– Не напоминай мне о них! – взревел Брюстер, словно разъяренный минотавр. – От их навязчивой опеки деться некуда. Для меня эти чертовы серафимы что смирительная рубашка для душевнобольного. Причем заметь, мнение нашего с тобой поколения никто даже не спросил – нужны нам они или нет.
– Интересное сравнение, – улыбнулся Рэнд. – Большинство людей сравнивают их с сеткой безопасности, которую натягивают под куполом цирка.
– Большинство людей – ленивые самодовольные придурки. Теплый автономодом, беспрерывные развлечения, сытый гогот стаи отпрысков. Им для счастья этого вполне достаточно.
– Ну спасибо.
Брюстер прекратил бег на месте.
– Можно подумать, тебе неизвестно: тебя я к этой массе не причисляю. Ты хороший друг, Рэнд. Мы с тобой, Шелли и Фабиола – между нами существует особая связь, мы что-то вроде единого целого. И мне почему-то кажется, что мы всегда будем крепко держаться друг за друга.
– Сентиментальность и реверанс в сторону будущего. Видимо, это и есть та самая «зрелость», о которой я так часто слышал.
– Ладно, хватит прикалываться. Кстати, о твоих планах на будущее мне пока еще ничего не известно. Может, вы с Фабиолой втихаря заключили соглашение о совместной жизни?
– Ничего подобного. Но в следующем году мы будем учиться в одном университете.
– Ага! Только не говори мне, что и ты тоже собираешься изучать этих склизких инопланетян.
– Нет, если ты, конечно, не относишь к ним юпитерианские испарения.
Брюстер одобрительно крякнул и шлепнул Рэнда по спине, причем весьма чувствительно, потому что Рэнд покачнулся.
– Значит, это все-таки будет горное дело! Поздравляю! А я уж буду и дальше восторгаться моей тепличной дикой природой! Работа в космосе – да, это классная вещь.
Рэнд не стал кривить душой.
– Вообще-то большая часть работы производится на Земле, через спутники связи, – пояснил он. – Все остальное на месте делают машины. Сомневаюсь, что стану летать в космосе чаще, чем пару раз в год.
– И все равно чаще, чем кто-то из нас. Эх, если бы не мое желание ощущать на лице ветер земных странствий, я бы не раздумывая махнул в космос вместе с тобой.
– Каждый ищущий да найдет себе проводника, – процитировал Рэнд с некоторой долей лукавства высказывание из мирской библии.
Как он и ожидал, Брюстер откликнулся широко распространенной пародией на него:
– Каждый охотник за сокровищами да найдет себе андрогина.
* * *
Доступ на крышу школы в общем-то был запрещен. Впрочем, и сама притягательность этого места представлялась весьма сомнительной: отсюда можно было разве что кидать на голову ничего не подозревающих прохожих стручки перечных деревьев, любоваться роскошной панорамой окультуренного городского ландшафта и рекой, в которой Фабиола когда-то чуть не рассталась с жизнью. Соответственно, столь же слаб и сомнителен был и соблазн нарушить запрет. Однако нынешним вечером, когда выпускной бал завершился, прелесть запретного плода заставила десяток выпускников, не желавших признать тот факт, что праздник уже закончился, нарушить школьное предписание.
Рэнд был занят тем, что пытался «расколоть» интеллект школьного здания – с тем, чтобы школа пустила их на заповедную крышу. За его спиной негромко перешептывались празднично наряженные выпускники. Парочка влюбленных, Тристан и Алана, целовались с профессиональной страстностью. Парень по имени Юэн шумно выпустил кишечные газы, сопроводив это действие комментарием:
– Любимой школе для лабораторного анализа!
Рэнд не оставлял своих попыток, несмотря ни на какие помехи.
– Черт побери этих упрямых искусственных уродов!… Кажется, удалось! Путь свободен!
После этого все присутствующие разразились радостными криками, не заботясь о том, что их проделка может быть обнаружена. Все эти юные мужчины и женщины находились на самых разных стадиях амигдалоидного опьянения – ничего противозаконного, ну, чуть больше, пожалуй, чем разумная доза дозволенных веществ. Примерно половина будущих нарушителей школьного закона бросилась вверх по лестнице, ведущей на крышу, пытаясь опередить тех, кто собрался подняться туда на лофтере. В конечном итоге обе компании оказались на ней почти одновременно. В ночном небе сияла роскошная россыпь звезд. Июньский ветерок доносил запахи воды и травы. Счастливые злоумышленники бросились к низкому парапету, окружавшему крышу по периметру. От земли их отделяла десятиметровая высота. Внизу мирно спал ярко освещенный городок.
Рэндлевой рукой обнял Фабиолу за обнаженную талию. Та в ответ прижалась к нему бедром. Брюстер и Шелли, заметно напрягшись, стояли рядом, держась за руки. По кругу были пущены органические спринцовки с вином. К тому времени, когда один такой живой «мех с вином» попал Брюстеру, мышцы моллюска-оболочника от частых нажатий не сработали, и из клапана выдавилась лишь пара капель хмельной влаги. Брюстер с наигранным отвращением отбросил пустой контейнер в сторону.
– Кому нужен алкоголь в такую чудную ночь?! Да от одной только мысли о том, что мы навсегда оставил и это болото, можно охмелеть!
Выпустив руку Шелли, Брюстер вскочил на парапет и принялся залихватски пританцовывать, напоминая марионетку, приводимую в движение незримым кукловодом, которого кто-то защекотал едва ли не до смерти. Все, кроме Шелли, радостно завопили и захлопали в ладоши. Даже в тусклом свете ночных звезд и уличных фонарей выражение тревоги на ее лице сияло ярко, как молодой месяц.
– Не надо, Брюстер! Это опасно! Слезай!
Брюстер мгновенно замер, как будто воображаемые нити незримого кукловода неожиданно окунулись в жидкий азот. Несколько секунд, показавшихся всем бесконечностью, он недобро смотрел на Шелли, затем произнес:
– Я не твоя вещь, Шелли. Кроме того, тут бояться совершенно нечего!
С этими словами он навзничь бросился вниз с крыши.
Шелли пронзительно вскрикнула, как, впрочем, и еще несколько человек. Рэнд и Фабиола хранили молчание. Бросившись к парапету, юноши и девушки наблюдали за падением Брюстера. Он пролетел до земли лишь половину расстояния, когда прямо под ним неожиданно возник ангел. Белое как алебастр создание легко подхватило Брюстера и осторожно опустило на землю.
В это мгновение Рэнд заговорил, убедительно пародируя интонацию лектора, что, однако, не помогло ему полностью скрыть своих истинных чувств.
– В отличие от наших машинных каналов связи дальнего действия ангелы, конечно, способны к органической телепортации, в том числе и по собственному усмотрению. К сожалению, энергозатраты таких превращений ограничивают эту их способность до одного или в крайнем случае двух прыжков из ионосферы в тропосферу между периодами вынужденного бездействия в серафимовом слое…
Увы, его пародийный номер остался без внимания, потому что вся публика, следуя примеру Брюстера, принялась прыгать с парапета вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97