Если спросят, для чего это
было отвечай: чтобы мы жили по-братски и любой занимался тем,
чем он хочет.
116. Мать Наова
В те времена, когда еще было темно и рассвет не настал,
мать Наова произвела на свет змей, гусениц, червяков и прочих
бескостных тварей. Людей же она не рожала.
Потом родила она разных птиц, однако людей, которые
питались бы птицами, опять забыла родить. Дальше она родила
ягуара, пуму и прочих зверей, но опять-таки не людей.
Отцу нашему Синтане все это надоело, он, наконец,
разозлился:
Почему Наова рожает одних лишь животных, гадов и птиц, а
людей не рожает?
Он взял камень длинный (точнее, многогранную призму), а
другой с дыркой, и приложил оба к животу матери Наова, к тому
месту, где у нее был пупок. Перед этим он ее усыпил. Стоило
приложить камни, как мать Наова забеременела. Ведь наши
отцы-первопредки поступали с женщинами иначе, чем это делаем мы
теперь.
Кого же рожу я? размышляла мать Наова, чувствуя, что
беременна.
Ее мучили боли, и она не понимала, в чем дело, ибо рожая
животных, испытывала не больше неудобств, чем при отправлении
естественных надобностей. Она утратила аппетит и очень
страдала. "Может быть, сделать кесарево сечение?" думала мать
Наова, однако Синтана запретил.
Синтана внимательно считал месяцы. Когда наступил седьмой,
он вторично усыпил мать Наова и обмерил живот.
Мальчик! заключил он.
Вместе с братьями Синтана стал теперь особенно тщательно
следить за матерью Наова, ни на минуту не спуская с нее глаз:
существовала опасность, что мать сгест ребенка. Синтана позвал
Бункуа-се и велел ему:
Все, что мать Наова делает, все, что она говорит,
записывай в книгу!
Бункуа-се стал писать. Кончилась первая книга начал
вторую, кончилась вторая начал третью, и так писал двенадцать
книг.
Коща Синтана насчитал девять месяцев беременности, мать
Наова почувствовала себя вовсе скверно. Это ее так наказали
страданьями, чтобы больше змей не рожала!
Целыми днями кричала:
Рожать хочу!
А не могла. Боли у нее были страшные. Наконец, Синтана
подошел, усыпил мать Наова, и та родила. Он положил младенца в
приготовленную заранее соломенную корзинку и принес в храм. А
самой матери ребенка не показал, а то она его сразу бы сгела.
Мать Наова проснулась, увидела послед и сожрала. Вытекшую
из чрева кровь тоже слизала дочиста. А Бункуа-се все это
помечал в своей книге. Ни о том, где находился новорожденный
мальчик, ни о самом его появлении на свет, мать Наова ничего не
знала.
Между тем Синтана, Серайра и Бункуа-се решили, что
мальчика мало нужна еще девочка. Мать Наова опять усыпили и
приложили к ее телу две бусины большую и маленькую, одну левее
пупка, другую правее. Прикладывали камешки не руками, а с
помощью палочки, которой извлекают из сосуда наркотик. Мать
Наова забеременела снова и все повторилось: на седьмой месяц
Синтана померил беременной живот и убедился в том, что плод
девочка. На девятом месяце мать Наова опять наказали сильной
болью пусть помучается! Она уж и рыдала, и в голос кричала, и
по земле каталась. Наконец, Синтана ее усыпил, вынул младенца,
обрезал пуповину, положил новорожденного в корзинку и отнес в
дом своей жены. Мать Наова же, проснувшись, сгрызла плаценту и
выпила кровь. А Бункуа-се все вел да вел записи.
Когда мальчик подрос, Синтана передал ему сосудик для
наркотика знак того, что юноша вправе жениться. Когда у девочки
начались в первый раз месячные, Синтана поместил ее в особую
хижину, а затем дефлорировал, как подобает жрецу. Теперь
молодые люди были готовы к свадьбе. Поскольку иного выбора не
оставалось, Синтана велел сестре зачинать детей от брата. Мы,
индейцы коги, потомки этого супружеского союза.
Мать Наова же рожала с тех пор одних лишь людей, не змей.
Мальчики и девочки попарно выходили из ее чрева, став предками
всех народов земли.
117. Дочери луны
Один индеец всегда возвращался домой в темноте. Осторожно
входя в хижину, он приближался к двум своим спящим сестрам и
совокуплялся с обеими. Каждый раз девушки просыпались слишком
поздно и не могли застать любовника.
Кто это может быть? недоумевали они.
Однажды сестры пошли к дереву, которые европейцы в Южной
Америке называют генипа, а индейцы племени варрау хуматуру. Они
нарвали плодов и долго варили их, так что получилось темное
пачкающееся зелье, вроде маслянистых чернил. Этим зельем обе
девушки густо намазали себе груди.
Ночью, как всегда, появился любовник, а утром сестры
увидели, что руки и лицо их родного брата все в темных пятнах и
полосах. Юноша тяжело переживал разоблачение. От стыда он
поднялся на небо и стал луной.
Женщины дочери луны. В те ночи, когда луна красноватая, на
теле ее выступает кровь. Луна сочится кровью, и женщины
проливают кровь каждый месяц.
118. Злые женщины
Мужчины племени суя переселяются после женитьбы к женам, а
холостяки живут вместе в отдельном доме посреди деревенской
площади. Нередко какая-нибудь девушка пробирается туда поздно
вечером, покидая возлюбленного на рассвете, но если она не
ведет себя чересчур вызывающе, все смотрят на такие дела сквозь
пальцы и лишь тихонько посмеиваются.
Уже давно стемнело и разговоры утихли, когда один из
обитателей дома холостяков почувствовал, как кто-то опустился
рядом с ним на циновку. Утром гостья ушла так же тихо и
незаметно, как появилась. На следующую ночь все повторилось.
Напрасно юноша, вглядываясь во мрак, допытывался' у
посетительницы, кто она: девушка была предельно немногословной.
Последующие свиданья ничего не изменили и юноша не понимал,
почему любовница так упорно отказывается себя назвать.
История эта стала предметом обсуждения среди друзей. Один
из них предложил товарищу натереться черным отваром плодов
генипы.
Эту краску три дня ничем не отмоешь! уверял он. Едва
подруга прикоснется к тебе, так вымажется с головы до ног, и ты
легко опознаешь ее потом среди других женщин.
На следующий день юноша с приятелем нарвали плодов и
разрисовали друг друга пятнами. Теперь они стали похожи на
ягуаров. Вечером друзья возвратились в дом холостяков и
принялись ждать.
Женщина пришла посреди ночи.
Начнем! произнесла она коротко.
Хорошо, давай! ответил юноша.
Один из друзей лежал справа от него, второй слева, но
разглядеть они, как всегда, ничего не могли. Вскоре им надоело,
и они уснули. Когда взошла утренняя звезда, женщина бесшумно
поднялась и выскользнула наружу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
было отвечай: чтобы мы жили по-братски и любой занимался тем,
чем он хочет.
116. Мать Наова
В те времена, когда еще было темно и рассвет не настал,
мать Наова произвела на свет змей, гусениц, червяков и прочих
бескостных тварей. Людей же она не рожала.
Потом родила она разных птиц, однако людей, которые
питались бы птицами, опять забыла родить. Дальше она родила
ягуара, пуму и прочих зверей, но опять-таки не людей.
Отцу нашему Синтане все это надоело, он, наконец,
разозлился:
Почему Наова рожает одних лишь животных, гадов и птиц, а
людей не рожает?
Он взял камень длинный (точнее, многогранную призму), а
другой с дыркой, и приложил оба к животу матери Наова, к тому
месту, где у нее был пупок. Перед этим он ее усыпил. Стоило
приложить камни, как мать Наова забеременела. Ведь наши
отцы-первопредки поступали с женщинами иначе, чем это делаем мы
теперь.
Кого же рожу я? размышляла мать Наова, чувствуя, что
беременна.
Ее мучили боли, и она не понимала, в чем дело, ибо рожая
животных, испытывала не больше неудобств, чем при отправлении
естественных надобностей. Она утратила аппетит и очень
страдала. "Может быть, сделать кесарево сечение?" думала мать
Наова, однако Синтана запретил.
Синтана внимательно считал месяцы. Когда наступил седьмой,
он вторично усыпил мать Наова и обмерил живот.
Мальчик! заключил он.
Вместе с братьями Синтана стал теперь особенно тщательно
следить за матерью Наова, ни на минуту не спуская с нее глаз:
существовала опасность, что мать сгест ребенка. Синтана позвал
Бункуа-се и велел ему:
Все, что мать Наова делает, все, что она говорит,
записывай в книгу!
Бункуа-се стал писать. Кончилась первая книга начал
вторую, кончилась вторая начал третью, и так писал двенадцать
книг.
Коща Синтана насчитал девять месяцев беременности, мать
Наова почувствовала себя вовсе скверно. Это ее так наказали
страданьями, чтобы больше змей не рожала!
Целыми днями кричала:
Рожать хочу!
А не могла. Боли у нее были страшные. Наконец, Синтана
подошел, усыпил мать Наова, и та родила. Он положил младенца в
приготовленную заранее соломенную корзинку и принес в храм. А
самой матери ребенка не показал, а то она его сразу бы сгела.
Мать Наова проснулась, увидела послед и сожрала. Вытекшую
из чрева кровь тоже слизала дочиста. А Бункуа-се все это
помечал в своей книге. Ни о том, где находился новорожденный
мальчик, ни о самом его появлении на свет, мать Наова ничего не
знала.
Между тем Синтана, Серайра и Бункуа-се решили, что
мальчика мало нужна еще девочка. Мать Наова опять усыпили и
приложили к ее телу две бусины большую и маленькую, одну левее
пупка, другую правее. Прикладывали камешки не руками, а с
помощью палочки, которой извлекают из сосуда наркотик. Мать
Наова забеременела снова и все повторилось: на седьмой месяц
Синтана померил беременной живот и убедился в том, что плод
девочка. На девятом месяце мать Наова опять наказали сильной
болью пусть помучается! Она уж и рыдала, и в голос кричала, и
по земле каталась. Наконец, Синтана ее усыпил, вынул младенца,
обрезал пуповину, положил новорожденного в корзинку и отнес в
дом своей жены. Мать Наова же, проснувшись, сгрызла плаценту и
выпила кровь. А Бункуа-се все вел да вел записи.
Когда мальчик подрос, Синтана передал ему сосудик для
наркотика знак того, что юноша вправе жениться. Когда у девочки
начались в первый раз месячные, Синтана поместил ее в особую
хижину, а затем дефлорировал, как подобает жрецу. Теперь
молодые люди были готовы к свадьбе. Поскольку иного выбора не
оставалось, Синтана велел сестре зачинать детей от брата. Мы,
индейцы коги, потомки этого супружеского союза.
Мать Наова же рожала с тех пор одних лишь людей, не змей.
Мальчики и девочки попарно выходили из ее чрева, став предками
всех народов земли.
117. Дочери луны
Один индеец всегда возвращался домой в темноте. Осторожно
входя в хижину, он приближался к двум своим спящим сестрам и
совокуплялся с обеими. Каждый раз девушки просыпались слишком
поздно и не могли застать любовника.
Кто это может быть? недоумевали они.
Однажды сестры пошли к дереву, которые европейцы в Южной
Америке называют генипа, а индейцы племени варрау хуматуру. Они
нарвали плодов и долго варили их, так что получилось темное
пачкающееся зелье, вроде маслянистых чернил. Этим зельем обе
девушки густо намазали себе груди.
Ночью, как всегда, появился любовник, а утром сестры
увидели, что руки и лицо их родного брата все в темных пятнах и
полосах. Юноша тяжело переживал разоблачение. От стыда он
поднялся на небо и стал луной.
Женщины дочери луны. В те ночи, когда луна красноватая, на
теле ее выступает кровь. Луна сочится кровью, и женщины
проливают кровь каждый месяц.
118. Злые женщины
Мужчины племени суя переселяются после женитьбы к женам, а
холостяки живут вместе в отдельном доме посреди деревенской
площади. Нередко какая-нибудь девушка пробирается туда поздно
вечером, покидая возлюбленного на рассвете, но если она не
ведет себя чересчур вызывающе, все смотрят на такие дела сквозь
пальцы и лишь тихонько посмеиваются.
Уже давно стемнело и разговоры утихли, когда один из
обитателей дома холостяков почувствовал, как кто-то опустился
рядом с ним на циновку. Утром гостья ушла так же тихо и
незаметно, как появилась. На следующую ночь все повторилось.
Напрасно юноша, вглядываясь во мрак, допытывался' у
посетительницы, кто она: девушка была предельно немногословной.
Последующие свиданья ничего не изменили и юноша не понимал,
почему любовница так упорно отказывается себя назвать.
История эта стала предметом обсуждения среди друзей. Один
из них предложил товарищу натереться черным отваром плодов
генипы.
Эту краску три дня ничем не отмоешь! уверял он. Едва
подруга прикоснется к тебе, так вымажется с головы до ног, и ты
легко опознаешь ее потом среди других женщин.
На следующий день юноша с приятелем нарвали плодов и
разрисовали друг друга пятнами. Теперь они стали похожи на
ягуаров. Вечером друзья возвратились в дом холостяков и
принялись ждать.
Женщина пришла посреди ночи.
Начнем! произнесла она коротко.
Хорошо, давай! ответил юноша.
Один из друзей лежал справа от него, второй слева, но
разглядеть они, как всегда, ничего не могли. Вскоре им надоело,
и они уснули. Когда взошла утренняя звезда, женщина бесшумно
поднялась и выскользнула наружу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71