ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Не успела тонкая ткань коснуться каменных плит, как начали прибывать другие боги: Темпос, закованный в латы, Шара, окутанная тенью. Талос в ореоле сверкающих молний.
– Келемвара еще нет? – поинтересовался Повелитель Бурь. Голос Талоса Яростного звенел от возбуждения, ибо ничто не доставляло такого удовольствия его дикарскому нутру, как упразднение какого-нибудь бога. – Надеюсь, он не передумал?
– Разумеется, нет, – с ослепительной улыбкой ответила Сьюн, тряхнув рыжеволосой гривой. – У Келемвара стойкое сердце. – Она бросила взгляд в сторону Мистры и добавила: – Иногда чересчур стойкое.
Быстро подойдя к Сьюн, чтобы загасить ее ревность, Темпос опустился перед ней на колени.
– Если сегодня где-нибудь в Фаэруне начнется битва, то только во имя любви! – объявил он. Богиня Любви, переменчивая в своих настроениях, как хафлинг в пустыне, была верна своему слову, только если ее осыпали постоянными проявлениями любви. – Я сражен твоим блеском.
– А я желанием, которое ты во мне пробуждаешь, – добавил Талос.
В доказательство своих слов Талос надел на голову Сьюн трескучую диадему из молний и принялся кружить вокруг нее в похотливом танце. Богиня раскраснелась, захихикала, но, тем не менее, глаз не отвела.
Чантия и Летандер прибыли вместе в золотистом луче рассвета, за ними появился старик Сильванус верхом на солнечном луче. Следующим прибыл Тир, как всегда без одной руки и обоих глаз. Он занял место посреди зала и хмуро обвел невидящим взглядом пока пустующие места.
– Суд должен был начаться ровно в час рассвета в Кэндлкипе.
В эту секунду рядом с Мистрой объявился Келемвар. Его лицо было белым от страха, на заседание он прибыл с мечом.
– Прошу прощения за опоздание, но мне пришлось сосредоточить все внимание на Городе Мертвых. Вернулся Гвидион.
В зале послышались удивленные возгласы и бормотание. Каждый бог знал, кто такой Гвидион и что он охранял, и все мгновенно, как кобры, поняли, каким образом Кайрик намерен использовать книгу против них.
– А как же «Кайринишад»? – возмутился Темпос.
Взгляд Келемвара затуманился, потом он покачал головой и пожал плечами:
– Не помню.
Такой ответ никого не удивил, ибо каждый бог испытал силу заклинания Огма. Все глаза устремились на Справедливого, и девять голосов потребовали, чтобы он запретил зачитывать в суде «Кайринишад». Громче всех выступала Мистра. Она поднаторела в искусстве обмана и понимала, что Тир заподозрит ее в предательстве, останься она равнодушной.
Безглазый поднял культю, призывая всех к тишине.
– Мы осмелились вызвать на суд одного из нас. Если будет вынесен приговор против него, в нашей власти упразднить этого бога – наказание, к которому многие прибегнут с радостью. – При этих словах он замолчал, обратив пустые глазницы на Келемвара. – Будет только справедливо позволить Кайрику защищать себя так, как он сочтет нужным. Если его слова поработят нас, то это ничто по сравнению с той судьбой, которую вы ему уготовили.
В зале поднялся яростный шум, и тут рядом с Мистрой возник Огм, в его глазах читался ужас.
– Простите. Я все свое внимание обратил на равнину Фуги. Я слышу зов Ринды, но амулет, который она носит, мешает мне отыскать ее душу.
– При чем здесь душа Ринды? – прогремел Талос Яростный. Его страх с шипением пролетел по залу в виде трескучих белых шаровых молний. – Кайрик завладел книгой!
В зале нависла тишина. Келемвар потянулся к мечу. Мистра поймала его за руку:
– Что ты делаешь?
– Я не собираюсь слушать эту лживую книгу! – ответил Келемвар так, чтобы слышали все. – Лучше я сгнию в преисподней, чем буду служить Кайрику!
Тир вынул из воздуха белый блестящий молот и уставился на бога Смерти пустыми глазницами. Но прежде чем Справедливый предостерег Келемвара от нападения на Кайрика, Мистра схватила Повелителя Смерти за локоть и спросила:
– Почему ты думаешь, что у нас только два пути – рабство или преисподняя?
– Тир ведь решил…
– Тебе не переубедить Тира с помощью меча, к тому же Тир судья. Нельзя идти против него. – Мистра отвода руку Повелителя Смерти от эфеса меча. – Эо никогда бы этого не позволил. Поверь мне.
Келемвар нахмурился. Мистра поймала его взгляд и выразительно на него ответила, наконец, в его глазах вспыхнул свет понимания.
– Как пожелаешь. Возможно, я погорячился.
– Отлично, – Мистра посмотрела на Тира и добавила: – Как бы ни была велика наша ненависть к Кайрику, мы должны подчиняться решению Справедливого.
Тир кивнул, но он ведь был фигляром, а такие легко попадаются на льстивые женские речи. Он раскрыл ладонь и вернул свой блестящий молот в пустоту,
Но Огма так легко провести не удалось. Он нахмурился и произнес:
– Полагаю, ты искренна в своих речах, богиня Магии. Помни, Эо знает все.
– Далеко не все, иначе он давно бы что-то сделал с Кайриком. – Мистра снова посмотрела на Тира и сказала: – Так как мы должны подчиняться твоей воле, Справедливый, то я прошу, чтобы ты и к Кайрику предъявлял те же требования. Кажется, начало суда назначено на час рассвета в Кэндлкипе?
– Ты права, – ответил Тир. – Обвинение – безвредность, по причине безумия. А потому Кайрик остается в ответе за пренебрежение своим божественным долгом – распространять раздоры и разногласия за пределами своей Церкви. Раз Безумец отсутствует, кто выступит против приговора?
Присутствующих богов не удивило, что в ответ наступила глубочайшая тишина. Невидящие очи Тира смотрели то на одного бога, то на другого, задерживаясь на каждом ровно столько, сколько нужно было для соблюдения формальности.
Именно в эту секунду Гвидион напал на меня в Башне Хранителя. Я выпал из окна, по-прежнему сжимая толстый том с застрявшим в нем ножом.
– Кайрик, Единственный и Вездесущий! – закричал я, после чего свалился, как мне показалось, на какую-то поленницу. Воздух вырвался из моих легких, книга сложилась на груди, а яркое небо надо мною закрыло худющее лицо, обтянутое кожей.
– Ты опоздал, – проскрипел Единственный. Мне он казался гигантом. Я лежал на ладони его скелета, а вокруг меня шевелились костлявые пальцы, длиною с верблюжью шею. Глаза у него были размером с фургонные колеса, вместо ноздрей – две пещеры, а зубы были похожи на два ряда костяных щитов. Он согнул один палец и постучал им по фолианту на моей груди. – Спрячь это под одеждой.
Поначалу я не понял. Мне показалось до невероятности глупым, что Единственный и Вездесущий принял по ошибке обычную толстую книгу в моих руках за священный «Кайринишад», но Кайрик обхватил костлявыми пальцами мое тело и начал его сжимать.
– Делай как велено!
– Но, Всемогущий, это ведь…
– Немедленно, Малик! – Из его глаз полилась тьма и затянула меня, как в ледяной омут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103