– Как твое имя?
– Чен, – ответил он и покраснел.
Она это заметила даже под слоем грязи.
– Спасибо за помощь, Чен, – поблагодарила Беатриче, когда они дошли до дверей ее комнаты.
– Это я благодарю вас, госпожа! – Он снова поклонился, хотя из-за искривления позвоночника это движение причиняло ему боль. – Спасибо за честь, которую вы мне оказали, и еще… за то, что вы лечили раны Йен, когда она обожглась во время пожара.
– Да, но…
– Она моя невеста, госпожа.
Робко улыбаясь, юноша протянул ей уголек, не дождавшись ответа, повернулся и заковылял прочь.
– Рада познакомиться с тобой, Чен, – тихо проговорила Беатриче. – Желаю вам большого счастья – тебе и Йен.
Вернувшись в комнату, она увидела: Маффео сидит откинувшись на стуле и спит. Лицо пылает, дыхание частое и прерывистое, как у собаки. Беатриче на цыпочках подошла к нему и приложила руку к пульсирующей вене на шее.
От высокой температуры пульс частый, неровный и еле прослушивается.
«Надеюсь, я не опоздала», – подумала она и принялась толочь уголь. За неимением ступки или другого подходящего предмета взяла миску для еды, а донцем второй измельчила уголь. Не так быстро, но все получилось.
Приготовив две столовые ложки черного порошка, она высыпала его в пиалу и налила воды – получилась густая черная каша.
– Проснись, Маффео! – Она стала потихоньку тормошить его за плечо.
Он с трудом открыл глаза и прошептал:
– Фатима… – По лицу его скользнула слабая улыбка. – Слава богу, ты пришла! Теперь я не умру… сейчас нельзя, пока не выполнил свою задачу. Я еще не нашел достойного человека, кому бы мог передать камень. – Он возбуждался все больше и даже попытался встать. – Пожалуйста, помоги мне! Продли хотя бы ненамного мою жизнь! Мне нужно время довести до конца свою миссию. Пожалуйста, умоляю тебя, Фатима! Еще не время! Я должен…
Беатриче положила руку ему на плечо, стараясь успокоить и осторожно прижимая его к спинке стула.
– Спокойно, Маффео! Все будет хорошо… Я с тобой.
Совершенно обессилев, он словно провалился в небытие.
– Да, ты со мной… Все будет хорошо… – прошептал он. – Пить!.. Дай мне воды…
– Выпей это! – Она поднесла сосуд к его губам.
Маффео жадными глотками выпил все и закашлялся, скривив лицо.
– Что это? – спросил он, глядя на Беатриче так, словно видел ее в первый раз; потом широко открыл глаза. – Что ты мне дала?! Ты не Фатима! Кто ты?..
– Я Беатриче. Ты меня не узнаешь?
– Ты не Беатриче… И ты не Фатима… – Он сощурил глаза. – Я знаю, кто ты! Я узнаю тебя, во что бы ты ни рядилась! Меня не обманешь… Ты – черт… или кто-то из его подручных… Ты хочешь отравить меня, взять камень и употребить для своих злых козней. Но ты его не получишь! Не допущу, чтобы он попал в твои лапы!.. – И он закричал, забился, изо всех сил колотя себя в грудь.
Беатриче отняла у него миску с углем, поставила ее на стол на безопасном расстоянии, чтобы он не выбил ее из рук…
– Маффео, посмотри на меня! – громко скомандовала она, с силой схватив его руки. – Посмотри на меня!
– Не-ет! – завопил он, корчась и извиваясь, стараясь вырваться из ее рук. – Никогда-а. Я буду-у…
– Маффео, – крикнула она и, не найдя ничего более подходящего, сильно ударила его по щеке.
Он мгновенно стих, уставившись на нее, как испуганный кролик.
– Посмотри на меня! Я Беатриче! Узнаешь меня, наконец?
Он наморщил лоб:
– Да-да… я знаю тебя. Ты Беатриче… женщина, которую мы с Джинкимом нашли в степи… в тот день, когда лисица разорвала беркута Джинкима. – И умолк ненадолго. – Что ты здесь делаешь, Беатриче? Тебя Хубилай принял в свою свиту? Я думал…
Беатриче вздохнула – он снова бредит. Ситуация осложняется. Как только психиатры выдерживают – ведь изо дня в день, неделями, годами имеют дело с сумасшедшими…
– Я здесь живу. Но это неважно. – Взяла миску и снова протянула ему. – Выпей до конца.
Он с подозрением разглядывал черную жидкость.
– Что это?..
– Это твое лекарство, – успокоила она его, вытирая платком остатки угля у него с подбородка. – Знаю – неприятно. Но это нейтрализует яд у тебя в желудке.
«Надеюсь, что нейтрализует», – добавила про себя. Снова поднесла миску к его губам, и на этот раз он послушно маленькими глотками выпил все содержимое. Потом она налила в миску чистой воды и снова дала ему выпить.
– Сейчас тебе нужно лечь, Маффео. – Она подвела его к своей постели.
От жара ноги его подкашивались, приходилось все время его поддерживать, чтобы не упал. Помогла ему лечь и вытянуть ноги, положила влажный платок на лоб и мокрыми тряпками обмотала икры, потом укутала одеялом.
– Постарайся уснуть… я буду здесь, рядом…
Он покорно закрыл глаза. Через короткое время, судя по глубокому дыханию, она поняла – заснул. Придвинула стул к кровати и села рядом. Устало потерев спину – вдруг начала сильно ныть, – сбросила с себя китайские сандалии и положила ноги на низенький столик. Они как свинцом налились, суставы отекли, несмотря на снадобье Ли Мубая. Совершенно обессилена, разбита, к тому же ребенок буянит в животе, словно желая наказать ее за все стрессы и перипетии сегодняшнего дня.
– Спокойно, маленький, спокойно!.. – шептала она, поглаживая живот. – Только никаких схваток… нет-нет! Обещаю тебе: завтра будет спокойнее – нам обоим, и мне, и тебе! Завтра я буду хорошо себя вести: прогуляюсь на воздухе, рано лягу спать… сделаю все, что нужно беременной женщине, чтобы уберечь себя и тебя, не допустить преждевременных родов… А сейчас давай стиснем зубы и поможем Маффео! Он не должен умереть! Только не это!
XV
Маффео не умер. Уже ночью, после того как Беатриче уложила его в постель, он начал приходить в себя. Температура упала, сон стал спокойным, дыхание нормализовалось. Кризис миновал – уголь и повязки на икры, кажется, подействовали.
Неожиданное появление Минг в ее комнате еще до восхода солнца стало большим сюрпризом – наверное, та искала Маффео.
Увидев Беатриче в платье, которое та не снимала со вчерашнего дня, и лежащего в ее постели Маффео, старая китаянка скривилась в презрительной ухмылке. Беатриче приложила палец к губам, прежде чем служанка открыла рот.
– Не буди его, пусть спит! Он очень устал и должен поспать еще несколько часов.
– Устал? Охотно верю. – Минг продолжала презрительно ухмыляться. – Мужчины слабы. В таком возрасте не надо связываться с молодыми женщинами.
Прошло несколько секунд, прежде чем до Беатриче дошел истинный смысл слов старухи. Когда поняла, стало так противно, что не сразу обрела дар речи. До какой низости может дойти человек в своих грязных фантазиях!
– Думай что тебе взбредет в голову! – прошептала она. – Маффео тяжело болен, вчера был на волоске от смерти. Тебе бы не мешало проявить немного сочувствия. Все-таки Маффео – твой господин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Чен, – ответил он и покраснел.
Она это заметила даже под слоем грязи.
– Спасибо за помощь, Чен, – поблагодарила Беатриче, когда они дошли до дверей ее комнаты.
– Это я благодарю вас, госпожа! – Он снова поклонился, хотя из-за искривления позвоночника это движение причиняло ему боль. – Спасибо за честь, которую вы мне оказали, и еще… за то, что вы лечили раны Йен, когда она обожглась во время пожара.
– Да, но…
– Она моя невеста, госпожа.
Робко улыбаясь, юноша протянул ей уголек, не дождавшись ответа, повернулся и заковылял прочь.
– Рада познакомиться с тобой, Чен, – тихо проговорила Беатриче. – Желаю вам большого счастья – тебе и Йен.
Вернувшись в комнату, она увидела: Маффео сидит откинувшись на стуле и спит. Лицо пылает, дыхание частое и прерывистое, как у собаки. Беатриче на цыпочках подошла к нему и приложила руку к пульсирующей вене на шее.
От высокой температуры пульс частый, неровный и еле прослушивается.
«Надеюсь, я не опоздала», – подумала она и принялась толочь уголь. За неимением ступки или другого подходящего предмета взяла миску для еды, а донцем второй измельчила уголь. Не так быстро, но все получилось.
Приготовив две столовые ложки черного порошка, она высыпала его в пиалу и налила воды – получилась густая черная каша.
– Проснись, Маффео! – Она стала потихоньку тормошить его за плечо.
Он с трудом открыл глаза и прошептал:
– Фатима… – По лицу его скользнула слабая улыбка. – Слава богу, ты пришла! Теперь я не умру… сейчас нельзя, пока не выполнил свою задачу. Я еще не нашел достойного человека, кому бы мог передать камень. – Он возбуждался все больше и даже попытался встать. – Пожалуйста, помоги мне! Продли хотя бы ненамного мою жизнь! Мне нужно время довести до конца свою миссию. Пожалуйста, умоляю тебя, Фатима! Еще не время! Я должен…
Беатриче положила руку ему на плечо, стараясь успокоить и осторожно прижимая его к спинке стула.
– Спокойно, Маффео! Все будет хорошо… Я с тобой.
Совершенно обессилев, он словно провалился в небытие.
– Да, ты со мной… Все будет хорошо… – прошептал он. – Пить!.. Дай мне воды…
– Выпей это! – Она поднесла сосуд к его губам.
Маффео жадными глотками выпил все и закашлялся, скривив лицо.
– Что это? – спросил он, глядя на Беатриче так, словно видел ее в первый раз; потом широко открыл глаза. – Что ты мне дала?! Ты не Фатима! Кто ты?..
– Я Беатриче. Ты меня не узнаешь?
– Ты не Беатриче… И ты не Фатима… – Он сощурил глаза. – Я знаю, кто ты! Я узнаю тебя, во что бы ты ни рядилась! Меня не обманешь… Ты – черт… или кто-то из его подручных… Ты хочешь отравить меня, взять камень и употребить для своих злых козней. Но ты его не получишь! Не допущу, чтобы он попал в твои лапы!.. – И он закричал, забился, изо всех сил колотя себя в грудь.
Беатриче отняла у него миску с углем, поставила ее на стол на безопасном расстоянии, чтобы он не выбил ее из рук…
– Маффео, посмотри на меня! – громко скомандовала она, с силой схватив его руки. – Посмотри на меня!
– Не-ет! – завопил он, корчась и извиваясь, стараясь вырваться из ее рук. – Никогда-а. Я буду-у…
– Маффео, – крикнула она и, не найдя ничего более подходящего, сильно ударила его по щеке.
Он мгновенно стих, уставившись на нее, как испуганный кролик.
– Посмотри на меня! Я Беатриче! Узнаешь меня, наконец?
Он наморщил лоб:
– Да-да… я знаю тебя. Ты Беатриче… женщина, которую мы с Джинкимом нашли в степи… в тот день, когда лисица разорвала беркута Джинкима. – И умолк ненадолго. – Что ты здесь делаешь, Беатриче? Тебя Хубилай принял в свою свиту? Я думал…
Беатриче вздохнула – он снова бредит. Ситуация осложняется. Как только психиатры выдерживают – ведь изо дня в день, неделями, годами имеют дело с сумасшедшими…
– Я здесь живу. Но это неважно. – Взяла миску и снова протянула ему. – Выпей до конца.
Он с подозрением разглядывал черную жидкость.
– Что это?..
– Это твое лекарство, – успокоила она его, вытирая платком остатки угля у него с подбородка. – Знаю – неприятно. Но это нейтрализует яд у тебя в желудке.
«Надеюсь, что нейтрализует», – добавила про себя. Снова поднесла миску к его губам, и на этот раз он послушно маленькими глотками выпил все содержимое. Потом она налила в миску чистой воды и снова дала ему выпить.
– Сейчас тебе нужно лечь, Маффео. – Она подвела его к своей постели.
От жара ноги его подкашивались, приходилось все время его поддерживать, чтобы не упал. Помогла ему лечь и вытянуть ноги, положила влажный платок на лоб и мокрыми тряпками обмотала икры, потом укутала одеялом.
– Постарайся уснуть… я буду здесь, рядом…
Он покорно закрыл глаза. Через короткое время, судя по глубокому дыханию, она поняла – заснул. Придвинула стул к кровати и села рядом. Устало потерев спину – вдруг начала сильно ныть, – сбросила с себя китайские сандалии и положила ноги на низенький столик. Они как свинцом налились, суставы отекли, несмотря на снадобье Ли Мубая. Совершенно обессилена, разбита, к тому же ребенок буянит в животе, словно желая наказать ее за все стрессы и перипетии сегодняшнего дня.
– Спокойно, маленький, спокойно!.. – шептала она, поглаживая живот. – Только никаких схваток… нет-нет! Обещаю тебе: завтра будет спокойнее – нам обоим, и мне, и тебе! Завтра я буду хорошо себя вести: прогуляюсь на воздухе, рано лягу спать… сделаю все, что нужно беременной женщине, чтобы уберечь себя и тебя, не допустить преждевременных родов… А сейчас давай стиснем зубы и поможем Маффео! Он не должен умереть! Только не это!
XV
Маффео не умер. Уже ночью, после того как Беатриче уложила его в постель, он начал приходить в себя. Температура упала, сон стал спокойным, дыхание нормализовалось. Кризис миновал – уголь и повязки на икры, кажется, подействовали.
Неожиданное появление Минг в ее комнате еще до восхода солнца стало большим сюрпризом – наверное, та искала Маффео.
Увидев Беатриче в платье, которое та не снимала со вчерашнего дня, и лежащего в ее постели Маффео, старая китаянка скривилась в презрительной ухмылке. Беатриче приложила палец к губам, прежде чем служанка открыла рот.
– Не буди его, пусть спит! Он очень устал и должен поспать еще несколько часов.
– Устал? Охотно верю. – Минг продолжала презрительно ухмыляться. – Мужчины слабы. В таком возрасте не надо связываться с молодыми женщинами.
Прошло несколько секунд, прежде чем до Беатриче дошел истинный смысл слов старухи. Когда поняла, стало так противно, что не сразу обрела дар речи. До какой низости может дойти человек в своих грязных фантазиях!
– Думай что тебе взбредет в голову! – прошептала она. – Маффео тяжело болен, вчера был на волоске от смерти. Тебе бы не мешало проявить немного сочувствия. Все-таки Маффео – твой господин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86