надо же додуматься – бросить все оружие! Эта баба права – не надо его оставлять.
От бессилия Толуй скрежетал зубами, сжимая кулаки.
– Я ухожу и забираю ее с собой! А что делать с тобой? – И задумался, наморщив лоб. – А ты… остаешься здесь! Так уж и быть, дарую тебе милость отправиться на тот свет вместе с твоим прадедом, не отходя от его могилы… Да, отличная идея! Мой друг Зенге будет в восторге!
– Подлец!..
– Подлец? – Ахмад насмешливо повел бровью. – До тебя такой чести не удостаивался ни один монгол – лежать в одной могиле с великим Чингисханом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86