обгявили в этот момент
майхака.
Пойдем, сынок, попробуем, что там за клетка, позвал сына
отец.
Яналорэ забрался в клетку. Майхака закрыли ее, отнесли в
дом священных флейт и поставили на костер. Как только мальчик
зажарился, его тут же сгели.
Рассказывают, правда, и немного иначе: будто майхака
сделали в доме священных флейт каменную печь с двумя
отверстиями. В одно запихали живого Яналорэ, а из другого
вынули уже хорошенько прожаренного.
Украшения сына отец, как и обещал, отнес жене. Мать взяла
сосудик из тыквы, положила в него браслеты и убрала подальше
под крышу, где на помосте хранился
разный хлам.
На следующий день все пошли на охоту добыть мясо к
очередному празднику. Мальчик по имени Кьявре и девочка по
имени Зареро отправились тоже. Охотничий лагерь разбили в
верховьях Обезьяньей реки. Неподалеку дотуда расположено, как
известно, озеро Водяных Людей. На дне его Калайтеве подошел к
Куйматихоло и сказал:
Ты знаешь, что майхака устроили праздник, а брат твой
Яналорэ разболтал женщинам, как выглядят священные флейты?
Яналорэ за это убили, а его браслеты мать спрятала в тыквенный
сосудик и оставила на помосте под крышей. Можешь сходить
посмотреть.
Куйматихоло принял облик обычной женщины и явился в дом
родителей Яналорэ.
Можно я у вас немного муки возьму попросила женщина, она
ведь, кажется, под крышей хранится?
Забравшись на помост, женщина разыскала сосудик, забрала
браслеты и отнесла Калайтеве на дно озера.
Действительно, брата убили, подтвердила она. Ты вождь
водяного народа должен отомстить за смерть!
Не беспокойся, я отомщу!
Но только послушай: майхака сейчас не в селении, они
охотятся в верховьях Обезьяньей реки.
На следующий день охотники вышли из лагеря, рассеялись по
саванне и подожгли сухую траву, чтобы вспугнуть спрятавшихся
животных. В лагере остались только Кьявре и Зареро. Вскоре они
услышали странные звуки, напоминавшие крик лесного петушка
тинаму:
"Хо... хо... хо...". Потом "Сви... сви... сви...ТУРУРУ
туруру..."
Звуки раздавались все ближе. Было в этом крике что-тс
тревожное.
Это не тинаму! решили дети. Забравшись на макушку высокого
дерева, они увидели. что к лагерю приближается Калайтеве. Он
подошел ж оставленным охотниками гамакам и сосчитал их. Чтобы
не сбиться, Калайтеве привязал к каждому уже сосчитанному
кусочек лыка, содранного со ствола пальмы. На земле он заметил
веревку с узлами. Индейцы пареси и сейчас вяжут узлы на
веревке, готовясь к празднику: сколько осталось дней столько
узлов, последний развязывают в день праздника. Осмотрев веревку
и гамаки, Калайтеве разузнал все, что хотел, и вернулся в
озеро.
Зачем он считал узелки? недоумевали Кьявре и Зареро.
Когда мужчины, нагруженные богатой добычей, пришли с
охоты, дети рассказали, что они видели, сидя на деревьях. Но
Кьявре и Зареро никто не поверил.
Не первый раз мы охотимся в верховьях Обезьяньей реки, уже
деды наши гоняли здесь дичь, и никогда никаких водяных людей
никто не встречал!
Скорее уйдемте отсюда! не унимались дети.
Если вы так боитесь, то можете уходить, разрешил мальчику
с девочкой их отец. Я провожу их немного, обгявил он товарищам.
Дальше сами доберутся.
Между тем Калайеве созвал обитателей озера и сообщил
результаты своих наблюдений в охотничьем лагере. Вскоре он во
главе отборного отряда двигался к верховьям Обезьяньей реки. В
это же время Кьявре и Зареро уже шли по дороге в деревню. Когда
до них донеслись вопли и крики, дети ускорили шаг.
Это вернулся тот страшный человек, что тогда приходил, он
на наших теперь напал! предупредили они отца.
Не говорите глупостей! Это охотники кушают потроха, вот и
развопились от радости, возразил индеец. Вы дальше сами идите,
до дому недалеко, а я вернусь, возьму нашу долю мяса.
Набив животы человечиной, Калайтеве и его водяные люди
начали сравнивать число убитых охотников с числом гамаков.
Вскоре они обнаружили, что троих обитателей лагеря не достает.
Калайтеве прислушался. Звук приближающихся шагов оповестил его
о приближении отца Кьявре и Зареро. Едва тот вышел из зарослей,
как его схватили и тоже сгели. Детишек Калайтеве нагнал без
труда и принес к реке Сакри, где сейчас Красивый порог.
Ты, Зареро, обгявил он, станешь предводительницей водяного
народа на этом пороге.
Нет, я здесь не останусь, потому что здешний водяной народ
людей кушает.
Хорошо, пусть Кьявре останется, а ты будешь жить на
порогах Утиарити.
Кьявре и Зареро и поныне хозяйничают на этих порогах.
Между тем водяные люди приняли облик всех тех мужчин, которых
они убили, погрузили жареное мясо на специальные носилки и
понесли его в селение майхака. Явились туда и запели:
Вот и сгедены майхака за то, что сами сгели Яналорэ!
Эта песня повторялась на разные лады, но деревенские
женщины не придали словам никакого значения и даже не спросили,
куда подевались Кьявре и Зареро так они были рады удачному
завершению охоты. В одном из домов жили двоюродные сестры
Макарикало и Макуяло. Кто-то заглянул к ним и спросил:
Где здесь пиво?
Вон стоит, отвечали женщины.
Человек взял сосуд с пивом и вынес товарищам. Те принялись
петь, танцевать и прихлебывать пиво, но быстро устали, так как
водяным людям все же непривычно подолгу оставаться на суше.
Двое приняли облик мужей Макарикало и Макуяло и стали
соображать, как лучше прикончить и сгесть жен. Решили сделать
вид, что пьяны.
Мужья Макарикало и Макуяло пьяны, надо отнести их домой!
обгявили танцоры.
Где наши гамаки? обратились пьяные к женам, с трудом
выговаривая слова.
Вот у помоста, ложитесь!
Двое легли. Между их гамаками на полу стояла большая
корзина с хлопком. В это время в дом зашли остальные мужчины и
пустились танцевать с женщинами. Пьяные поднялись. Один из них
сделал пару шагов и снова повалился в гамак. Макарикало легла
рядом, думая, что в гамаке муж. Своего маленького ребенка она
взяла на руки. В помещении стало почти темно. Пьяный
притворился, будто заснул. Потом издал приглушенное ворчание и
стал бубнить песню о том, как они убили и сожрали мужей этих
женщин.
Иди-ка сюда и послушай, как хрипит мой муж и что он поет!
прошептала Макарикало, подзывая сестру.
Макуяло долго вслушивалась, прежде чем сумела разобрать
слова.
Засвети огонь, посмотрим поближе, кто здесь лежит! Обе
женщины склонились над спящим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
майхака.
Пойдем, сынок, попробуем, что там за клетка, позвал сына
отец.
Яналорэ забрался в клетку. Майхака закрыли ее, отнесли в
дом священных флейт и поставили на костер. Как только мальчик
зажарился, его тут же сгели.
Рассказывают, правда, и немного иначе: будто майхака
сделали в доме священных флейт каменную печь с двумя
отверстиями. В одно запихали живого Яналорэ, а из другого
вынули уже хорошенько прожаренного.
Украшения сына отец, как и обещал, отнес жене. Мать взяла
сосудик из тыквы, положила в него браслеты и убрала подальше
под крышу, где на помосте хранился
разный хлам.
На следующий день все пошли на охоту добыть мясо к
очередному празднику. Мальчик по имени Кьявре и девочка по
имени Зареро отправились тоже. Охотничий лагерь разбили в
верховьях Обезьяньей реки. Неподалеку дотуда расположено, как
известно, озеро Водяных Людей. На дне его Калайтеве подошел к
Куйматихоло и сказал:
Ты знаешь, что майхака устроили праздник, а брат твой
Яналорэ разболтал женщинам, как выглядят священные флейты?
Яналорэ за это убили, а его браслеты мать спрятала в тыквенный
сосудик и оставила на помосте под крышей. Можешь сходить
посмотреть.
Куйматихоло принял облик обычной женщины и явился в дом
родителей Яналорэ.
Можно я у вас немного муки возьму попросила женщина, она
ведь, кажется, под крышей хранится?
Забравшись на помост, женщина разыскала сосудик, забрала
браслеты и отнесла Калайтеве на дно озера.
Действительно, брата убили, подтвердила она. Ты вождь
водяного народа должен отомстить за смерть!
Не беспокойся, я отомщу!
Но только послушай: майхака сейчас не в селении, они
охотятся в верховьях Обезьяньей реки.
На следующий день охотники вышли из лагеря, рассеялись по
саванне и подожгли сухую траву, чтобы вспугнуть спрятавшихся
животных. В лагере остались только Кьявре и Зареро. Вскоре они
услышали странные звуки, напоминавшие крик лесного петушка
тинаму:
"Хо... хо... хо...". Потом "Сви... сви... сви...ТУРУРУ
туруру..."
Звуки раздавались все ближе. Было в этом крике что-тс
тревожное.
Это не тинаму! решили дети. Забравшись на макушку высокого
дерева, они увидели. что к лагерю приближается Калайтеве. Он
подошел ж оставленным охотниками гамакам и сосчитал их. Чтобы
не сбиться, Калайтеве привязал к каждому уже сосчитанному
кусочек лыка, содранного со ствола пальмы. На земле он заметил
веревку с узлами. Индейцы пареси и сейчас вяжут узлы на
веревке, готовясь к празднику: сколько осталось дней столько
узлов, последний развязывают в день праздника. Осмотрев веревку
и гамаки, Калайтеве разузнал все, что хотел, и вернулся в
озеро.
Зачем он считал узелки? недоумевали Кьявре и Зареро.
Когда мужчины, нагруженные богатой добычей, пришли с
охоты, дети рассказали, что они видели, сидя на деревьях. Но
Кьявре и Зареро никто не поверил.
Не первый раз мы охотимся в верховьях Обезьяньей реки, уже
деды наши гоняли здесь дичь, и никогда никаких водяных людей
никто не встречал!
Скорее уйдемте отсюда! не унимались дети.
Если вы так боитесь, то можете уходить, разрешил мальчику
с девочкой их отец. Я провожу их немного, обгявил он товарищам.
Дальше сами доберутся.
Между тем Калайеве созвал обитателей озера и сообщил
результаты своих наблюдений в охотничьем лагере. Вскоре он во
главе отборного отряда двигался к верховьям Обезьяньей реки. В
это же время Кьявре и Зареро уже шли по дороге в деревню. Когда
до них донеслись вопли и крики, дети ускорили шаг.
Это вернулся тот страшный человек, что тогда приходил, он
на наших теперь напал! предупредили они отца.
Не говорите глупостей! Это охотники кушают потроха, вот и
развопились от радости, возразил индеец. Вы дальше сами идите,
до дому недалеко, а я вернусь, возьму нашу долю мяса.
Набив животы человечиной, Калайтеве и его водяные люди
начали сравнивать число убитых охотников с числом гамаков.
Вскоре они обнаружили, что троих обитателей лагеря не достает.
Калайтеве прислушался. Звук приближающихся шагов оповестил его
о приближении отца Кьявре и Зареро. Едва тот вышел из зарослей,
как его схватили и тоже сгели. Детишек Калайтеве нагнал без
труда и принес к реке Сакри, где сейчас Красивый порог.
Ты, Зареро, обгявил он, станешь предводительницей водяного
народа на этом пороге.
Нет, я здесь не останусь, потому что здешний водяной народ
людей кушает.
Хорошо, пусть Кьявре останется, а ты будешь жить на
порогах Утиарити.
Кьявре и Зареро и поныне хозяйничают на этих порогах.
Между тем водяные люди приняли облик всех тех мужчин, которых
они убили, погрузили жареное мясо на специальные носилки и
понесли его в селение майхака. Явились туда и запели:
Вот и сгедены майхака за то, что сами сгели Яналорэ!
Эта песня повторялась на разные лады, но деревенские
женщины не придали словам никакого значения и даже не спросили,
куда подевались Кьявре и Зареро так они были рады удачному
завершению охоты. В одном из домов жили двоюродные сестры
Макарикало и Макуяло. Кто-то заглянул к ним и спросил:
Где здесь пиво?
Вон стоит, отвечали женщины.
Человек взял сосуд с пивом и вынес товарищам. Те принялись
петь, танцевать и прихлебывать пиво, но быстро устали, так как
водяным людям все же непривычно подолгу оставаться на суше.
Двое приняли облик мужей Макарикало и Макуяло и стали
соображать, как лучше прикончить и сгесть жен. Решили сделать
вид, что пьяны.
Мужья Макарикало и Макуяло пьяны, надо отнести их домой!
обгявили танцоры.
Где наши гамаки? обратились пьяные к женам, с трудом
выговаривая слова.
Вот у помоста, ложитесь!
Двое легли. Между их гамаками на полу стояла большая
корзина с хлопком. В это время в дом зашли остальные мужчины и
пустились танцевать с женщинами. Пьяные поднялись. Один из них
сделал пару шагов и снова повалился в гамак. Макарикало легла
рядом, думая, что в гамаке муж. Своего маленького ребенка она
взяла на руки. В помещении стало почти темно. Пьяный
притворился, будто заснул. Потом издал приглушенное ворчание и
стал бубнить песню о том, как они убили и сожрали мужей этих
женщин.
Иди-ка сюда и послушай, как хрипит мой муж и что он поет!
прошептала Макарикало, подзывая сестру.
Макуяло долго вслушивалась, прежде чем сумела разобрать
слова.
Засвети огонь, посмотрим поближе, кто здесь лежит! Обе
женщины склонились над спящим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71