Я с трудом поднялся с пола и, пошатываясь, обнаружил в этой камере пыток двух новых визитеров. Одним из них оказался старший охранник, вынудивший меня обманом расстаться с двумя серебряными монетами у городских ворот. Рядом с ним стояла стройная женщина в темной одежде и под вуалью.
– Здравствуй, Малик, – сказала она. – Еле тебя догнала.
Я сразу прикрылся, хотя руки у меня по-прежнему дрожали и были в наручниках.
– Оставь меня в покое! Не суйся не в свое дело, Арфистка!
– Арфистка? – воскликнул Физул. Тира тоже охнула, а Чембрюл повернулся к охраннику. – Ты привел Арфистку в мой храм?
– Она не говорила, что она Арфистка! – Охранник схватил Руху за руки.
Ведьма не сопротивлялась, лишь смотрела на меня сквозь вуаль.
– Ну что, Малик, нашел, что искал?
Тира замахнулась было, чтобы ударить ведьму по лицу, но Физул перехватил ее руку. Руха продолжала на меня пялиться:
– Или ты опоздал?
– Как опоздал? – Я оторопел.
Ведьма кивнула:
– Суд над Кайриком закончился еще вчера.
Руха обманывала меня, но откуда мне было тогда знать? Я провел привязанным на столе восемьдесят шесть тысяч капель, а потом столько раз нырял в угрёвую ванну, что зубы у меня до сих пор стучали, а я даже не мог отсчитать время по биению собственного сердца. Я повалился на пол и принялся биться головой о стенку лохани.
– Если суд закончился, тогда я пропал! – Мне даже в голову не пришло поинтересоваться, какой был вынесен вердикт. Я думал только о своих восьмидесяти шести тысячах капель, трех угрёвых ваннах и обо всех своих мучениях, оказавшихся напрасными. Я бросился в ноги Физулу Чембрюлу. – Готов все тебе рассказать… только больше не мучай меня.
Верховный Тиран самодовольно ухмыльнулся и обратился к охраннику:
– Можешь идти. Я пришлю Тиру, если ты еще понадобишься. Арфистку оставь здесь.
Охраннику не очень понравилось, что его отправляют обратно, но он беспрекословно передал Руху заботам Тиры, а сам скрылся в туннеле, служившем входом в храм. Только когда шаги его затихли, Физул снова повернулся ко мне:
– Твое признание должно быть правдивым и полным…
– Да будет благословенно твое имя! – Мне хотелось добавить, что он также самый милосердный и мудрый из всех людей, но я не мог врать. – Что ты хочешь знать?
– То, что и всегда. Кто прислал тебя и зачем?
Я застонал.
– Кто прислал тебя и зачем? – Верховный Тиран подтянул меня за наручники и склонился к моему лицу. – Ты должен сказать правду, иначе я не смогу тебе помочь.
– Я пришел по собственной воле. – Ответ прозвучал очень неубедительно. Я знал, что Верховный Тиран поверит только одному признанию: меня прислал Кайрик, чтобы убить его. – Никто меня не присылал.
– Малик! – Физул с такой силой встряхнул меня, что чуть не сорвал все цепи. – Я устал от твоих игр!
– Я пришел укра-а-асть «И-и-стинное жизнеописа-а-ание Ка-а-айрика»! – проблеял я. – Мне оно нужно, чтобы излечить Единственного от сумасшествия…
Физул стал красным как рак, потом подхватил меня на руки и занес над лоханью.
– Ну, как знаешь!
– Погоди! – воскликнула Руха. Впервые я не возражал, чтобы ведьма вмешалась. Я знал из личного опыта, полученного в Кэндлкипе, что она не выносит зрелища пыток. – Мучая Малика, ты ничего не добьешься.
Физул повернулся к ней, удерживая меня за наручники и кандалы.
– Что?
Если злобный тон Верховного Тирана и вызвал у Рухи страх, то она это скрыла под вуалью.
– Малик говорит правду. Он хочет воспользоваться «Истинным жизнеописанием», чтобы вылечить Кайрика.
Этого Физул вынести уже не смог
– И ты тоже? Довольно лжи!
Верховный Тиран в ярости швырнул меня с такой силой, что я врезался в стену и упал вверх ногами с высоты больше моего собственного роста. Голова ударилась о пол с ужасным треском, и я почувствовал, как в шее что-то хрустнуло, после чего свалился на пол бесформенной грудой.
За последнее время я настолько привык к защите Тира, что почти не удивился, как мне удалось перенести такое падение без проломленного черепа или сломанной шеи. Я лишь перекатился на четвереньки и начал молить своего мучителя о милосердии, и только тогда я понял, что Руха меня обманула. Суд над Кайриком еще не свершился, иначе бог Справедливости не стал бы защищать меня от ран.
Я взглянул туда, где стояла ведьма, но ничего не увидел из-за мощной фигуры Верховного Тирана, который переключил свое внимание на Руху. Тогда я поднялся и, загремев цепями, сделал несколько шагов в сторону, чтобы со злорадством понаблюдать за пронырливой Арфисткой.
– Ах ты, лживое отродье! – Если я не сразу все понял, то только из-за пыток, вынесенных в храме Физула; при прочих обстоятельствах я всегда отличаюсь остротой ума. – Ах ты, подлая душонка…
– Хватит оскорблений! – Физул повернулся ко мне и, щелкнув двумя пальцами, произнес имя Йахту Звима. – Я наслушался их достаточно.
Верховный Тиран повернул запястье, словно вырывая у меня язык, а когда я попытался объяснить, что мои оскорбления были адресованы Рухе, а вовсе не ему, то голоса у меня не оказалось. Физул запустил обе руки в свою длинную шевелюру, посматривая то на меня, то на Руху. Потом он презрительно встряхнул головой, снял с шеи связку ключей и передал ее Тире.
– Ступай и принеси «Истинное жизнеописание» из моих покоев. – Верховный Тиран взял Руху за руку. – Жертвоприношение будет не таким сладостным, как я обещал, но, возможно, Новый Мрак простит нам, если жертв окажется в два раза больше.
– О чем это ты? – Руха попыталась вырваться, но не тут-то было. – Какое еще жертвоприношение?
– А сама как думаешь? – Физул схватил ее на руки. Я едва слышал, о чем они там говорят, из-за громкого хлюпанья в груди комка гнили, а взгляд мой был прикован к Тире: она шла за книгой. Вместо того чтобы выйти вслед за охранником, скрывшимся в туннеле, Тира сняла со стены факел и двинулась в другой конец зала. Мне до смерти хотелось пойти за ней, но, даже если бы меня не остановил Физул, кандалы не позволили бы передвигаться тихо и проворно.
Тем не менее, в моей груди забрезжила надежда.
А за моей спиной раздался пронзительный крик Рухи, плюхнувшейся в лохань с угрями. Я не отрывал взгляда от Тиры. Она остановилась у алтаря, сунула факел в пустое гнездо, затем достала ключи и поднесла их к стене. На потолке открылся люк, тогда Тира протянула руку и достала раскладную лестницу.
– По-моему, ты вдоволь нагляделся, Малик. – Физул зацепил мою шею своим деревянным шестом и подтянул к медной лохани. – Не хочешь ли присоединиться к Арфистке?
Я открыл рот, чтобы заверить его что, мол, не хочу, но не произнес ни звука – ведь он украл мой голос. Тогда я лишь покачал головой.
Физул расхохотался и вновь переключил внимание на лохань с угрями. Пошарив в бурной воде деревянным шестом, он выудил ведьмину голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Здравствуй, Малик, – сказала она. – Еле тебя догнала.
Я сразу прикрылся, хотя руки у меня по-прежнему дрожали и были в наручниках.
– Оставь меня в покое! Не суйся не в свое дело, Арфистка!
– Арфистка? – воскликнул Физул. Тира тоже охнула, а Чембрюл повернулся к охраннику. – Ты привел Арфистку в мой храм?
– Она не говорила, что она Арфистка! – Охранник схватил Руху за руки.
Ведьма не сопротивлялась, лишь смотрела на меня сквозь вуаль.
– Ну что, Малик, нашел, что искал?
Тира замахнулась было, чтобы ударить ведьму по лицу, но Физул перехватил ее руку. Руха продолжала на меня пялиться:
– Или ты опоздал?
– Как опоздал? – Я оторопел.
Ведьма кивнула:
– Суд над Кайриком закончился еще вчера.
Руха обманывала меня, но откуда мне было тогда знать? Я провел привязанным на столе восемьдесят шесть тысяч капель, а потом столько раз нырял в угрёвую ванну, что зубы у меня до сих пор стучали, а я даже не мог отсчитать время по биению собственного сердца. Я повалился на пол и принялся биться головой о стенку лохани.
– Если суд закончился, тогда я пропал! – Мне даже в голову не пришло поинтересоваться, какой был вынесен вердикт. Я думал только о своих восьмидесяти шести тысячах капель, трех угрёвых ваннах и обо всех своих мучениях, оказавшихся напрасными. Я бросился в ноги Физулу Чембрюлу. – Готов все тебе рассказать… только больше не мучай меня.
Верховный Тиран самодовольно ухмыльнулся и обратился к охраннику:
– Можешь идти. Я пришлю Тиру, если ты еще понадобишься. Арфистку оставь здесь.
Охраннику не очень понравилось, что его отправляют обратно, но он беспрекословно передал Руху заботам Тиры, а сам скрылся в туннеле, служившем входом в храм. Только когда шаги его затихли, Физул снова повернулся ко мне:
– Твое признание должно быть правдивым и полным…
– Да будет благословенно твое имя! – Мне хотелось добавить, что он также самый милосердный и мудрый из всех людей, но я не мог врать. – Что ты хочешь знать?
– То, что и всегда. Кто прислал тебя и зачем?
Я застонал.
– Кто прислал тебя и зачем? – Верховный Тиран подтянул меня за наручники и склонился к моему лицу. – Ты должен сказать правду, иначе я не смогу тебе помочь.
– Я пришел по собственной воле. – Ответ прозвучал очень неубедительно. Я знал, что Верховный Тиран поверит только одному признанию: меня прислал Кайрик, чтобы убить его. – Никто меня не присылал.
– Малик! – Физул с такой силой встряхнул меня, что чуть не сорвал все цепи. – Я устал от твоих игр!
– Я пришел укра-а-асть «И-и-стинное жизнеописа-а-ание Ка-а-айрика»! – проблеял я. – Мне оно нужно, чтобы излечить Единственного от сумасшествия…
Физул стал красным как рак, потом подхватил меня на руки и занес над лоханью.
– Ну, как знаешь!
– Погоди! – воскликнула Руха. Впервые я не возражал, чтобы ведьма вмешалась. Я знал из личного опыта, полученного в Кэндлкипе, что она не выносит зрелища пыток. – Мучая Малика, ты ничего не добьешься.
Физул повернулся к ней, удерживая меня за наручники и кандалы.
– Что?
Если злобный тон Верховного Тирана и вызвал у Рухи страх, то она это скрыла под вуалью.
– Малик говорит правду. Он хочет воспользоваться «Истинным жизнеописанием», чтобы вылечить Кайрика.
Этого Физул вынести уже не смог
– И ты тоже? Довольно лжи!
Верховный Тиран в ярости швырнул меня с такой силой, что я врезался в стену и упал вверх ногами с высоты больше моего собственного роста. Голова ударилась о пол с ужасным треском, и я почувствовал, как в шее что-то хрустнуло, после чего свалился на пол бесформенной грудой.
За последнее время я настолько привык к защите Тира, что почти не удивился, как мне удалось перенести такое падение без проломленного черепа или сломанной шеи. Я лишь перекатился на четвереньки и начал молить своего мучителя о милосердии, и только тогда я понял, что Руха меня обманула. Суд над Кайриком еще не свершился, иначе бог Справедливости не стал бы защищать меня от ран.
Я взглянул туда, где стояла ведьма, но ничего не увидел из-за мощной фигуры Верховного Тирана, который переключил свое внимание на Руху. Тогда я поднялся и, загремев цепями, сделал несколько шагов в сторону, чтобы со злорадством понаблюдать за пронырливой Арфисткой.
– Ах ты, лживое отродье! – Если я не сразу все понял, то только из-за пыток, вынесенных в храме Физула; при прочих обстоятельствах я всегда отличаюсь остротой ума. – Ах ты, подлая душонка…
– Хватит оскорблений! – Физул повернулся ко мне и, щелкнув двумя пальцами, произнес имя Йахту Звима. – Я наслушался их достаточно.
Верховный Тиран повернул запястье, словно вырывая у меня язык, а когда я попытался объяснить, что мои оскорбления были адресованы Рухе, а вовсе не ему, то голоса у меня не оказалось. Физул запустил обе руки в свою длинную шевелюру, посматривая то на меня, то на Руху. Потом он презрительно встряхнул головой, снял с шеи связку ключей и передал ее Тире.
– Ступай и принеси «Истинное жизнеописание» из моих покоев. – Верховный Тиран взял Руху за руку. – Жертвоприношение будет не таким сладостным, как я обещал, но, возможно, Новый Мрак простит нам, если жертв окажется в два раза больше.
– О чем это ты? – Руха попыталась вырваться, но не тут-то было. – Какое еще жертвоприношение?
– А сама как думаешь? – Физул схватил ее на руки. Я едва слышал, о чем они там говорят, из-за громкого хлюпанья в груди комка гнили, а взгляд мой был прикован к Тире: она шла за книгой. Вместо того чтобы выйти вслед за охранником, скрывшимся в туннеле, Тира сняла со стены факел и двинулась в другой конец зала. Мне до смерти хотелось пойти за ней, но, даже если бы меня не остановил Физул, кандалы не позволили бы передвигаться тихо и проворно.
Тем не менее, в моей груди забрезжила надежда.
А за моей спиной раздался пронзительный крик Рухи, плюхнувшейся в лохань с угрями. Я не отрывал взгляда от Тиры. Она остановилась у алтаря, сунула факел в пустое гнездо, затем достала ключи и поднесла их к стене. На потолке открылся люк, тогда Тира протянула руку и достала раскладную лестницу.
– По-моему, ты вдоволь нагляделся, Малик. – Физул зацепил мою шею своим деревянным шестом и подтянул к медной лохани. – Не хочешь ли присоединиться к Арфистке?
Я открыл рот, чтобы заверить его что, мол, не хочу, но не произнес ни звука – ведь он украл мой голос. Тогда я лишь покачал головой.
Физул расхохотался и вновь переключил внимание на лохань с угрями. Пошарив в бурной воде деревянным шестом, он выудил ведьмину голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103