ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Вот именно, мы всегда должны об этом помнить, – сказал Тир.
Огм прокашлялся и снова взял слово:
– Как я уже говорил, нужно изменить обвинения против Мистры и Келемвара.
– Неужели? – Мистра не скрывала своего изумления. – Но ты ведь говорил…
– Что я не стану выступать в вашу защиту. Однако я не могу допустить, чтобы вы предстали перед судом по ложному обвинению. – Огм повернулся к Тиру, и в глазах бога Мудрости промелькнул огонек. – Мы выдвинули против Кайрика обвинение в безвредности по причине безумия, но ведь о Келемваре и Мистре нельзя сказать то же самое. А теперь, выходит, мы просим их доказать обратное, что одновременно и нелепо, и несправедливо.
Тир задумчиво закивал.
– Но Темпос выдвинул свое обвинение! – выпалил Кайрик, прежде чем Тир успел что-то сказать. – Они такие же нерадивые, как и я!
– Это решать Совету, – возразил Тир. – Но Огм прав. Нужно изменить обвинение, сформулировав его следующим образом: некомпетентность по причине гуманности.
Мистра и Келемвар повернулись к Огму, чтобы поблагодарить его, но их слова потонули в злобном вопле Единственного:
– Не-е-ет!
В зале вновь повисла тишина. Все взгляды обрались к Кайрику, который принялся отрывать куски кожи от своих доспехов и швырять на пол. В ту же секунду, когда кожаные клочки касались камня, они превращались в зловонные кучи, наполняя зал таким ядовитые смрадом, что все Преданные Тира поднялись и, пошатываясь, направились к выходу.
Справедливый не выказал признаков гнева:
– Кайрик, каковы аргументы твоего возражения?
Единственный прервал свое святое дело:
– Аргументы?
– Назови причину, – подсказал Огм.
Кайрик убрал руки от порядком пострадавших доспехов и оглядел наполненный зловонием зал. Оставшись довольным, он щелкнул зубами и повернулся к Тиру.
– Причина проста. – Единственный говорил спокойным и приятным голосом, словно ничего не натворил в Зале Трибунала. – Мистра уже пыталась один раз смошенничать на моем суде. Если ты разделишь наши дела, то что ей помешает еще раз попытаться?
– Не решусь тебе возразить, – сказал Тир.
Справедливый задумался, и, пока размышлял над аргументом Кайрика, его безглазый взгляд упал на кучу отбросов. Единственный, видя, куда смотрит Тир, сделал одно движение костлявой рукой, и куча сразу исчезла.
Взгляд Безглазого переместился дальше, и Кайрик мгновенно убрал следующую кучу таким же движением руки. Так продолжалось до тех пор, пока весь зал не очистился. Тир улыбнулся и посмотрел на Мистру:
– Оба судебных заседания произойдут одновременно. – При этих словах Единственный торжествующе рассмеялся. – Но обвинения мы разделим. Приговор Кайрику будет вынесен отдельно от приговора вам с Келемваром.
– Что? – завопил Единственный.
Тир, не обращая на него внимания, продолжал говорить Мистре:
– Предупреждаю, не дай мне повода пожалеть о принятом решении. Я буду бдительно следить, чтобы ты опять не смошенничала. И если обнаружу, что ты…
– Никакого мошенничества больше не будет, – ответила Мистра. Затем, чтобы Тир не принял ее обещание за хвастовство, добавила: – Я усвоила урок.
Кайрик отодрал очередной лоскут от своих доспехов, но Тир проворно перехватил руку Единственного.
– Что бы ты ни сделал, тебе не повлиять на мой приговор, – сказал Тир, – Но я могу представить твои деяния в качестве доказательств в суде.
– Предатель! – завопил Единственный. Он раскрыл ладонь, и кожаный лоскут исчез. – Все меня предали!
– Видимо, так. – Огм заговорил тихо, и Кайрику пришлось прекратить вой, чтобы расслышать слова Переплетчика. – И тебе не мешало бы выяснить почему… если не хочешь проиграть свое дело.
15
Я покинул пещеру с полуночным отливом и продолжил побег, пробираясь ползком по берегу до тех пор, пока огни Кэндлкипа не скрылись за горизонтом и гиппогрифы перестали кружить в небе. Я прополз несколько миль в высокой траве и, в конце концов, оказался неподалеку от маленькой фермы с пахучим сарайчиком. Решив, что загон для скота – самое подходящее место, чтобы отдохнуть и собраться с мыслями, я открыл дверь и прошмыгнул внутрь.
Меня встретили пять пар блестящих козьих глаз. Козы вместе с дворнягой выглядывали из-под округлого живота кобылы. Я зашипел на животных, чтобы они молчали, а сам повернулся и припал глазом к дырке в доске, где увидел такое, что чуть не закричал.
Снаружи на фоне розовой полоски предрассветного горизонта появился одинокий гиппогриф. Он летел прямо к ферме. Чудище весло двух седоков – мужчину, державшего в руках поводья, и ведьму Арфистку, закутанную в тряпки. Я не знал, то ли они выследили меня, то ли просто расширяли зону поиска, но зрелище было ужасное. Совсем скоро, когда наступит утро, я мог бы побежать дальше, но они наверняка заметили бы меня на открытой равнине. С другой стороны, не сидеть же мне весь день в сарае. Наверняка в отрядах, прибывших на защиту Кэндлкипа, найдется немало разведчиков, и при свете дня они меня легко выследят.
Гиппогриф кружил над фермой, пролетая совсем рядом с крышей, но не приземляясь. Мои враги искали меня вслепую, надеясь, что, испугавшись гиппогрифа, я выскочу из своего убежища или он унюхает мой запах, – последнее было невозможно, так как в сарае стоял стойкий запах навоза. Я снова начал дышать, но от дырки в доске не отрывался и благодарил Тимору, что покончил с дневником Ринды.
Я дочитал книгу в морской пещере при свете небольшого костерка, разведенного из нескольких крысиных гнезд, всегда таких сухих, что служат отличной растопкой. Дальше в дневнике описывались в основном блуждания Ринды с Гвидионом и их многочисленные стычки с Преданными Кайрика. Местами слова Ринды могли быть моими собственными, ведь она была отрезана от Огма, как я от Единственного во время своего бдения у стен Кэндлкипа. Гвидион служил небольшим утешением: те самые качества, благодаря которым он стал превосходным охранником, в то же время сделали из него плохого спутника. Он обходился без пищи и сна, а также без всего прочего, необходимого обычному мужчине, к немалому огорчению Ринды, которая была здоровой женщиной со своими потребностями. Она часто вспоминала дом в Зентильской Твердыне, любовников и друзей, которых ей больше никогда не суждено было увидеть, – как раз в этом мы с ней отличались, как день и ночь, ибо я был уверен, что однажды вернусь домой, увижу своего друга принца и любимую жену и воздам им все, что они заслужили.
«Истинное жизнеописание Кайрика» больше не упоминалось в дневнике. Ринда только написала, что, по слухам, Физул Чембрюл вроде бы какое-то время скрывался в местечке под названием Тешьуэйв, затем вернулся на развалины Зентильской Твердыни и начал поклоняться новому божеству по имени Йахту Звим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103